Уилбур Смит - Чародей Страница 9

Наг на мгновение удивленно замер. Откуда это старое пугало узнало, что его мать была гиксосской крови? Это держали в глубокой тайне. Он понял, что перед ним единственный человек, помимо Таиты, в чьих силах и власти вырвать из его рук двойную корону.

Он невольно сделал шаг назад.

– Я – регент царственного принца Нефера. Я ношу синюю печать сокола по праву, – ответил он.

– Нет! – прогремел Кратас. – Ты – нет! Лишь великие и благородные мужи вправе носить печать сокола. Фараон Тамос имел на это право, Тан, господин Харраб, имел на это право, и их предки, могущественные цари до них. А тебе, сучье отродье, оно не принадлежит.

– Меня провозгласили регентом легионы на поле боя. Я – регент принца Нефера.

Кратас направился к нему через палату.

– Ты не воин. У Ластры и Сивы гиксосские родственники-шакалы разгромили тебя. Ты не государственный муж, не философ. Тобой в меру восхищался лишь фараон – и заблуждался. Я предупреждал его о тебе сто раз.

– Назад, старый дурак! – предостерег Наг. – Я теперь вместо фараона. Тронув меня, ты оскорбишь корону и достоинство Египта.

– Я сорву с тебя печать и этот меч. – Кратас не остановился. – А потом доставлю себе удовольствие, задам тебе трепку.

Асмор справа от Нага прошептал:

– Оскорбление правителя карается смертью.

Наг мгновенно осознал, какая удача идет ему в руки. Он вскинул голову и взглянул во все еще яркие глаза старика.

– Старый хвастун, мешок дерьма, – дерзко сказал он. – Твое время прошло, Кратас, трясущийся старый осел. Ты не осмелишься и пальцем тронуть регента Египта.

Он рассчитал верно – такого оскорбления Кратас не стерпел. Он взревел и последние несколько шагов пробежал. Удивительно проворный для своих лет и сложения, он схватил Нага, приподнял и попытался сорвать печать сокола с его руки.

– Нет у тебя такого права!

Не оглядываясь, Наг негромко велел Асмору, стоявшему в шаге позади с обнаженным серповидным мечом в правой руке:

– Бей! И бей сильнее!

Асмор шагнул в сторону, и бок Кратаса выше набедренника открылся ему для удара в поясницу, в область почки. Удар умелой руки Асмора был силен и точен. Бронзовый клинок легко и бесшумно, как игла в шелк, вонзился в плоть и вошел по самую рукоятку, после чего Асмор прокрутил его, чтобы расширить канал раны.

Все тело Кратаса напряглось, глаза широко открылись. Его руки ослабли, и ступни Нага коснулись земли. Асмор потянул клинок на себя. Лезвие с трудом выходило из сжимавшей его плоти. Блестящую бронзу покрывала темная кровь, медленная струйка бежала вниз, впитываясь в белый льняной набедренник Кратаса. Асмор ударил снова, на сей раз выше, целясь клинком под самое нижнее ребро. Кратас нахмурился и покачал большой, похожей на львиную, головой, словно был раздражен какой-то ребяческой чепухой. Он повернулся и пошел к двери палаты. Асмор побежал за ним и нанес ему третий удар, в спину. Кратас не остановился.

– Мой господин, помогите убить собаку, – пропыхтел Асмор; Наг вынул синий меч и подбежал. Когда Наг рубил и колол, лезвие меча вонзалось глубже, чем любая бронза. Кратас, покачиваясь, вышел через двери палаты во внутренний двор, кровь толчками выплескивалась из дюжины ран. Позади них другие члены совета кричали:

– Убийство! Оставьте благородного Кратаса!

Асмор не менее громко орал:

– Предатель! Он поднял руку на регента Египта! – Он ударил снова, целясь в сердце, но Кратас привалился к стене, которой был обнесен рыбный пруд, и попытался выпрямиться. Однако его ладони, красные и скользкие от его собственной крови, соскользнули с полированного мрамора. Кратас рухнул на низкую плиту парапета и с тяжелым всплеском исчез под поверхностью.

Оба нападавших остановились, прислонясь к стене, чтобы отдышаться, и глядели на розовую от крови старика воду. Вдруг из нее поднялась лысая голова, и Кратас шумно вдохнул.

– Во имя всех богов, когда старый ублюдок умрет? – Голос Асмора был полон удивления и расстройства.

Наг перепрыгнул через стену, окаймлявшую водоем, и по пояс в воде встал над огромным барахтающимся телом. Он поставил ногу Кратасу на горло и глубоко утопил голову старика. Кратас ворочался, пытаясь подняться в розовой от его крови и грязной от взбаламученного ила воде. Наг давил всей тяжестью, удерживая старика под поверхностью.

– Похоже на езду на бегемоте. – Он, задыхаясь, засмеялся, и тотчас Асмор и солдаты, сгрудившиеся у края бассейна, подхватили. Они ревели от смеха и гикали:

– Выпей в последний раз, Кратас, старый пьяница.

– Ты отправишься к Сету чистеньким и пахнущим сладко, как женщина. Бог не узнает тебя.

Движения старика становились все слабее; наконец последний большой выдох вырвался пузырями на поверхность, и Кратас замер. Наг прошел к краю пруда и выбрался из него. Тело Кратаса медленно поднялось к поверхности и поплыло лицом вниз.

– Достаньте его оттуда! – приказал Наг. – Бальзамировать не отдавайте, а разрубите на части и похороните вместе с другими разбойниками, насильниками и предателями в Долине Шакала. Могилу не отмечайте.

Тем самым Кратаса лишили возможности попасть в рай. Обрекли вечно блуждать в темноте.

Мокрый до пояса Наг вернулся в палату. К этому времени там собрались остальные члены совета. Свидетели участи Кратаса, они сидели сжавшись, бледные и потрясенные, на своих скамьях и ошеломленно глядели на Нага, стоявшего перед ними с окровавленным синим мечом в руке.

– Благородные господа, измену всегда карали смертью. Есть ли среди вас тот, кто подвергнет сомнению справедливость такого наказания? – Он посмотрел на каждого из них по очереди, и каждый отвел глаза: вдоль стен палаты плечом к плечу стояли Стражи Пта, а после смерти Кратаса не осталось никого, кто дал бы совет членам Совета.

– Господин Менсет, – Наг отыскал глазами председателя, – вы подтверждаете справедливость казни предателя Кратаса?

Долгое мгновение казалось, что Менсет возмутится, однако же он вздохнул и уставился на свои руки, лежащие на коленях.

– Кара была справедливой, – прошептал он. – Совет утверждает действия господина Нага.

– Утверждает ли Совет также назначение господина Нага регентом Египта? – спросил Наг тихо, но его голос ясно прозвучал в устрашенной притихшей палате.

Менсет поднял голову и посмотрел на других членов совета, но все отводили глаза.

– Председатель и все члены этого собрания признают нового регента Египта. – Наконец Менсет посмотрел прямо на Нага, но лицо его было столь угрюмым и презрительным, что не оставалось сомнений: еще до следующего полнолуния Менсета найдут мертвым в постели. Однако сейчас Наг просто кивнул.