Бернард Корнуэлл - Король зимы Страница 73

Я пробежал вереницу уставленных богатой мебелью комнат, миновал зеркальный зал, мельком заметив валявшуюся на полу арфу Леанор, и ворвался в просторную комнату, где Бан впервые принимал меня. Король был еще здесь. Он стоял у стола в белой тоге и с пером в руке.

— Слишком поздно, — сказал он, когда я остановился в дверях с обнаженным мечом. — Артур обманул мои ожидания.

В коридорах дворца раздавались крики, плач и вопли. Арочные окна были затянуты дымом.

— Пойдем с нами, отец, — позвал Галахад.

— Мне еще надо кое-что сделать, — недовольно откликнулся Бан. Он обмакнул перо в роговую чернильницу и начал писать. — Ты разве не видишь, что я занят?

Я распахнул дверь, ведущую в библиотеку, пересек пустую переднюю и увидел горбатого священника, стоявшего у полок со свитками. Полированный деревянный пол был устлан раскрытыми и развернутыми манускриптами.

— Ты поручил свою жизнь мне, — взъярился я, негодуя, что должен спасать какого-то уродливого старца, когда в городе так много беззащитных, — и потому обязан идти со мной! Сейчас же!

Священник не обратил на меня никакого внимания. Он лихорадочно выхватывал из полок свитки, разрывал ленточки, ломал печати, просматривал первые строки, мял, рвал и отшвыривал в сторону, хватая следующие пергаменты.

— Пошли! — проревел я.

— Погоди, — спокойно ответствовал Кельвин, вытаскивая очередной свиток. Он отбросил и этот и потянулся за другим. — Еще не время.

В дальних залах дворца послышался грохот и треск, раздались торжествующие крики, потонувшие в пронзительном визге и душераздирающих воплях. Галахад стоял у выхода из библиотеки, умоляя своего отца пойти с нами, но Бан только с досадой махнул сыну, прогоняя его. Затем дверь распахнулась настежь, и трое потных франкских воинов ворвались внутрь. Галахад рванулся им навстречу, но не успел добежать, как один из франков рубанул мечом по голове Бана. Мне показалось, что король умер от разрыва сердца за секунду до того, как вражеский клинок коснулся его. Франк собирался уже отрубить королю голову, как в него вонзилось копье Галахада. Второго нападавшего сразил мой Хьюэлбейн. Я отшвырнул тело убитого к двери, чтобы преградить путь третьему, рвавшемуся в комнату. Коридор заполнился дымом. Теперь Галахад стоял рядом со мной, его копье нацелилось на третьего франка, перепрыгнувшего через труп своего товарища. За его спиной послышался топот приближающихся врагов. Я поднял меч и отступил в проем библиотеки.

— Пошли, старый дурак! — в отчаянии крикнул я через плечо упрямому священнику.

— Старый, да, Дерфель, но дурак? Никогда!

Священник засмеялся, и что-то знакомое в этом клокочущем смехе заставило меня обернуться. Я увидел, как, словно во сне, распрямилась спина священника, исчез горб, и передо мной явился высокий стройный человек. Вдруг показалось, что он вовсе не уродлив, а, наоборот, величествен и прекрасен. От него исходила такая сила и мудрость, что я даже здесь, в окружении огня и смерти, почувствовал себя в большей безопасности, чем когда-либо. А он смеялся, довольный, что ему так долго удавалось обманывать меня.

— Мерлин! — ахнул я, и, должен сознаться, в глазах моих стояли слезы.

— Дай мне несколько минут, — сказал он, — придержи их. — Он продолжал выхватывать свитки, срывал с них печати и после мимолетного пытливого взгляда швырял на пол. Повязку с глаза он сорвал, и теперь было понятно, что это была лишь часть ловкого маскарада. — Сдержи их, — повторил он, устремляясь к следующей полке. — Я слышал, ты набил руку в битвах, так постарайся еще немного.

Галахад перенес арфу и стул арфистки к дверному проему, и мы приготовились охранять вход в библиотеку копьем, мечом и щитами.

— Ты знал, что это был он? — спросил я.

— Кто? — откликнулся Галахад, нанося удар копьем в круглый франкский щит.

— Мерлин.

— Это Мерлин? — Галахад был ошеломлен. — Я не знал. Франк с завитыми в колечки волосами и окровавленной бородой с диким воплем замахнулся на меня копьем. Я перехватил его за наконечник у самой своей головы и притянул к себе, буквально насадив на острие Хьюэлбейна. Другое копье вонзилось в притолоку рядом со мной. Один из нападавших споткнулся об арфу, струны жалобно застонали, а франк грохнулся на пол, где его достал тяжелый ботинок Галахада. Нас теснили. Я прикрывался щитом, отбивал мечом направленные прямо в грудь удары. Дворец гудел от криков, наполнялся едким дымом. На наше счастье, франки, жаждавшие добычи, не видели ничего интересного для себя в библиотеке и кинулись в другие комнаты, надеясь пограбить там без помех.

— Мерлин тут? — снова недоверчиво спросил Галахад.

— Взгляни сам.

Галахад повернулся и с сомнением оглядел высокую фигуру старика, шарившего по полкам полуразоренной библиотеки Бана.

— Это и есть Мерлин?

— Да.

— Откуда ты узнал, что он здесь?

— Я не знал, — сказал я. — Ну-ка иди сюда, собака!

Эти слова были обращены к здоровенному франку, закованному в кожаные доспехи и размахивавшему военным топором с обоюдоострым лезвием. Воображая себя непобедимым героем, он орал воинственную песню. Пронзенный копьем Галахада, гигант выплюнул последние слова песни вместе с кровью. Топор его воткнулся в доски пола.

— Нашел! Нашел! — внезапно закричал Мерлин позади нас. — Конечно же Силий Италик! У него никогда не было восемнадцати книг о Второй Пунической войне! Всего только семнадцать! Как я мог поверить в такую глупость? Ты прав, Дерфель, я — старый дурак! Последний дурак! Восемнадцать книг о Второй Пунической войне! Ха-ха! Любой ребенок знает, что их было только семнадцать! Я нашел ее! Пошли, Дерфель, не будем терять времени. Не торчать же нам здесь всю ночь!

Мы с Галахадом вбежали в разоренную библиотеку. Я перевернул большой рабочий стол и припер им дверь, а Галахад рывком открыл окно, выходившее на запад. В библиотеку уже ломились франки. Мерлин сорвал с шеи деревянный крест и швырнул его в дверь. И тут же к потолку взметнулся сполох пламени. Мне показалось, что обрушилась стена и пламя вылетело из перевернувшейся печки, но Мерлин расхохотался. Он заявил, что все это натворил кинутый им крест.

— Иногда и негодные вещи могут сгодиться, — сказал он, взирая на корчащихся в огне вспыхнувшего креста врагов. — Жарьтесь, черви, жарьтесь! — Мерлин поспешно запихивал драгоценный свиток за пазуху. — Ты когда-нибудь читал Силия Италика? — спросил он.

— Никогда и не слыхал о нем, лорд, — бормотал я, увлекая его к открытому окну.

— Он писал эпические стихи. Да, дорогой мой Дерфель, эпические! — Мерлин вырвался и положил руку мне на плечо. — Позволь дать тебе один совет. — Он говорил серьезно. — Остерегайся эпических стихов. Поверь моему опыту.