Вассал и господин - Борис Вячеславович Конофальский Страница 8

— Послушайте… — он видимо хотел польстить Волкову, — Эшбахт, с вашей стороны было бы невежливым не устроить пир.

Остальные, особенно молодые рыцари Выезда, громко поддержали предложение своего товарища.

Волков согласно кивал, хотя страшно не хотел ни тратиться, ни пировать с этими господами, он для вида соглашался, но тут же оговаривал пир и, слава Богу, у него была такая возможность:

— Добрые господа, прошу заметить, что вино и пиво на пиру подаваться не может.

— И что ж это за пир без выпивки? — удалялись вельможи и рыцари.

— Господа, господа, — кавалер поднял палец как в назидание, — пост господа, не будем про него забывать. Пост. Надеюсь, что среди нас нет таких, кто ради радостей мирских готов рисковать бессмертной душой?

Лица господ рыцарей сразу стали кислы. А Волков продолжал:

— Думаю, что хорошие бобы с луговыми травами, репа, нежирный сыр, будут уместны за столом даже в пост, или… — Он оглядел собравшихся, — или я клянусь, что устрою настоящий пир с вином и медом, и самыми дорогими кушаньями, но только после поста.

— Уж лучше дождемся конца поста, — разочарованно соглашались придворные. — Репу, да бобы, пусть мужичье жует.

А тут пришел слуга, очень кстати, и сообщил ему, что его ожидает канцлер. И этим он избавил кавалера от продолжения этого неприятного разговора с этими неприятными людьми.

* * *

Лакей, это не мажордом, лакей шел не торопясь, чтобы господин Эшбахт не морщился на каждой высокой ступени замка. Он привел Волкова к большой зале, в которой находился огромный стол и стеллажи с книгами. Там его ждал человек в мехах и золоте, звали его Рудольф фон Венцель, фон Фезенклевер канцлер его высочества. Правда, меха он снял, оставив на себе только золото. Он, несмотря на утро, уже поигрывал вином в высоком стакане. И увидав кавалера, заговорил, тон его был скорее деловой, чем приятельский:

— Проходите, Фолькоф, вина?

— Нет. Спасибо.

— Ну и прекрасно, — он жестом предложил Волкову пройти к огромному столу, что тянулся вдоль всей залы.

На столе расторопный молодой человек раскладывал карту.

Постучав по карте ладонью, фон Венцель произнес:

— Все это земля нашего господина, она обширна и местами богата.

А вот и ваша земля, — он ткнул в самый край карты перстом в хорошем перстне.

О, это было самое интересное, что только могло быть. Кавалер стал разглядывать свою землю.

— Ваша земля обширна, так как обширно не всякое графство, — продолжал канцлер. — Смотрите, — он водил пальцем, — с севера на юг, миль тридцать, день пути всадника. А с запада на восток полдня, не меньше, ну или чуть меньше…

— Мои владения огромны! — негромко произнес Волков, разглядывая карту с замиранием сердца. — не знаю даже, как и отблагодарить сеньора.

— Вам обязательно представится возможность это сделать, — заверил его фон Вецель, глядя на кавалера едва не с усмешкой, и продолжая, — владения ваши с востока через реку Марту граничат с Фриландом. Герцоги Фриланды семьдесят лет самонадеянно считают вашу землю своей и называют ее Западный Шмитценген.

Волков глядел на канцлера удивленно, и тот, заметив удивление, опять усмехнулся и продолжил:

— Река по низине поворачивает на запад, огибая вашу землю с юга, за ней, — он сделал паузу, и опять пальцем в перстне стал стучать по карте, — за ней свободные кантоны. Горцы.

— Еретики! — догадался Волков.

— Да, свободные кантоны стали прибежищем всем безбожникам, но и праведные люди там тоже живут.

Волков стал, кажется, догадываться. Не могло быть все гладко. Не могло! Ну, а с чего бы ему в лен дали такую большую землю. Столько лет он пытался отвязаться, убежать от войны, стать помещиком или бюргером или… да кем угодно, лишь бы больше не видеть оружия. Но его тянули и тянули назад, на коня и в доспехи. Его настроение сразу ухудшилось, он спросил мрачно:

— И моей земле, придется быть аванпостом на юге?

— Ни в коем случае, — твердо сказал канцлер, — слышите, ни в коем случае вы не должны враждовать с кантонами.

У кавалера камень упал с сердца. И он уточнил:

— То есть, мне не придется воевать?

— Только не с соседями, — канцлер положил руку ему на плечо и продолжал, — дом Ребенрее воюет двадцать лет, еще отец нашего сюзерена начал воевать, помогая императору, сначала в южных войнах, потом в войнах с еретиками. Дом оскудел, дом изможден, если все пойдет хорошо, то герцогу удастся расплатиться с долгами только через одиннадцать лет. И дорогой мой Эшбахт, самое меньшее, что нам сейчас нужно, так это то, чтобы какой-то вассал устроил нам новую войну с кантонами. Надеюсь, вы меня поняли?

— Я сам устал от войн, — сказал Волков. — И давно мечтаю хоть немного пожить в мире.

— Хоть немного пожить в мире, — повторил фон Венцель. — Да, да. О большем я и просить вас не смею, — улыбаясь, произнес канцлер.

Глава 5

— С запада от вас проживают два барона и несколько мелких владетелей, люди все хорошие, верные слуги нашего герцога. Один из них мой старший брат Георг фон Фезенклевер. Он будет рад хорошему соседу. Ну а на севере от вас земли графа фон Малена. Кстати, ваша земля входит в его графство. В случае войны сбор поместного ополчения проводит он, он же и дает оценку вам. Добрейший старик хлебосольный, но первый раз постарайтесь предстать пред ним бравым и во всей красе, очень он любит рыцарей и чтобы послуживцы у них были добрые, и кони, и доспех. Если есть возможность, прибудьте к нему в полном копье, он возлюбит вас как сына, тем более что с родными сыновьями у него долгие распри.

Кавалер понимающе кивал, он мог собрать полное рыцарское копье сам, выступая рыцарем. Хотя рыцарским копьем как оружием он не владел вообще. И не пробовал никогда даже. Коней, доспехов и оружия у него хватало. Вот только мужик Ёган никак не тянул на боевого послуживца, как и Сыч, разве что Максимилианом сошел бы за второго оруженосца, но кто их будет проверять под доспехом, если войны не предвидится. Все будут в хорошем доспехе, на хороших лошадях, с хорошим оружием. Как говорится, он прибудет к графу конно, людно и оружно. Четыре закованных в латы всадника — это, считай, копье.

— Но это только для показа? — уточнил Волков.

— Только для показа, покажитесь графу во всей красе и все, — подтвердил канцлер, — до графа доведены пожелания герцога, как и до вас — хранить мир всеми силами.

Кавалер кивнул. Это его устраивало. Но