Грэм Шелби - Клятва и меч Страница 8

– Вы – нормандцы, никто не сомневается в этом, – напирал граф Серрийский. – Но вы не были в Англии, не говорите ни слова по-английски и, держу пари, даже не знаете, что это остров. Стефан же – собственник обширных земель в Британии, в этом он уступает только церкви. И его мать – сестра короля Генриха I.

– Ч-ч-чертов г-глупец! – взорвался Теобальд. – В-в-вы д-д-думаете, я не з-з-знаю этого? Я его б-б-брат! Его мать п-п-прежде родила м-м-меня, ид-д-диот!

Граф Серрийский, сопровождаемый смехом остальных лордов, сконфуженно сел на свое место.

Но дальше события развивались далеко не так забавно. Роберт продолжал настаивать на своем, хотя его крайне обеспокоили сообщения о начавшихся в Англии беспорядках. Воспользовавшись безвластием, мелкие землевладельцы решили разжиться за счет своих более слабых соседей и стали совершать набеги на их поместья. Усилившиеся в стране хаос и беззаконие настоятельно требовали от Совета принятия срочного решения. Но в чью пользу? Матильды? Стефана? Теобальда?

Голосованием они выбрали Теобальда, и он, заикаясь сильнее, чем всегда, дал свое согласие взойти на английский трон. Но это не означало общего одобрения дворян – Теобальд просто собрал больше голосов, чем другие претенденты. Так или иначе, девятнадцатого декабря он был провозглашен королем Англии.

По иронии судьбы ровно через день в Лонгвилль прибыл гонец с ошеломляющим известием. Он объяснил, почему Стефан, выехав из Булони, так и не появился на заседании Совета баронов. Оказалось, он нанял корабль и высадился в Дувре. Местный констебль не впустил его в здешний замок, озадаченный Стефан направился в Кентербери, где снова получил отказ.

Роберт слушал гонца с довольной улыбкой. Ничего удивительного, подумал он, поскольку оба эти замка принадлежат мне, констебли получили от меня соответствующий приказ. Но вскоре его улыбка погасла.

Смущенный пристальным взглядом вельмож, гонец пробормотал:

– …Тогда, когда они… то есть когда граф Стефан…

– Говори!

– … когда граф Стефан получил запрет въехать в Дувр и Кентербери, он и его люди поехали… поехали в сторону Лондона…

– Почему бы и нет? Он не чужой во дворце.

– …поехали в сторону Лондона, да, и народ… народ принял его…

– Что значит – принял?

Боясь вызвать гнев вельмож, напуганный гонец пролепетал:

– Народ… выбрал его королем! Люди кричали, что они вправе решать, кто будет их правителем. Как я слышал, церковь тоже признала его. Стефан будет коронован завтра или днем позже в Вестминстере… Он…

Остальные слова гонца заглушил громогласный рев, в котором смешались радость и гнев. Это было смело, даже дерзко – бескровным путем захватить страну, пока ее лорды судили да рядили что и как и когда. Монарх находился уже во дворце и со дня на день должен взойти на престол!

Сторонники Стефана пребывали в восторге, но с этого момента дерзкий самозванец обрел и непримиримых врагов.

К середине декабря окрестности Уоллингфорда засыпал снег. И все же даже промерзший после долгой дороги путник невольно останавливался, с восхищением оглядывая заснеженный замок на высоком берегу Темзы. Его башни рельефно выделялись на фоне темного неба. Поля вокруг испещрили следы кроликов и лисиц, крестьяне сообщали, что в полумиле от города видели волков.

По обеим сторонам внешней ограды дороги были разбиты колесами повозок. За ночь они застывали, но днем вновь превращались в глинистое месиво. Возничие выбивались из сил, стараясь, чтобы их повозки не опрокинулись в грязь или, того хуже, не сползли по заснеженному склону к реке. Кнуты на длинном кнутовище мелькали в морозном воздухе и со свистом опускались на спины лошадей, а те, скользя по раскисшей земле, покорно тащили свой груз.

Бриан Фитц слышал натужный скрип колес и хриплую ругань возничих, спускаясь с новой сторожевой башни. Верхнюю часть ее закончили всего лишь несколько месяцев назад – быть бароном еще не означало стать богатым человеком, – так что оборонительные сооружения замка только теперь были полностью завершены. Его основание формой напоминало подкову. Внешняя и внутренняя стены окружали цитадель, а также кузницу, конюшню, казармы, склады, оружейную. Здесь же простирались поля, но сейчас они лежали под покровом нескольких дюймов снега.

Бриан прошел через ворота внешней стены и поговорил со стражниками. Этот ежедневный обход высоко ценили солдаты гарнизона. Многие из них служили в свое время у других баронов и видели, что не все лорды ведут себя как военачальники. Зачастую они перекладывали свои обязанности на плечи констеблей. На этот раз солдаты служили сюзерену, привыкшему все держать в своих руках. По его настоянию стражники дежурили на каждой башне днем и ночью, готовые в любой момент отразить нападение.

Кое-кому такие предосторожности казались ненужными, но, когда в начале декабря весть о смерти короля стала расходиться из Нормандии, словно круги по воде, многие владельцы замков последовали примеру Бриана Фитца. И все же пока волноваться было не о чем, поля вокруг замка покоились без осадных башен и катапульт. Пока.

– Как вы считаете, лед может выдержать человека? – спросил Бриан у стражников, выйдя из ворот и вглядываясь в наружный ров.

Один из них покачала головой.

– Нет, мой лорд. Констебль Варан сегодня утром легко пробил лед вблизи ворот.

– И все же мы должны быть начеку, – приказал Бриан. – При таком морозе лед за день удвоит свою толщину. Не следующей неделе он сможет выдержать непрошеных гостей.

– Нам следует ожидать нападения?

– Не знаю, но сейчас мы словно в центре людского безумия. Битвы разразились вокруг Ньюбери, у Абингтона, Умкомбл в огне. Сейчас по всей стране сосед идет на соседа. Правда, Уоллингфорд – отнюдь не спорный феод. Это владение принадлежит нам. Никто не имеет права претендовать на него.

Второй из стражников рискнул спросить Бриана Фитца о том, что сейчас волновало всех обитателей замка.

– Мой лорд, если король Генрих I на самом деле умер, то кто станет теперь правителем Англии? Люди говорят, что вы среди тех, кто предан императрице Матильде…

– Да, я трижды связан клятвой.

– Но вы также и друг графа Стефана.

– Один из ближайших. Мы выросли вместе во дворце.

– Тогда как вы относитесь к тому, что жители Лондона избрали его королем?

– Это – временно, – ответил Бриан. – Граф Стефан действует в интересах нашей стабильности. Он взял на себя бремя власти до тех пор, пока его кузина не приедет в страну. Не сомневаюсь, что он не станет держаться за корону.

Стражник кивнул. Если лорд Бриан Фитц сказал, что корона должна мирно перейти с головы на голову, то так и будет. Но почему же тогда граф Стефан спешил совершить обряд коронования? Это как-то не вязалось со словами барона.