Семь Оттенков Зла - Роберт Рик МакКаммон Страница 8

Прежде чем эта парочка успела пересечь трап, путь им преградила массивная фигура Грейтхауза.

— Вы сегодня не сядете на эту лодку, джентльмены.

Наемники остановились, но не отступили. Массивный Гро почти не уступал в размерах Грейтхаузу, а его лоб по форме напоминал каменную плиту под дьявольским колтуном вьющихся черных волос, свисавших на плечи. Спрейн же вблизи казался значительно меньше. Он был румяным, напряженным, как кнут в полете, а на его черепе с хищным ястребиным клювом беспорядочно лежала пушистая грива песочного цвета. Мэтью поначалу и вправду принял это за странноватый парик, но, присмотревшись, понял, что так выглядели собственные волосы Спрейна.

Гро сделал шаг к Грейтхаузу и прорычал:

— С дороги! У нас куплены билеты.

— Выбросьте их в воду, они бесполезны.

— Слушай сюда ты, бычья башка! — Спрейн протиснулся мимо своего спутника и остановился, глядя на Грейтхауза снизу вверх. Казалось, он вот-вот вывихнет шею в этом зрительным поединке. Голос у него оказался настолько высоким, что ему вполне подошло бы петь сопрано в опере. — Мы плывем в Филадельфию, хочешь ты того или нет!

— Ну-ну, господа! — Гиденмейер приблизился и оказался рядом с Грейтхаузом. — Что за сыр-бор? Эти джентльмены и вправду заплатили за билеты.

— Я сказал, они никуда не поплывут. Могут сесть на следующую лодку утром, если им так не терпится в Филадельфию.

— Но это вздор! Они уже здесь, и на них хватает гамаков! А мы вот-вот отплывем.

— Мы плывем без этих двоих.

— Да что на вас нашло, Грейтхауз? — Гиденмейер нахмурился. — Вам голову напекло? Напоминаю вам, что я — хозяин этого судна, а не вы.

— Они еще не на борту, — ответил Грейтхауз. — И если они понимают, как для них будет лучше, то немедленно отступят.

— Да ты что? — рявкнул Гро.

— Именно так, — кивнул Грейтхауз.

— Да ну? — Настала очередь Спрейна выступить. Он воинственно вытянулся напротив Грейтхауза, но не дотягивал ему даже до подбородка.

— В чем проблема? — поинтересовался Томас Бродин, вышедший вперед. Это был моложавый мужчина, всего на несколько лет старше Мэтью. В своем кремовом костюме, синих чулках и синей рубашке с рюшами он представлял собой образец хладнокровного командира. — Джентльмены, я адвокат, — обратился он к вновь прибывшим. — Вам требуются мои услуги, чтобы доказать, что вы не зря потратили свои кровно заработанные деньги на эту поездку, которой вас так яростно пытаются лишить?

— Не лезьте не в свое дело! — рявкнул Грейтхауз. Незадолго до этого он говорил Мэтью, что Нью-Йорк буквально наводнен адвокатами, стекающимися сюда со всей Англии.

Если адвокатов станет больше, это разрушит город, — сокрушался он.

— Я хорошо знаю законы, сэр, — ответил Бродин.

— А я хорошо знаю, что эти двое… — начал Грейтхауз.

— Музыканты, — перебил его Спрейн, уперев руки в боки. — Да. Вот, кто мы, безмозглый ты кретин!

— Это наглая ложь! — Голос Содда почти сорвался на крик.

— Боже мой, я сейчас умру от жары! — простонала стройная и статная леди Ричмонд, повисшая на муже так, будто и впрямь собралась падать в обморок. — Что происходит, Симмс?

— Музыканты? Не смешите мои пятки! — Грейтхауз усмехнулся. — И на чем вы играете, позвольте спросить? На кожаных флейтах?

— Сэр! — возмущенно воскликнул Симмс Ричмонд. — Вы находитесь в присутствии дамы!

Мэтью решил, что это путешествие будет чертовски трудным. А ведь еще даже канаты не отвязали…

— Если быть точнее, — продолжил Спрейн, — мы пишем песни. Да! Не так ли, Гро? — Он взглянул на своего крепко сбитого спутника в поисках подтверждения его слов, но Гро продолжал хмуро смотреть прямо перед собой. — Мы пишем песни, — повторил Спрейн. — И некоторое время следим за этой группой и надеемся… ну… как сказать… остаться с ними наедине, чтобы исполнить им одну… или парочку наших песен, скажем так, в приватной обстановке.

— Хорошая попытка, лживые злодеи! — выпалил Содд.

— То есть, ты не собираешься убить меня, приятель? — неожиданно подал голос Довер.

— Убить тебя? Черт, нет! Я только хотел продать тебе… ну и остальным… несколько песен, если вы согласитесь их послушать.

— Мы сами пишем себе песни, — сказал Лоуренс Лав. Когда он не ревел на сцене, его голос звучал глухо, словно через перчатку.

— Ну… да… — пробормотал Содд. — Но мы всегда можем рассмотреть, так сказать, свежий материал. — Он покачал головой, словно сбрасывая с себя недавно накатившее оцепенение. — Боже, о чем я только думаю? Нет! Тысячу раз нет! И я согласен с мистером Грейтхаузом. Вам не следует садиться на борт этого судна.

— Джентльмены, я беру почасовую оплату, и мы подадим в суд на всех причастных! — В крике Бродина звучало если не торжество справедливости, то хотя бы радость от возможности обогатиться. — Дополнительный иск будет подан за причинение морального вреда миссис Ричмонд, которая вот-вот упадет в обморок!

— Ох, ради Бога! — Грейтхауз собрался плюнуть на начищенные до блеска туфли адвоката.

— У меня есть предложение, — сказал Мэтью, выступив вперед. Он вовсе не искал возможности самоутвердиться за счет нахождения в первых рядах этого конфликта, ему лишь хотелось поймать скудный кусочек тени, падающей от свернутого паруса. — Капитан Гиденмейер, если я не ошибаюсь, пассажирам перед отходом ко сну предлагается отужинать на камбузе?

— Все верно. Будут бисквиты и вяленая говядина, приготовленная моей Гретхен, и немного рома.

Мэтью кивнул.

— Возможно, именно во время ужина этим джентльменам стоит сыграть пару песен, чтобы не только доказать свои способности, но и обозначить свои намерения? — Он поднял руку, пресекая протесты Грейтхауза и Содда. — Я напомню всем, что мы с мистером Грейтхаузом получили место в гамаках вместе с членами экипажа и этими двумя джентльменами. Таким образом мы сможем приглядывать за ними, а господа «Фонарщики» будут находиться от них на безопасном расстоянии. Думаю, таким образом нам удастся избежать непоправимого сегодня вечером. Если мы хотим добраться до Филадельфии до первого снегопада, это единственный способ