Владимир Уланов - Княжеский крест Страница 9

По правую сторону находились мужчины, приближенные великого хана, братья, сыновья и близкие родственники. По левую сторону сидели нарядные женщины, жены татарского хана.

У входа на широкой скамье стоял объемистый бурдюк с кумысом и золотыми и серебряными чашами.

Хан Батый, отвлекшись от своих мыслей, стал внимательно разглядывать католиков, затем приказал встать и говорить.

Вильгельм де Рубрук начал свою речь:

– Великий и всемогущий хан Батый, мы посланники папы римского Иннокентия четвертого. Прибыли к тебе с великой миссией от имени Бога нашего Иисуса Христа и всей нашей католической церкви ради мира и дружбы. Ибо мир между нами даст нам все земные блага, которые дарует нам Господь. И призываем тебя, всемогущий и великий хан, уверовать в христианство, ибо сказал Бог: «Кто уверует и крестится, тому Господь даст блага земные и вечное блаженство в раю».

Наступила тишина. Никто в это время не знал, как поведет себя хан после такого смелого предложения. Или он разгневается на послов и велит их прогнать, или милостиво отпустит.

Наконец хан улыбнулся, сказав:

– Я дошел до последнего моря и немного не дошел до Рима. Говорят, это красивый и богатый город. Оставайтесь у нас, и мы обсудим ваше предложение.

Напряжение, которое испытали католики, спало, Вильгельм незаметно смахнул выступивший на лбу пот.

Затем Бату расспросил всех католиков, кого как зовут, и велел писарю все записать.

Встреча близилась к концу, и хан уже хотел дать знак, чтобы послы удалились, но кардинал Рубрук преклонил колено и обратился к хану:

– Великий и всемогущий хан, прими от нашей церкви скромные дары.

Хан слегка кивнул головой, давая согласие.

Монахи внесли сундук, поставили его перед троном повелителя, а сверху пожили меч в дорогом футляре.

Кардинал Вильгельм де Рубрук открыл футляр, достал меч, который, как молния, сверкнул холодной сталью, торжественно произнес:

– Великий и всемогущий хан, мы, посланники папы Иннокентия четвертого, преподносим тебе этот меч дамасской стали, как победителю и великому полководцу.

Рубрук подошел к трону и с поклоном положил меч.

Батый встал, быстро подошел к футляру, взял сильной рукой изумительной красоты меч. Его взгляд впился в необыкновенное оружие. Лицо стало суровым. Прирожденный воин, он даже преобразился, держа в руке клинок, зацокал языком, произнес:

– Кху! Кху! Кху!

Затем спустился по ступенькам, подошел к сундуку. В шатре стояла полная тишина.

Вергилио ключом открыл сундук. Крышка с мелодичным звоном поднялась, и взору татарского хана предстали сокровища, сверкая золотом и бриллиантами.

Батый, сделав непроницаемое лицо, вернулся на свой трон, сел и сказал:

– Ваши подарки порадовали мою душу, особенно меч из дамасской стали. Он будет символом моих новых побед над врагами. За эти подарки я тебя, кардинал, тоже отблагодарю достойно. Я дарю тебе одну из своих лучших жен – Айгуль, лунный цветок, – и указал на одну из женщин, сидевших по левую сторону от трона.

Кардинал Вильгельм от удивления и гнева не мог произнести ни слова.

Толмач, стоящий рядом, зашептал на ухо Вильгельму:

– Ваше преосвященство, не вздумай отказываться, иначе хан разгневается, кланяйся и благодари. Потом разберемся.

Кардинал, не говоря ни слова, низко поклонился хану.

Батый сделал знак, чтобы все удалились, показывая, что прием послов закончен.

6

Когда Михаил проснулся, в шатре никого не было. Он полежал некоторое время, рассуждая про себя:

– Интересно, сколько времени я проспал? Наверно, долго после такого трудного путешествия по степи. Интересно, где же князь? Почему такая тишина?

Михаил откинул с себя княжескую шубу, встал, подошел к выходу и хотел уже выглянуть из шатра. Но тут услышал сзади себя тяжелые шаги, обернулся и увидел великого князя. Он вышел из второй половины шатра, держа в руке толстую восковую свечу. Ярослав поставил подсвечник со свечой на стол. Жестом пригласил своего гостя, указывая на лавку, со словами:

– Долго же ты, Михаил Романович, проспал. Настоящим богатырским сном заснул. Я и будить не стал, думаю, пусть выспится, а потом уж и поговорим.

Князь встал, откинув полу шатра второй половины, крикнул:

– Ефим! Подавай побыстрее нам с гостем откушать да неси терпкого вина.

Конец ознакомительного фрагмента.