Сергей Удалин - Не ходите, дети... Страница 8

А с женщинами еще проще… И сложнее. Когда иметь одновременно и хороший бизнес, и любимую семью стало делом совсем уже небезопасным, Андрей согласился оформить фиктивный развод. Для пущей достоверности разделили имущество, квартиры, машины, дачи – у каждого свое. Потом стремные времена закончились, можно было больше не шифроваться, да только развод уже, так же тихо и незаметно, перестал быть фиктивным. И опять же Шахов не собирается во всем обвинять жену – она привыкла обходиться без него и не захотела еще раз перестраиваться. А все, кто был после нее, – нет, это несерьезно.

Шахов невесело усмехнулся, а потом повторил упражнение уже с другим ощущением. Но черт возьми, как любил поизумляться доктор Ватсон в исполнении артиста Юрия Соломина, откуда колдуну столько известно про личную жизнь Андрея? Либо дедукция действительно способна творить чудеса, либо на них способен сам Магадхлела. Ну, там, чтение мыслей, ментальный контакт, телепатия всякая. А значит, он и в самом деле волшебник.

С чего Андрей вообще взял, будто магии не существует? Почему так уверен, что это просто развод, такой же, как игра в наперстки? Не могут же все, кто называет себя магами, оказаться мошенниками. Неужели среди тех же попрошаек не найдется ни одного, кто действительно в результате какого-то несчастного случая остался без денег, документов, жилья и работы? С каких пор он видит вокруг себя только обманщиков? Уж не с тех ли, когда шестилетний Андрюша Шахов узнал, что Деда Мороза не существует, что это родители кладут под елку подарки? И все для того, чтобы дети потом целый год слушались, а иначе дедушка к ним больше не придет.

Ладно, пусть так, но почему он сразу сдался? Нет – значит, нет. Значит, так устроен мир – одни люди обманывают других, и у кого это лучше всего получается, тот и есть самый молодец. Да он же тогда попросту предал Деда Мороза! И потом всю жизнь продолжал предавать – родителей, тренера, друзей, жену, дочку. А те всего лишь отвечали ему взаимностью. А теперь он собирается предать еще одного доброго дедушку. А зачем? Почему бы не попробовать один раз в жизни поверить в чудеса? Без всяких гарантий, просто потому, что хочется верить.

Все это время Магадхлела молча смотрел на Шахова, и на лицо колдуна медленно возвращалась та добродушная улыбка, которой он встретил гостей больше двух часов назад, когда только-только начинало светать. И Андрей чувствовал, что существует какая-то связь между сменой его настроений и этой улыбкой. Чувствовал, но даже не пытался обозначить ее словами. Один хороший человек радуется за другого хорошего человека, которому пришли в голову хорошие, правильные мысли. И кому какое дело, откуда он про эти мысли знает?

– Уговорил, отец, о’кей! – озвучил наконец свое решение Шахов. – Рассказывай, вот кен ай ду?

Колдун все так же молча кивнул и опять занялся странными манипуляциями. Пододвинул к себе миску, в которую недавно сплевывал побочные продукты курения, и стал сыпать туда всякие-разные порошки, травки, добавил какую-то мазь, сильно напоминающую топленое сало. Перемешал палочкой полученную смесь, долил немного кислого молока, окунул в раствор пальцы и с причмокиванием облизнул их.

И только после этого соизволил дать объяснения.

– Сейчас вы выпьете это снадобье и уснете. А ваши души… – Гарик, а ему, конечно же, пришлось переводить, запнулся и тут же поправился: – …то есть духи… отправятся в путешествие, повстречаются с духом льва и победят его. Дух льва – это ваша гордость, ваше одиночество, привычка полагаться только на себя. И когда вы вместе одолеете его, то сможете по-настоящему доверять друг другу. Андрей Викторович! – добавил он от себя без всякого перехода. – Я что же, должен выпить эту гадость? Меня ж стошнит. А я даже не знаю, как это сказать по-английски.

Но колдун и так все понял.

– Пей, юноша! – сказал он тихо, почти шепотом, возможно, для того, чтобы Шахов ничего не расслышал. – Пей, если не хочешь всю жизнь потратить на то, чтобы доказывать белым, что ты тоже человек, не хуже их самих, и так ничего в итоге не доказать. Пей, если не хочешь потом жалеть, что мог изменить свою судьбу, но побоялся это сделать.

Гарик открыл рот от удивления. А может, хотел что-то возразить, но хитрый старик воспользовался моментом и поднес миску к его губам. Бедный студент инстинктивно сглотнул, закашлялся, завалился на бок, потом перевернулся на живот и все-таки выполнил обещание – его вырвало. Но он даже не успел огорчиться из-за того, что испачкал пол в чужом доме. Шахов еще оттаскивал его в сторону от отвратительной зеленовато-бурой лужицы, а Гарик уже спал.

«Как убитый», – подумал Андрей, наклонился к юноше и убедился, что именно «как». А потом подумал, что не случится ничего страшного, если он не выиграет турнир. Глупости это, нездоровое тщеславие. Но парнишку-то он уже вынудил травануться. И если колдун не врал – опять это «если», – Гарик сейчас где-то в астрале будет сражаться с каким-то там духом. Причем, вероятно, без особого успеха, поскольку предполагалось, что драться они должны вдвоем против одного. Не говоря уже о том, что боец из студента, скорее всего, никудышный. И если Шахов сейчас не поспешит ему на помощь, то подставит парня еще раз. И как-то не хотелось думать, что он элементарно испугался выпить это мерзкое пойло.

– Ну, что, папаша, – обреченно вздохнул Андрей, – гив ми плиз свою бадейку. Не поминай лихом, в смысле си ю лэйтер.

Шахову вдруг совсем по-мальчишески захотелось показать колдуну, что еще и не такое в жизни пить приходилось. Не морщась и не закусывая. Хлебнул он от души и несколько секунд сохранял вертикальное положение. Но затем в точности повторил маневр Гарика, разве что успел самостоятельно откатиться в сторону и прохрипеть перед отключкой свою любимую присказку про бабая.

Магадхлела задумчиво покачал головой. Тяжело придется этому белому в схватке с духом льва. Мальчишке проще. Тот хотя бы понимает, что в одиночку не совладать с противником. А вот Шаха… Да, он сильный, опытный воин и с обычным хищником, возможно, справился бы. Но против духа все его умения бесполезны. Даже наоборот. Самоуверенность обязательно обернется уязвимостью. Тем более что драться с ним будет не нынешний лев, привыкший к тихой и безбедной жизни в заповеднике, а настоящий хозяин вельда, из тех времен, когда здесь еще не появились европейцы со своими ружьями.

Правда, такого льва еще предстоит найти, и без помощи колдуна им здесь не обойтись. Магадхлела будет мысленно сопровождать гостей в этом путешествии, видеть окружающее их глазами, чувствовать их эмоции. Вот только подсказывать не станет. Иначе они ничего не поймут, не изменятся сами и не изменят свою жизнь. А старый колдун не привык трудиться понапрасну.