Илья Куликов - Тёмные времена. Звон вечевого колокола Страница 9

– Да, Дим, годы мира явно идут Руси на благо. Вчера приезжали купцы с Москвы! Предлагали купить разные побрякушки. Я, если честно, думала, что Москва – это небольшая крепостица, которую Даниил, младший брат твой, получил, а они говорят, что Москва – город.

– Время меняется, Аня.

Князь Дмитрий был рад тому, что его поддержала супруга. Конечно же, Дмитрий сильно сомневался в правильности своего решения. Если всё время только уступать, то рано или поздно у тебя ничего не останется.

Княгиня Анна считала иначе. Ей казалось, что именно потому, что князья с древних времён переезжают с княжения на княжение, согласно лествичному праву, и угасают крупные города. Не успевает князь освоиться в городе, как тут же нужно его покидать и переезжать в другой, более престижный. Переславль ей не нравился. Не нравился тот самый Переславль, куда она приехала, и понемногу она делала свой собственный город.

Анна помнила старика, который в своё время разыграл неприличную сцену, когда она с князем шла в свои палаты, и таким образом напросился на пир. Этого человека уже нет в Переславле. О нём Анна не жалела. Ближний боярин Вадим Всевластович, тоже её заклятый враг, теперь не может даже говорить и лежит в своём тереме, ожидая, когда уберут за ним нечистоты. Правда, оставался ещё боярин Афанасий Ярополкович, но борьба с ним была делом поистине сложным, так как это был человек хитрый и осторожный. Такого так просто не устранишь.

В её новом Переславле не должно было быть скоморохов и потешников, которые высмеивают её, князя и бояр, а должны быть шуты, которые высмеивают простолюдинов. Таких она видела однажды в свите западного витязя, который вместе с ратниками своими пришёл к её отцу на службу.

Сразу прогнать скоморохов было невозможно, поэтому для начала Анна решила добиться запрета на скоморошьи потехи в дни поста и церковных праздников. В этом её горячо поддержало духовенство.

Сама Анна с духовенством находилась в отличных отношениях. Святые отцы души не чаяли в богобоязненной княгине. Они обратились к ней с просьбой положить конец неким заблуждениям, которые хорошо прижились среди простого люда. Остатки языческих верований и празднеств по-прежнему имели место среди простого люда. Анна обещала помочь с этим вопросом и убедить князя карать за это.

– Дим, – обратилась Анна к мужу, – я говорила с епископом, и он жаловался, что ты разрешаешь языческие обряды людям вершить.

– Аня, наши предки с давних времён совмещают эти народные традиции с истиной православной верой!

– Да, князь, и занимаются свальным грехом, а ещё колдуны болячки лечат. И детей нерождённых на свет не пускают. Решительно надо положить этому конец.

– Ты что-то плохое в этом видишь? Ну, поят травами целебными больных. Так от этого только польза.

– Дима! Колдуны не только полезные отвары готовят, но и яды! Надо выловить всех, кто колдовством занимается, и выпороть, а если не прекратят, то и жизни лишить.

– Это всё епископ тебе насоветовал?

– Нет, сама решила! Дима, бесчинства эти надо прекращать.

– Аня, это всё сложно и требует долгих размышлений. Давай ты сама займёшься этим. Возьми себе два десятка ратников и действуй. Только не переусердствуй.

– Спасибо, Дима. Это пойдёт на пользу нашему княжеству.

Встреча Юрия и Михаила

Юрий с сотней ратников ехал в Торжок. Лето уже перевалило за середину, и теперь каждая ночёвка на сырой земле грозила заболеваниями. Торжок, куда послал Юрия его дядя Ярослав, был городок новгородской земли, находившийся на границе с Тверским княжеством, и именно через него проходили все хлебные подводы, которые следовали в Новгород. Князь Юрий Андреевич ушёл глубоко в себя. После смерти Ядвиги и позора, который свалился на его голову, ему хотелось только выпить побольше хмельного мёду, но сделать это он не мог.

– Князь, – обратился к нему один из его ратников по имени Первак, – мы с Николаем Лосем вернулись с разъезда. Впереди навстречу нам движется рать не меньше двух тысяч воинов. Кто такие, выяснить не получилось, так как они едут тоже с разъездами.

Первая мысль у Юрия была повернуть своих ратников и вернуться. Вставал один вопрос – куда? В Новгород? Поспешить к великому князю? Нет. Оставался один-единственный путь – к Торжку. Именно это он должен сделать. Откуда взялись тут две тысячи ратников? Сила немалая. Впрочем, в худшем случае они порубят моих людей, а я спокойно сдамся в плен, подумал Юрий. Жалко, конечно, что броню с моих мёртвых ратников заберут, но самого меня они едва ли тронуть посмеют. Я крови Рюрика.

– Первак, веди сотню на рать. Будем надеяться, что это не враги.

Ратники пустили своих коней лёгкой рысью и вскоре увидели дозоры неведомой рати. Вместо того чтобы дозорные неведомого войска ускакали, чтобы сообщить о встрече с противником, они, напротив, поскакали навстречу. Юрий скомандовал своим ратникам остановиться.

– Православные! – закричал один из дозорных. – Меня послал княжич Михаил Андреевич. Он ищет своего брата князя Юрия Андреевича. Не видели ли вы его? Он должен с Новгорода ехать.

– Я – князь Юрий, веди меня к Михаилу!

Братья, встретившись, спешились и крепко обняли друг друга.

– Юр, я как узнал, что в Новгороде творится, тут же посадил две тысячи в сёдла и поспешил к тебе навстречу! Со мной Васька, не хочешь поздороваться? Мама сначала не хотела его отпускать в поход, но после уступила, сказав, что он уже не младенец.

– И Васька здесь! А я уж с жизнью простился, думал, новгородская рать.

– А что там в Новгороде стряслось? Я многое слышал, но ничему не верю. Не мог ты с язычницей прелюбодействовать!

Юрий обнял младшего брата Василия.

– Как ты подрос, братик! Настоящий ратник!

Юрий не знал, как быть. У него была сотня воинов, а у Михаила две тысячи, хотя формально эти две тысячи тоже служили ему.

– Юр, командуй привал. Теперь ты князь, а я больше не наместник.

– Миша, как я рад тебя видеть и как я рад оказаться вновь среди своих! Повели рать на Торжок. Великий князь приказал нам продовольствие в Новгород не пускать.

– То есть мы не пойдём на Новгород? Будем в Торжке подводы грабить? У нас под рукой две тысячи ратников! Разнесём всю округу новгородскую, людей угоним в полон, чтобы помнили, что значит суздальских князей обижать!

– Нет, Миша, в Новгороде, если что, против нас и десятитысячную рать собрать могут!

– Разметаем её! У нас обученные ратники, а у них простолюдины!

– Нет!

Михаил опустил глаза и закусил губу.

– Говорят же люди – Паскуда, – хриплым голосом сказал Василий. – Дед твой, король Галиции, со стыда сгорел бы!

– Ты, Вася, ничего не понимаешь! – решил действовать хитростью Юрий. – Я людей наших, суздальцев, берегу. Ну и что даст нам победа над новгородцами? Великий князь обратно город получит, а нам что с того?

– Да ты просто трус, Юрка, – сказал Василий, – мы с братом спешили к тебе на помощь, думая, что ты на сечу поведёшь нас, а ты разбоем решил заняться!

Михаил с силой ударил Василия, и тот упал.

– Замолчи, отрок неразумный, ты, между прочим, с князем говоришь. Юр, как решишь, так и сделаем, а Ваське ещё рано в походы ходить. Не держи обиды на него!

– Миш, а ты тоже меня паскудой считаешь? Только честно?

– Я не знаю, брат. Я помню, как мы дрались в детстве, и тогда трусости твоей я не припомню. Да и о бесстыдствах твоих только с чужих слов знаю, а верю лишь тому, что есть на самом деле. Ты для меня как был братом, так им и останешься. Вася просто плохо тебя знает. Не сердись на него. К тому же ещё очень горяч он. Это пройдёт, как в битве побывает. Помнишь, как мы под Раковором стояли супротив ливонцев и датчан? Когда по нам рыцари ударили, то я грешным делом думал, что жизни лишусь.

– Многие в тот день её лишились. А я иногда жалею, что сохранил свою. Вот погиб бы там, и не было бы всего того, что случилось.

– Возьми себя в руки, брат! Только Господь решает, когда и кого на суд звать к себе.

Встреча Ярослава с дочерью

Великий князь двинулся в Тверь, расставшись со своим неудачливым и трусливым племянником. Тот должен был по его указанию останавливать все поступления продовольствия в новгородскую землю.

Тверь, пожалуй, была самым любимым его городом на Руси. Здесь Ярослав правил много лет, и здесь жила его дочка, которую он очень давно не видел. Ярослав Ярославович не часто думал о Ксении-дочери и несколько переживал от предстоящей встречи. Девушку надо было выдавать замуж или посвящать Богу. Больше тянуть с этим было нельзя.

За несколько дней до приезда в Тверь он обо всём договорился с хитрыми посланниками Галицкого короля. Вместе они пришли к выводу, что в Галице нет нужды знать о небольших проблемах, которые внезапно свалились на великого князя Владимирского.

Ярослав приказал укреплять Тверь, и город был обнесён крепостной стеной. Вокруг кремля выросли посады.