Станислав Гагарин - Три лица Януса Страница 8

Старый Кранц давно собирался сходить в Ландсберг - достать табаку у двоюродного брата, держащего небольшую лавку на самом перекрестке дорог, идущих через городок. Днем его совсем одолели хозяйственные заботы. Один мужчина на весь дом, от невесток проку мало, старуха почти не встает, а купить на бирже Арбайтсамт в Кенигсберге русского или польского батрака и потом содержать его - старику Кранцу не по карману. Да и не по душе ему такие работники. Мать у Кранца происходила из мазурских славян. Нет-нет да и вспоминал Кранц, что немец он только наполовину. Особенно в последнее время.

Осеннее солнце низко висело над горизонтом, когда он собрался наконец в дорогу. От хутора до Ландсберга добрых восемь километров по шоссе, но, если идти баронским лесом, просекой, останется не больше шести.

- Пойду к Вальтеру. Если задержусь, останусь ночевать. Не забудь ночью встать к стельной корове, Луиза, - сказал он старшей невестке, высокой худой женщине с сумрачным лицом и безразличными глазами. Такими стали они после того, как ее Курт, сын Кранца, пропал без вести под Сталинградом.

Кранц прошел те триста метров, что отделяли его дом от шоссе, пересек его и сразу свернул по боковой дороге к лесу, синевшему вдали. Когда он подходил к первым деревьям, словно выбежавшим навстречу, стал накрапывать дождь. Солнце село, лиловые тучи затягивали небо, и старик подумал, что не самый удачный вечер выбрал он для визита к брату. Потом вспомнил, как мучился весь день без табака, и прибавил шагу.

Быстро темнело. Дождь лил не переставая.

Уже на тропе Кранц услышал шум моторов. Сначала он удивился - давно никто не пользовался просекой.

Беда пришла неожиданно. Разбухшая от дождя тропа резко свернула вправо и круто пошла вниз. В этом месте и подвернулась нога у Кранца. Старик сполз с тропы на увядшую траву, подобрался к высоченному вязу, сел под ним, протянул онемевшую ногу и принялся растирать ее. Совсем стемнело, дождь продолжался. Вдруг Кранц услышал человеческие голоса.

Раздался треск сломанных веток, раздраженное чертыханье - и на тропе показались черные фигуры.

Кранц хотел позвать на помощь, но внутренний голос подсказал ему, что благоразумнее не обнаруживать своего присутствия...

Люди приближались, и Кранц различил их, согнувшихся под тяжестью ящиков и мешков. Впереди шли три человека без ноши. Последний из троих, поравнявшись с Кранцем, оглянулся, догнал впереди идущего человека, тронув его за рукав, что-то сказал ему, протягивая руку вперед. Старику показалось, будто он знает, чей это голос. "Это ведь наш целенлейтер", подумал он.

Размякший ком земли оторвался от стенки бункера и скатился вниз, рассыпавшись по ящикам.

- Все это надо накрыть, - сказал Вернер фон Шлиден Дитриху.

- Здесь не успели сделать накат, как обычно, - ответил штурмфюрер. Закроем просто брезентом. Упаковка ящиков надежная, не подведет. Послушайте, целенлейтер {Партийный руководитель небольшого городка, местечка}, как вас там? - обратился он к местному партийному вождю.

- Ганс Хютте, штурмфюрер.

- Почему не подготовили настоящий бункер?

- Поздно получили приказ, штурмфюрер...

- Черт побери, это не оправдание!

- Перестань, Гельмут, - сказал фон Шлиден. - Он действительно не виноват. И потом, ведь у нас есть еще военнопленные, они все сделают.

За эти дни они сблизились, и однажды во время одной из попоек, устроенной Хорстом в лесной резиденции Домбойса, перешли на "ты".

- Я промок, как... - Фон Дитрих не договорил: тяжелый брезент - его тащили двое пленных - ударил Гельмута по ногам, едва не свалил в яму.

Вернер схватил приятеля за полу плаща, и тот, с трудом выпрямившись, выхватил парабеллум.

- Идиоты!

- Не надо... Остановись, Гельмут! - Шлиден перехватил руку штурмфюрера. - Не поднимай шума в лесу. Зачем привлекать внимание? спокойно сказал он.

Пленные выпустили из рук брезент и стояли у края ямы, исподлобья посматривая на офицеров.

Дитрих махнул шарфюреру рукой.

- Работать, работать! - заорал шарфюрер, замахиваясь на пленных автоматом.

Один из пленных спрыгнул в бункер. Шарфюрер загнал туда еще двоих, и втроем они принялись закрывать уложенные внизу ящики.

- Ну и жизнь! - проворчал Гельмут. - На своей родине я должен бояться пристрелить паршивого русского, чтобы, видите ли, не привлечь внимания выстрелом...

- Что делать, дорогой Гельмут! - сказал Вернер. - В таких делах, как наше, лучше соблюсти осторожность. Не мне тебя учить этому.

- Ты прав, гауптман. Не хочешь ли глоточек?

- Вас вызывает Берлин, обергруппенфюрер.

Ганс-Иоганн Бёме, начальник службы безопасности Восточной Пруссии, вздрогнул от неожиданности и недовольно посмотрел на стоящего напротив адъютанта. Бёме тряхнул головой, прогоняя мрачные мысли, которыми был занят перед появлением этого вылизанного хлюста. Недавно обергруппенфюрер был вынужден ликвидировать своего прежнего адъютанта по делу о покушении на фюрера 20 июля и к новому еще не привык.

Еще до неудачного покушения на Гитлера, совершенного одноруким полковником Штауффенбергом, хитроумный адмирал Канарис был освобожден от должности начальника военной разведки, и рейхсфюрер Гиммлер окончательно подмял под себя осиротевший абвер. Он сумел убедить Гитлера в необходимости объединения гестапо, СД, абвера и криминальной полиции в одно целое. Рейхсфюрер, таким образом, сосредоточил в одних руках все тайные силы рейха, а его, Бёме, назначил главой такого объединения по Восточной Пруссии, подкинув ему и местный абвер, который больше уже не назывался абвером: рейхсфюрер позаботился и об искоренении самого названия ведомства побежденного им адмирала. Но теперь военной контрразведкой в Кенигсберге руководит чудом уцелевший любимчик "черного адмирала" оберст фон Динклер. Он в фаворе и у Гиммлера, а к нему, Бёме, этот Динклер относится прямо-таки по-свински.

- Будете говорить с рейхсфюрером, - послышался в трубке далекий голос, и у Бёме засосало под ложечкой: Гиммлер не раздавал наград по телефону.

- Это вы, Бёме? - услышал он голос Гиммлера. - Меня интересует, как выполняется распоряжение от 6 августа?

- Все сделано, рейхсфюрер, - ответил Бёме. - Сегодня старший офицер по особым поручениям оберштурмбанфюрер Хорст заканчивает основную работу. Завтра со специальным курьером отправим полный отчет.

- Могли бы и сегодня, Бёме. Вам там лучше знать, что время не ждет. Что у вас с новым имуществом?

"Спрашивает о военной контрразведке, - мелькнула мысль. - Нажаловаться на Динклера? А если мои догадки верны?" Бёме вспомнил о своих подозрениях и произнес: