Рикарда Джордан - Поединок чести Страница 85

— Госпожа София, моя дама! Темнота, в которой я обитал последние месяцы, озарилась светом! Ваша красота ослепила меня, ваш образ врезался мне в память, я мечтал о вас каждую ночь, но никакой образ не сравнится красотой с явью.

София натянуто улыбнулась.

— Я также рада снова видеть вас, и в добром здравии, господин Фламберт, — приветливо произнесла она.

— Чему я обязан лишь вам и вашему знаку, который оберегал меня и окрылял, где бы я ни сражался. — Фламберт поклонился и схватил Софию за руку. — Прошу, пойдемте со мной, моя госпожа, давайте разделим тарелку. Позвольте мне поведать вам о деяниях, которые я совершал в вашу честь.

София нехотя последовала за ним. Она едва ли могла отказаться от приглашения и не хотела разочаровывать рыцаря. Не то чтобы она не испытывала к Фламберту никаких чувств, его мягкий, глубокий голос пробуждал в ней то, что не удалось пробудить Дитмару. Но, с другой стороны, ей все еще слышалось эхо любовных клятв Дитмара, Фламберт же должен был находиться поблизости, чтобы запасть ей в сердце.

Но сегодня он был рядом, и она добродушно выслушала его рассказ об осаде и освобождении Бокера в прошлом году и обо всех победах за последние месяцы, к которым он был причастен. Фламберт служил сыну Раймунда, и войско юного графа словно ураган пронеслось по Окситании. Однако с Симоном де Монфором они не встречались.

— И почему же вы сейчас здесь? — спросила София, пытаясь показать себя строгой дамой сердца.

На самом деле то, о чем рассказывал Фламберт, интересовало ее лишь отчасти, ее мысли все еще были заняты Лауэнштайном. Откуда у Дитмара появились средства для осады крепости? Как ему удалось собрать столько рыцарей, поддерживающих его? Разумеется, София знала, что ее родителей не очень любили в округе. Но хватит ли тех нескольких рыцарей из Франконии, которые смогут терпеливо стоять перед Лауэнштайном долгое время? София задавалась вопросом, кому она желала победы…

— О, я получил небольшое ранение, — ответил Фламберт. — Ничего серьезного, но…

Он указал на правую руку. Лишь сейчас София заметила, что он почти все время использовал левую руку, и чтобы наполнить их кубки вином, и чтобы положить для нее лучшие кусочки. Она пробовала блюда лишь из вежливости, хоть они и были приготовлены превосходно. В Монтальбане трапезы были гораздо скуднее.

— Мне очень жаль, — искренне произнесла она. — Я… Я надеюсь, что вам не было очень больно и что… что сейчас рана уже зажила. Вы… Вы можете показать ее мне, я… я могла бы ее перевязать и…

Фламберт улыбнулся Софии.

— Одного лишь взгляда на вас достаточно, чтобы я исцелился! И она почти зажила, вскоре я снова смогу держать меч. К сожалению, ваш знак немного… Мне следовало лучше беречь его….

Он вытащил когда-то зеленый платок, который он, как и прежде, носил возле сердца. Он был запятнан кровью. София почувствовала горькое сожаление — и снова угрызения совести.

— Я с удовольствием дам вам другой знак, — произнесла она и окинула взглядом свой наряд.

Но ни платье, ни туника не были украшены ни лентами, ни пряжками, ни шелковыми петельками. Единственным украшением был медальон Дитмара. София ругала себя за то, что надевала его, однако она всегда чувствовала себя лучше, когда этот кусочек золота соприкасался с ее кожей.

— Завтра, — утешила она рыцаря, на чьем лице тут же отразилось разочарование.

Внезапно София ощутила нежность к своему рыцарю. Не задумываясь, где она находится и сколько людей смотрит на нее, она подняла руку и провела пальцами по щеке Фламберта. И позволила ему поднести ее пальцы к губам.

Глава 2

По просьбе Герлин, а также потому, что рыцарей влекли приключения, Рюдигер и Ханзи сопровождали Дитмара в Тулузу. При этом для Дитмара это поначалу было словно поездка домой, ведь Лош также располагался на юге Франции. Юный рыцарь был чрезвычайно взволнован. Его едва можно было заставить выдерживать спокойный темп, он то и дело подгонял своего коня, который все время пританцовывал впереди смирных лошадей Рюдигера и Ханзи.

— И это после почти восьми недель дороги! — удивленно заметил Рюдигер своему прежнему оруженосцу. — Окрыленный любовью… Впрочем, разве не чудесно покинуть земли, где вечно льет дождь?

Во Франконии весна была в основном сырой, и в первые дни путешествия рыцарям пришлось скакать по размытым дорогам, а по ночам устанавливать сырые палатки, чтобы затем съеживаться под не менее влажными покрывалами. В горах также было холодно и дождливо, к тому же всадников задерживали подъемы и плохие дороги. Однако чем дальше они продвигались на юг, тем лучше становилась погода. Каменистые пейзажи наконец сменили густые леса, и затем все чаще стали встречаться деревни и виноградники. Юг Франции был довольно густонаселенным районом.

— Остается надеяться, что в ближайшее время на нас не будут лететь камни из катапульт, — заметил Ханзи. — Струи дождя все же были приятней.

Рюдигер улыбнулся.

— Ты неблагодарный! Можешь представить это себе рыцарским поступком: спасение дамы Софии из лап чудовища Монфора. А ты боишься парочки камней!

— Если верить Папе, я подвергну опасности свою бессмертную душу, сражаясь на стороне альбигойцев, — заметил Ханзи. — И тогда камни Монфора отправят меня прямиком в ад. Дурацкая война!

Рыцари как раз ехали по местности, которая была частью новых владений Монфора, однако видели захваченные его войском города лишь издалека. Они надеялись добраться до Тулузы не позже чем через два дня, но все еще не решили, стоит им заезжать в город или же сразу отправиться в Монтальбан. Некоторое время им не встречались странствующие рыцари, а рассказы местного населения о том, что творится в Тулузе, различались. Одни говорили, что граф снова удерживает город в своих руках, другие утверждали, что там все еще идут бои. Третьи предполагали, что Монфор находится где-то в районе Альби.

— Мы можем порасспрашивать в следующей деревне, — сказал Рюдигер, когда они оставили позади очередной участок леса и как раз ехали по ухоженной дороге, тянувшейся между лугами и полями пшеницы. — Нам все равно нужна провизия.

Троица свернула с дороги, заметив вдали деревенскую изгородь. Однако в этот день синее небо над поселением было отнюдь не мирным. Был слышен звон клинков и крики, легкая ограда была разрушена во многих местах, а над некоторыми домами поднимался дым.

Дитмар внезапно пустил лошадь галопом, поняв, что там идет сражение. Рюдигер и Ханзи хотели, по всей видимости, сперва это обсудить, однако теперь бросились вслед за своим другом. Но вот они увидели, что кто-то бежит им навстречу. Юная девушка со светлыми развевающимися волосами проворно перелезла через поваленную изгородь и понеслась по полю, а потом бросилась к ногам лошадей рыцарей.