Наталья Павлищева - «Злой город» Страница 9

– Ну у тебя, Евпатий Львович, и дружина…

Наша дружина действительно была уникальной. Часть ее составляла конница самого Евпатия Коловрата, часть привел от князя Романа Ингваревича Андрей, кроме того, были просто прибившиеся вроде нас с Вятичем, банда разбойников и мужики со всех окрестных деревень и лесов. Но бились все на равных, никто никого не подводил и не трусил. Конечно, не все умели и меч в руках крепко держать, зато силушкой мужиков Господь не обидел, а уж желанием уничтожить вражин они даже не горели, а полыхали!

Глава 3

В любом походе едва ли не главное – не позволить застать себя врасплох. Хорошо показать свою силу, но важно еще и знать силы противника и не допустить, чтобы он оказался хитрее или быстрее. Понимая, что слишком растянувшийся по льду реки обоз может стать легкой добычей урусов, Батый распорядился подождать, пока подтянутся задние. Хану очень не нравилась необходимость двигаться не широкой лавой, как можно сделать в степи, а узкой змеей, зажатой берегами чужой реки. Да, она широка, но это все равно полоса между двух берегов. Здесь не подгонишь отстающих, не заставишь ехать рядом нужных, здесь все ограничено, потому ползли медленно, когда хотелось спешить, а еще и пришлось останавливаться.

Ставка Батыя почти вольно расположилась на льду реки, правда, костры разожгли все-таки на берегу, боясь, что горячие угли подтопят лед. Постепенно к кострам подтянулись и воины, а поскольку воин всегда держит рядом лошадь, на берегах оказалось все войско. Это неудобно, в случае неожиданного нападения свои тьмы будет трудно собрать, но вокруг выставлена хорошая охрана, волков приказано бить, не жалея стрел, прямо на подходе на звук, потому отдыхали спокойно.

Царевичи второй день пьянствовали. Разведка доносила, что урусы впереди далеко, можно отдыхать. Хотя, что они делали в остальное время, разве не то же самое? За места на берегу чуть не вспыхнула ссора, даже тяжелое похмелье, лень и похоть не смогли остудить их честолюбия, потому за каждую кочку на берегу поближе к ханскому шатру бились, словно она вообще последняя.

Войско пока обходилось припасами, взятыми в Елисани. Богатый город оказался, но это ненадолго. А что делать дальше? Движение огромного войска так распугало живность вокруг, что только волков и видно. Эти серые разбойники не давали покоя всю ночь, выли, правда, не рядом, а позади, но там тоже есть за что бояться, там обозы с дорогими вещами.

Царевича Гуюка сильно мутило, как и всех, кто был с ним за одним пиршественным столом вчера. Сначала даже решил казнить готовивших еду, подозревая в нарочной порче, но потом передумал. Во рту точно лошадь нагадила, и правый бок болел скорее от большого количества выпитого и съеденного. Так праздновали взятие Елисани, что темники, будучи не в состоянии держаться в седлах, ехали в открытых возках, время от времени переваливаясь через край, чтобы выплеснуть наружу содержимое желудка. Даже холодный ветер не помогал освежиться. Казалось, есть еще целую луну не смогут, но стоило от костров запахнуть похлебкой и мясом, как рот наполнился слюной и нутро потребовало своего.

К царевичу пришел дядя – младший сын Чингисхана хан Кюлькан. Ему тоже было дурно, но следом за ханом охранник-кебтеул нес большой сосуд с каким-то питьем.

– Что это? – покосился на принесенное Гуюк, с трудом подавив желание вытошнить еще раз.

– Урусы могут выпить сколько угодно, но их не мутит после этого. Мне раздобыли урусское питье. Надо попробовать.

– Вот еще! Отравимся.

– Нет, мои кебтеулы вчера пили, живы. Но голова не болит и нутро не рвет. Я тоже попробовал, вкусно.

Гуюк покосился на Кюлькана. Мало ли что, все же опасно пить чужеродную гадость… Но попробовал. Кебтеул по его знаку нацедил из деревянного сосуда немного в пиалу. Да… вкус у напитка был совсем не похож на привычный кумыс и даже на прозрачные красные напитки, что купцы привозили издалека. Гуюк рыгнул и кивнул кебтеулу, чтобы налил полную. Постепенно подтянулись и еще несколько царевичей, первым явился, конечно, непременный Мунке, они с Гуюком как близнецы, всегда рядом. Подошел брат джихангира Берке… Питье урусов действовало странно, всем стало весело, захотелось говорить громко, а потом почему-то плакать, но слезы эти были даже желанными…

Бату прислушался. Как ни шумели в ставке, голоса из шатра Гуюка были слишком громкими.

– Что это?

– Царевичи пьют урусский напиток, который сильно развязывает языки… – ответил Орду, любимый старший брат джихангира. Он единственный, от которого Бату мог не ожидать удара в спину или яда в питье.

– Тогда почему ты здесь?

– Я не могу пить с ними.

– Подумай, кого отправить вместо себя.

– Послушать есть кому, передадут.

– Тогда пусть пьют, – рассмеялся Бату-хан.

Царевичи весь поход только и знают, что пьянствовать, толку от них чуть, а шума много. Если честно, то Бату предпочел бы поставить на место темников простых опытных тысячников и обойтись без братьев и дядей, что двоюродных, что родных. Но сделать этого не мог, решение о походе принял не он один, курултай всего лишь назначил его джихангиром – главным походным ханом, которому должны подчиняться все остальные. Бату получил золотую пайцзу, которая волей Потрясателя Вселенной повелевала слушаться его беспрекословно. То есть он в походе главный. Бату прекрасно понимал, что таковым его сделал Субедей, давний соратник деда, Чингисхан называл Субедея и Джебе своими псами. Субедей решил, что любимому внуку Потрясателя Вселенной нужно продолжить дело деда, а самому Бату объяснил, что нужно создавать свою Орду, а не ждать в Каракоруме, когда тебя отравят. Для этого следовало двинуться на запад и завоевать богатые земли, дань с которых позволила бы безбедно жить не только ему, но и внукам. Хотя внуки пусть завоевывают себе сами.

Вот и ползла огромная змея монгольского войска во главе с джихангиром – Бату-ханом и кучей царевичей самого разного ранга. Но всех нужно обеспечить добычей, всех ублажить, за всеми приглядеть. Субедей зря рассчитывал, что клубок гадюк вдали от своего логова станет клубком ужей, царевичи продолжали плести друг против друга заговоры, ссориться и ненавидеть даже самого Бату-хана. Прежде всего Бату-хана! Особенно злился Гуюк. Он тоже царевич и тоже внук Чингисхана, тем более именно его отец Угедей ныне был Великим ханом Орды. Почему он должен подчиняться этому недотепе Бату? Только потому что того выбрал Субедей-багатур? Но Субедей стар, его время уже прошло. Вот и ждал Гуюк малейшей оплошности со стороны Бату-хана, чтобы воспользоваться случаем и скинуть двоюродного брата с его места джихангира, главы похода.