Евгений Тарле - Сочинения — Том I Страница 8

Так мог писать лишь ученый, окончательно понявший всемирно-историческую миссию рабочего класса, ученый, который свой собственный труд стал рассматривать как посильный вклад в великое дело, осуществляемое под руководством рабочего класса и его партии.

Научная и публицистическая деятельность Е. В. Тарле в этот период свидетельствует о том, что он жил напряженной жизнью советского народа, его буднями и радостями, его тревогами и постоянной готовностью к борьбе. Когда советская научная общественность отмечала 150-летие французской буржуазной революции XVIII в., Е. В. Тарле выступил с докладами и статьями, в которых на исторических примерах показал, какую великую спасительную роль может играть революционная энергия масс, помноженная на священную силу патриотизма [71]. Вместе с академиком В. П. Волгиным он возглавил крупное научное начинание — подготовку большого коллективного труда советских ученых «Французская буржуазная революция 1789–1794 гг.» [72]. Когда широкие массы советского народа обсуждали проект Конституции Советского Союза, Е. В. Тарле в своих статьях и докладах, проводя интересные исторические сопоставления, убедительно доказывал преимущество социалистической демократии над буржуазной демократией [73]. Когда начала надвигаться угроза со стороны немецкого фашизма, Е. В. Тарле считал своим патриотическим долгом активно содействовать разоблачению фашистской идеологии и тех исторических «концепций», которые создавались в целях апологии или прикрытия фашистской агрессии и подготовки новой войны против народов Советского Союза и других миролюбивых народов, европейских и неевропейских. С трибуны научной сессии, посвященной 120-летней годовщине со дня основания Ленинградского государственного университета, он выступил (в апреле 1939 г.) с докладом о фашистской фальсификации исторической науки в Германии [74]. Вслед за этим он выступил с большой работой «Восточное пространство» и фашистская геополитика» [75], в которой на большом материале немецко-фашистской «геополитики» разоблачил методы и цели этой лженауки, тем более вредной и опасной, что она пыталась теоретически и практически обосновать агрессивные планы германского империализма в интересах утверждения его господства в Европе и во всем мире.

Еще раньше (в 1936 г.) Е. В. Тарле опубликовал свою книгу «Наполеон» [76], согретую чувством глубокого патриотизма и любовью к русскому народу, поднявшемуся на борьбу против французского завоевателя. Эта книга, как и его другая книга «Нашествие Наполеона на Россию» [77], имела особое значение во многих отношениях. Написанные ярко, талантливо, с огромным знанием общих и конкретных исторических проблем и с великолепным ощущением всей атмосферы той эпохи, обе эти книги стали пользоваться большим и шумным успехом, как в Советском Союзе, так и за рубежом. Они во многом отличаются от того, что было создано буржуазной историографией о Наполеоне и наполеоновских войнах. Нужно было пробить толщу реакционных легенд и лакированной лжи, созданную в течение многих и многих десятилетий, чтобы, дав справедливую историческую оценку Наполеона как военного деятеля, раскрыть контрреволюционную и захватническую сущность его политики. С другой стороны, нужно было преодолеть те сухие, безжизненные, социологические схемы, которые одно время бытовали в советской исторической науке, Е. В. Тарле как историк всегда был не только чужд, но и враждебен ко всяким проявлениям «социологизма», в особенности вульгарного. Он всю жизнь работал на конкретном историческом материале, его силы казались неистощимыми, когда дело шло о розыске нового материала, он умел даже, казалось, в мертвый, покрытый архивной пылью исторический документ вдохнуть живую жизнь и представить читателям результаты своих исследований как увлекательное историческое повествование.

Старый и опытный мастер исторического портрета, он и в этих книгах создал целую галерею портретов исторических деятелей — от Наполеона и Кутузова до начальника партизанского отряда крестьянина Ефима Четвертакова. Как настоящий художник он сумел в этих портретах воплотить не только присущие им личные черты. Точно так же, как в эпизодических фигурах Четвертакова или Курина нетрудно увидеть природный ум, простоту и удаль русского крестьянина, готового отдать свою жизнь, чтобы постоять за Родину, в фигуре Наполеона со всеми присущими ему личными качествами, положительными и отрицательными, можно увидеть то, что было присуще молодой, пришедшей к власти, французской буржуазии, самоуверенной, умной, охваченной страстью к обогащению, завоеванию и господству. И тем не менее в портрете главного персонажа книги о Наполеоне имеется существенный изъян: автору не удалось избежать некоторой идеализации французского императора. Этот изъян является результатом двух влияний: во-первых, сложившихся традиций буржуазной историографии и, во-вторых, той атмосферы культа личности, в которой писались эти работы. Тем не менее, несмотря на указанные недостатки, книги «Наполеон» и «Нашествие Наполеона на Россию» сыграли большую положительную роль в патриотическом воспитании широких кругов советского народа. Они напоминали и напоминают о великих уроках истории и о судьбе, которая неминуемо ожидает всех, кто одержим безрассудной идеей покорить народы России. Эти книги имели и до сих пор имеют большое политическое звучание.

Не меньшее значение имеют работы Е. В. Тарле, посвященные разоблачению буржуазной и империалистической дипломатии. Блестящие по форме, каждая из них заключает в себе острую идею, которая разит врагов. Апологеты буржуазной дипломатии немало потрудились над тем, чтобы поднять Талейрана на высокий исторический пьедестал. Воспевая дипломатические подвиги и мудрость непревзойденного ренегата, они призывают современную империалистическую дипломатию учиться у него. Культ Талейрана, созданный французской буржуазной историографией, впоследствии распространился и в американской историографии, и Е. В. Тарле показал, в чем причины этого явления: «Деятельность Талейрана, — писал он, — принадлежит не только истории, но и современности. На мировой арене действует еще дипломатия, до сих пор… признающая (и очень откровенно при случае провозглашающая) князя Талейрана достойным образчиком для подражания. И не только практическая дипломатия, но и историческая наука в Европе и Америке не устает популяризовать этот культ» [78]. В своей книге «Талейран» [79] Е. В. Тарле развенчал этот культ и не только низверг этого отца буржуазной дипломатии с пьедестала, но и до конца обличил эту растленную историческую фигуру, показав, кого буржуазная дипломатия избрала своим героем. Тем самым он нанес удар по беспринципности и своекорыстию, которые составляют классовую суть в современной империалистической дипломатии. Е. В. Тарле отлично понимал, что времена безраздельного господства буржуазной дипломатии уже навечно отошли и что в мире все более возрастающее влияние принадлежит дипломатии нового типа, выражающей интересы социалистического общества и построенной на иной, противоположной принципиальной основе. «Советская дипломатия, — писал Е. В. Тарле, — выводящая мировую международную политику на совсем новые, светлые пути, боролась в прошлом и продолжает бороться в настоящем за устранение из практики международных отношений того принципа вечной «войны всех против всех», который лучше всего выражается лаконическим афоризмом Томаса Гоббса: «Человек человеку волк» (homo homini — lupus est). Талейран — деятель того времени, когда этот принцип еще вполне и невозбранно господствовал. Буржуазная революция 1789 г., столь много изменившая, этого принципа традиционной дипломатии ничуть не пошатнула и не могла пошатнуть. Менялись постепенно цели, по-своему «совершенствовались» методы, но принципы оставались в полной силе, потому что не менялись основы дипломатической борьбы при господстве социально-экономического строя классового общества» [80].