Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля (сборник) Страница 72

– Нет, не видел, – ответил Перпиньяно.

– Что вы так беспокоитесь о поляке? – вмешался Эль-Кадур. – А я-то на что же здесь?

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил венецианец.

– А то, синьор, что у меня есть хороший кинжал и я сумею попасть им в самое сердце любого медведя.

– Пока не следует его трогать, вернее всего, он тоже спит и так же ничего не заметит, как и турки.

– Может быть, хотя мне не верится, чтобы он крепко спал. Такие люди и во время сна всегда оставляют один глаз и одно ухо…

– Увидим, увидим, Эль-Кадур. А ты мне лучше вот что скажи: как бы нам добыть у спящих турок какого-нибудь оружия? Без него нам нельзя пуститься в путь: может случиться, что за нами будет погоня.

– Это очень просто, синьор, – ответил араб. – Метюб распорядился уложить в шлюпку много разного оружия, и его нетрудно достать оттуда. Подождем еще немного, когда совсем стемнеет, я отправлюсь и выберу, которое получше… Впрочем, я не могу покинуть свою госпожу. Пусть лучше сходит мастер Стаке.

– Молодчина ты, Эль-Кадур, – похвалил его Перпиньяно. – Когда я опять буду в своем полку, на родине, откуда отправился воевать с турками, то непременно выхлопочу тебе там должность квартирмейстера.

– Эль-Кадур в живых не покинет Кипра, – проговорил он с тяжелым вздохом.

– Что за мрачные мысли, друг, – заметил дедушка Стаке. – У меня таких мыслей никогда не было. Советую и тебе не поддаваться им… Ну, я отправлюсь за оружием. Только мне одному, пожалуй, не дотащить сколько нужно. Не желаете ли вы пойти со мной, синьор Перпиньяно?

– С удовольствием, – откликнулся молодой венецианец, поднимаясь с места. – Я и так хотел идти с вами, дедушка, да опасался, как бы не случилось здесь чего-нибудь скверного, но, кажется, бояться пока нечего…

– Не беспокойтесь, синьор, – сказал араб, – я буду охранять свою госпожу и в случае надобности сумею защитить ее от кого бы то ни было. Идите с Богом.

Старый моряк и лейтенант, крадучись, направились к шлюпке, стоявшей у берега, неподалеку от палатки.

Турки безмятежно спали, завернувшись в свои бурки, и далмату с венецианцем не представляло никакого затруднения овладеть необходимым оружием, находившимся в большом ящике на дне шлюпки.

Когда они вернулись в палатку, Эль-Кадур сказал им, что герцогиня очень металась во сне и что, по его мнению, необходимо дать ей еще два-три часа отдыха, чтобы она совершенно успокоилась.

– Самый крепкий сон бывает после полуночи, – продолжал он. – Сейчас еще турки могут проснуться при малейшем случайном шуме с нашей стороны, а после полуночи что угодно делай возле них, они не услышат… Ложитесь и вы все опять и усните еще немного. Что же касается меня, то я привык не спать по целым ночам и буду караулить. Когда будет нужно, разбужу вас.

Все последовали этому доброму совету и, снова улегшись возле входа в палатку, тут же крепко заснули.

Было часов около двух ночи, когда Эль-Кадур осторожно разбудил их.

– Что случилось? – вскричал старый далмат, сразу вскочив на ноги и протирая заспанные глаза.

– Тише, мастер, не кричи так, – остановил его араб. – Пока еще ничего не случилось, но нам пора уходить.

– А как твоя госпожа? – спросил Перпиньяно.

– Она готова в путь.

– Ну, а поляк?

– Должно быть, спит. Не видать, чтобы он ходил тут.

– Отлично. Значит, трогаемся.

Герцогиня действительно уже была готова не только бежать, но и обороняться против тех, кто захотел бы преградить ей дорогу. Она держала в руке обнаженную шпагу, и при одном взгляде на лицо девушки видно было, что к ней вернулись вся та неукротимая энергия и геройская отвага, которые так прославили капитана Темпесту.

Осторожно, без шума пробираясь по лагерю, беглецы направились в сторону, противоположную спящим туркам. Никола Страдиото сообщил им, что на расстоянии часа ходьбы отсюда находились глубокие пещеры, в которых можно было скрыться в случае погони. К этим пещерам он хотел привести Мулей-Эль-Каделя, который уж позаботится о дальнейшем. Подробно объяснив, как пройти в ущелье, ведшее к этим пещерам, грек расстался с товарищами, которые благодаря его объяснениям могли идти наверняка, не опасаясь сбиться с пути и заблудиться.

Герцогиня, снова превратившаяся в капитана Темпесту, смело выступала во главе маленького отряда, имея по правую руку Эль-Кадура, вооруженного мушкетом с дымящимся фитилем. За ними следовали ренегаты, а синьор Перпиньяно, дедушка Стаке и Симон составляли арьергард.

Беглецы благополучно добрались до ущелья, но только что вступили в него, как до их слуха донесся из турецкого лагеря отчаянный крик:

– К оружию! Пленники сбежали!

– Это голос поляка! – воскликнул дедушка Стаке. – Проклятый предатель!.. Теперь нам нужно пуститься бегом во весь дух, иначе нас догонят, тогда мы пропали.

Ущелье было настолько узко, что беглецам пришлось бежать друг за другом. Это замедляло бегство. Сзади слышалась поспешная команда Метюба, и погоня каждую минуту могла нагнать их.

Когда миновали ущелье, Эль-Кадур увидел невдалеке небольшое селение, покинутое бывшими обитателями, почти все домики которых были разрушены. Очевидно, и здесь свирепствовал беспощадный бог войны.

– Нужно скорее добраться до этих развалин, – сказал араб герцогине. – Под их прикрытием нам легче будет оказать сопротивление нашим преследователям.

В предрассветной тишине уже слышался позади топот погони, направляемой Лащинским, судя по тому, что все время раздавался его голос, указывавший, куда держать путь, чтобы догнать беглецов.

– Ну, еще одно последнее усилие, и мы будем спасены, – говорил на бегу старый далмат, ни на шаг не отстававший от своих молодых спутников. – Только бы нам добраться до переднего дома, а там мы покажем этим нехристям, чего мы стоим…

Дом, о котором он говорил, был когда-то харчевней и оказался настолько вместителен, что весь отряд свободно мог в нем расположиться. Ни в этом доме, ни в остальных рядом с ним не было ни одной живой души. В харчевне были выбиты все окна и была разрушена ядрами крыша, но стены остались невредимы и могли служить беглецам хорошим убежищем.

– Здесь отлично можно устроить защиту, – сказал Перпиньяно, быстро оглядев при помощи зажженной смолистой ветви помещение харчевни. – Вы, синьора, станьте вместе с дедушкой Стаке, Симоном и Эль-Кадуром у этого окна, а я с четырьмя греками займу вот это.

Отряд разделился так, как посоветовал лейтенант. Турки уже подбегали к селению с громкими криками:

– Смерть гяурам! Сожжем их живьем, если они будут сопротивляться!.. Велик Аллах и Магомет пророк его!

Благодаря тому, что старый далмат и Перпиньяно похитили у своих преследователей часть оружия, выбрав к тому же самое лучшее, у тех дело в этом отношении обстояло хуже, чем у беглецов. Но турки могли взять перевес своей численностью. Увидев при блеске звезд выставленные из окон харчевни сверкающие дула мушкетов, турки, по отданной Метюбом шепотом команде, бросились на землю и стали ползком, как змеи, пробираться к харчевне, надеясь таким образом остаться незамеченными и захватить беглецов врасплох.