Принцесса Кентская - Ртуть Страница 8

– В таком случае я должен сказать вам, что многие придворные в ближайшем окружении дофина погрязли в продажности, распущенности и порочности. Боюсь, что при всем моем уважении к вам мне также не следует ограничиться обличением одних лишь придворных. Дело в том, что и самому дофину недостает не только веры в собственные силы, но еще и воздержания и самообладания, – с этими последними словами мужество покидает Жака, и он опускает глаза вниз.

– Пожалуйста, расскажите мне обо всем подробней. Мне бы хотелось иметь исчерпывающее представление о том, что происходит при дворе дофина, – настаивает королева.

Жак снова откашливается:

– Госпожа, боюсь, что в окружении дофина всегда будут люди, пользующиеся его нерешительностью и предрасположенностью менять свое мнение. Неуверенность и податливость в характере дофина, – считает Жак. – И я не раз, бывая во дворце, слышал, как сопровождавшие дофина придворные искушали его разными соблазнами.

– Какими именно? – напрямую спрашивает Иоланда. Жак вновь собирается с духом. Он понимает, что должен рассказать ей всё. И понимает это настолько же хорошо, насколько он уверен, что Иоланда – единственный человек, способный помочь их будущему королю.

– Недавно я слышал, как один из придворных говорил дофину буквально следующее: «Сир, вы давно не посещали мое имение. А мне на днях привезли пяток великолепных соколов для охоты. К тому же, вам наверняка доставит удовольствие поохотиться еще и за тремя юными особами из Парижа». Эти слова сопровождались смехом, и дофин тоже засмеялся. «Почему бы нет, мой добрый друг, – ответил он придворному. – Вы ведь имеете в виду ту особую охоту при свете камина в вашем большом зале, больше походящем на пещеру? И соблазнительный приз, достающийся удачливому охотнику?» Ответ дофина сопровождал еще более громкий смех и всякие скабрезные шутки. Слышать такое доводится довольно часто, и, должен признаться, – меня это крайне удручает.

– А другие примеры вы привести можете? – цедит сквозь зубы Иоланда. Жак колеблется, и она добавляет, немного мягче: – Если у меня не будет полного представления о том, что происходит при дворе дофина, я не смогу ничего исправить. Вы ведь это понимаете, не так ли?

И Жак снова сознает, что должен отвечать на ее расспросы честно.

– Госпожа моя, недавно в доме одного из друзей короля в Бурже произошел такой случай. Дочь нашего пекаря носила во дворец выпечку. Дофин случайно увидел девушку и попросил пригласить ее на тот прием в дом, куда иначе дочку пекаря никогда бы даже не впустили. Несколько молодых повес, присутствовавших на приеме, слишком много выпили. Дофин повел гостью на верхний этаж – якобы «полюбоваться открывающимся видом». Девушка сопротивлялась. Все слышали, как она кричала «Нет! Нет!». И каким-то образом несчастная упала с балкона вниз, на твердую землю. Она получила тяжелые увечья и вскоре после того умерла.

– Вы кому-нибудь рассказывали эту историю? – тихо спрашивает королева.

– Увы, я не придумал ничего другого, как рассказать ее своей жене.

– И как она отреагировала? – переходит на шепот Иоланда.

– К моему удивлению, довольно жестко, почти гневно. «А чего ждала эта дурочка? – сказала моя супруга. – Зачем она сопротивлялась? Уж раз она туда пошла, ей оставалось только одно: уступить его очевидной страсти. Или ей вообще не следовало туда ходить». Моя жена считает, что дофин – человек рассудительный и скрытный, и никому не понять, что у него на уме; что у него есть и благие помыслы, и недобрые. И все, что ему нужно, это – чтобы кто-то вел его как пугливого песика на поводке и подкармливал всякими лакомствами. Но если он однажды сорвется с этого поводка, одному Богу ведомо, чем всё закончится. – Жак замолкает, испугавшись, что сказал слишком многое.

– И вы согласны с таким ужасным заключением? – спрашивает королева мягко, нисколько не изменившись в лице. Подсознательно Жак понимает, что она слишком умна для того, чтобы рисковать, утаивая факты. Выдержав паузу, он отвечает:

– Мне кажется, многие придворные дофина считают, что после договора, заключенного в Труа два года назад, у них просто нет будущего. И вместо того, чтобы поддерживать лишенного наследства дофина, они живут сегодняшним днем, извлекая выгоду и развлекаясь где и как им только заблагорассудится.

Похоже, Иоланда совсем не удивлена тем, что рассказал ей Жак. Она не дает ему никаких указаний. Только благодарит за откровенность и готовность услужить ей при любой оказии.

К удивлению Жака, на следующий день его снова вызывают во дворец. «Неужели она спросит меня, что я сделал, чтобы поддержать нашего юного принца? Боюсь, что крайне мало», – бормочет Жак про себя. Когда он входит в Большой зал, Иоланда стоит в темной нише, разговаривая с дофином.

– А вот и Жак Кер! – восклицает королева и подзывает гостя: «Подойдите к нам! Я хочу вас представить зятю». И пока Жак отвешивает им обоим глубокие поклоны, Иоланда продолжает: – Я хотела, чтобы вы встретились без свидетелей и спокойно поговорили. Я полагаю возможным, чтобы мой зять пользовался вашими услугами, особенно во время моего длительного отсутствия при дворе из-за необходимости быть со своим старшим сыном в Провансе.

– Как хорошо осведомленный купец, каковым я вас знаю, – добавляет Иоланда между прочим, – вы наверняка в курсе, что Людовик намеревается предпринять вторую попытку вернуть себе трон Неаполя и Сицилии? – Жак Кер улыбается – конечно, он в курсе! – И я уверена, что моя дочь, дофинесса Мария, будет с удовольствием посещать вашу замечательную лавку в Бурже, – добавляет Иоланда.

Слуги приносят им охлажденный мятный чай в высоких тонких венецианских фужерах – идеальный напиток в жаркий июньский день. Пока Иоланда разговаривает с ними, двое молодых мужчин обмениваются любезностями, оценивая друг друга глазами, но не выдавая своих чувств. Жак на три года старше Карла, и это небольшое преимущество в опыте заметно. Теперь, когда королева Сицилии познакомила их, никто не воспримет за странность, если дофин будет приглашать купца ко двору, когда пожелает. Может быть, Иоланда посоветовала дофину использовать его как советника и держать при себе? – приходит на ум Жаку мысль. И она кажется ему разумной – в свете всего, что узнала от него королева. «Интересно, последует ли дофин этому совету, когда ее рядом не будет?» – бормочет про себя Жак.

Через три дня королева Иоланда уезжает из Тура в Прованс, чтобы помочь своему старшему сыну заручиться поддержкой Марселя и Калабрии в попытке вернуть королевство Сицилию. А Жак Кер в тот же день отправляется в Бурж в кортеже новобрачной королевской четы и ее свиты. Во время путешествия он знакомится со вторым сыном королевы Иоланды, Рене Анжуйским, герцогом Бара, и его супругой Изабеллой, наследницей Лотарингии. Рене хорошо сложен, хоть и полноват, с приятно округлым, улыбчивым лицом и растрепанной рыжей копной на голове. Изабелла, наоборот, стройна под стать свекрови, с густыми соломенными волосами, струящимися по спине. Она прекрасно скачет верхом и явно любит верховую езду. Цвет лица у нее белый, а кольца – на его профессиональный взгляд – просто роскошны. Наверняка это подарки королевы Иоланды. Ведь Жак знает, что у ее отца, герцога Лотарингского, таких драгоценностей нет. Лошади Рене и Изабеллы тоже великолепны – ну да, он ведь слышал, что в конюшне герцога в Нанси содержится много чистокровных арабских скакунов.

– Мой дорогой Жак, если вы позволите мне так вас называть, – с ехидцей обращается к нему Рене. – Матушка настаивает, чтобы мы нанесли вам визит в наш следующий приезд в Бурж. Она рассказала мне о вашей славе чародея и мага и о том, что вы владеете знаменитым философским камнем! И также обмолвилась, что вы умеете превращать обычные неблагородные металлы в золото, а лягушек в принцев! Это правда, или она, по своему обыкновению, поддразнивала меня?

– Мой господин, боюсь, что она вас поддразнивала.

– А! Вот видишь, Изабелла! А ты не верила мне, что матушка божилась, будто бы я был лягушкой и только благодаря вмешательству одной ведьмы в Анжу стал принцем. И я столько лет верил в это! – и они оба смеются.

– Мы на самом деле живем при дворе моего тестя в Нанси, но вскоре пожалуем в Бурж. Чтобы побыть несколько дней с сестрой. Моя матушка хорошо отзывалась о вас.

– Господин Рене, в таком случае, вы оказали бы мне превеликую честь, если бы удостоили своим визитом мою скромную лавку в Бурже, – говорит Жак. И они весело улыбаются друг другу в подтверждение: королева Иоланда представила каждого из них в самом выгодном свете.

Рене прощается с Жаком, пришпоривает коня и стремительно – даже слишком стремительно – уносится вперед, к голове кортежа. Жак ухмыляется: он слышал, что эта очаровательная молодая пара восхищает всех их компаньонов и людей, с которыми их сводит жизнь. «Надо будет преподнести им подходящий подарок на годовщину свадьбы», – решает Жак.