Алла Бегунова - Звенья разорванной цепи Страница 9

— Анастасия Петровна, я — за вами. Пожалуйте в экипаж. Мы едем домой обедать…

Глава вторая

Бойцы вспоминают минувшие дни

Супруг курской дворянки появился на набережной Южной бухты не из досужего любопытства. Во-первых, в ведении конторы Севастопольского порта находились складские помещения, там расположенные, и князь периодически делал им ревизию. Во-вторых, в контору сегодня в двенадцать часов дня доставили толстый пакет из Санкт-Петербурга с красными сургучовыми печатями. На пакете указывались его должность, чин и фамилия, но Мещерский знал, что внутри находится послание для Флоры от ее начальника, статс-секретаря императрицы Екатерины Второй, действительного статского советника Петра Ивановича Турчанинова. Именно таким образом осуществлялась конфиденциальная переписка Аржановой с секретной канцелярией Ее Величества.

Однако это было первое письмо из столицы после возвращения Флоры домой. Видимо, ее отпуск закончился, и начальство извещало об этом Анастасию, сообщая ей о новых целях и задачах. Михаил тому обрадовался. Он рассчитывал вновь стать полезным русской внешней разведке, найти место в ее планах на будущее. Тогда, глядишь, и отношения с женой изменятся в лучшую сторону, она перестанет его игнорировать в супружеской постели.

Мещерский вручил Анастасии пакет прямо в прихожей особняка. Аржанова передала детей няньке Арине, поднялась к себе в кабинет и быстро вскрыла большой конверт из коричневой крафт-бумаги.

«Милостивая моя государыня Анастасия Петровна! — писал ей Турчанинов своим особым, четким, как бы квадратным почерком. — Из Вашего последнего донесения усмотрел я, что после великих трудов в Стамбуле и при крепости Очаков пришли Вы в отдохновение, силы восстановили, почему и готовы приступить к прежней работе в Крыму. Извещаю Вас о важных событиях, имеющих касательство до настоящей нашей войны с турками. Сведения сии получены из конфиденциальных источников при дворе султана, нами проверены и сочтены точными. Посему императрица имеет поручения ко всем сотрудникам секретной канцелярии Ее Величества…»

Далее действительный статский советник сообщал Флоре, что в конце марта сего, 1789 года, умер повелитель всех правоверных султан Абдул-Гамид Первый и на престол в Турции вступил его племянник, Селим Третий, 28 лет от роду. Молодой самодержец был преисполнен самых решительных намерений и грозил Российской империи продолжением военных действий, приостановленных было из-за зимы и тех поражений, что нанесли османам русские войска. Наиболее чувствительным из них являлось взятие крепости Очаков.

Селим Третий назначил нового коменданта крепости Эски-Хасан-пашу. Тот на собственные средства собрал и вооружил семитысячный ударный отряд и дал клятву султану Очаков вернуть обратно. О том, что крепость разрушена почти до основания и перестала существовать как стратегический пункт, турки не думали.

Капудан-пашой османского флота на Черном море Селим назначил своего друга и наперсника — двадцатипятилетнего Хуссейна. «Едва зная читать и писать, как все серальские чиновники, — уточнял Турчанинов, — он горд столько же, сколько они, но с весьма легкими понятиями и большой деятельностью. Он вздумал о себе, будто нет искуснее его адмирала, как и то, что флот турецкий, согласно представлениям сераля, не имеет равных». На том основании задиристый Хуссейн обещал повелителю правоверных в скором времени вернуть полуостров Крым под его скипетр.

Требовалось только разгромить молодой российский Черноморский флот. После этого высадка многотысячного турецкого десанта на полуостров трудностей не представляет, утверждал Хуссейн. Тем более, мусульман-единоверцев там с нетерпением ждут крымские татары. Они, достав из схронов оружие, тотчас нанесут удар русским в спину. Джихад восторжествует, грязные собаки-кяфиры, истекая кровью, уберутся прочь. Над всей Османской империей, необъятной и могучей, засияет солнце победы. Ислам — самая мирная религия на Земле — будет и дальше распространяться беспрепятственно.

Селим Третий настолько уверовал в обещания молодого флотоводца, что уже назначил очередного крымского хана из династии Чингизидов. Их, разновозрастных потомков рода Гиреев, жаждущих возвращения к власти, при султанском дворе теперь обреталось немало. Они говорили самодержцу, будто имеют массу сторонников в Крыму. Селим Третий подумал и выбрал из всех претендентов Бахт-Гирея, тоже молодого, заносчивого и очень самонадеянного человека. Правда, он бывал в Бахчисарае лишь в раннем детстве, и оттого Турчанинов не считал его связи с исламским террористическим подпольем в Крыму прочными и разносторонними. Скорее, от его имени начнет действовать турецкая разведка «Мухабарат», наш противник давний и многоопытный.

Когда османские войска с помощью Аллаха разобьют неверных, то Бахт-Гирей на турецком корабле приплывет из Стамбула в Гезлеве. Как в старые добрые времена, он предъявит подданным султанский фирман на правление татарским государством в Джума-Джами, крупнейшей мечети ханства. Затем, предводительствуя отрядами восточных всадников, преданных ему безгранично, новый хан победоносно вступит в Бахчисарай, столицу полуденной страны. Беям и мурзам придется проголосовать за его избрание правителем…

Завершив изложение стамбульских новостей, начальник секретной канцелярии спрашивал Флору, могут ли воплотиться в жизнь эти пылкие крымские мечтания придворных Селима Третьего и как, по ее мнению, необходимо поступать, дабы они ни в коем случае не осуществились.

Впрочем, кроме письма Турчанинова, довольно пространного, в пакете имелись и какие-то другие документы и бумаги, но прочитать их сразу Аржанова не успела. Горничная Глафира пришла к ней и сказала, что стол к обеду давно сервирован, что дети очень проголодались, что прибыл гость — поручик Екатеринославского кирасирского полка Чернозуб…

Курская дворянка переоделась к обеду и спустилась на первый этаж в столовую. Досифей, наряженный в ливрею с золотыми позументами, тотчас принес из кухни и поставил на стол фаянсовую супницу с крышкой. Право разливать первое блюдо по тарелкам принадлежало только хозяйке дома. Открыв крышку и повернув несколько раз половник на дне объемистой посудины, Аржанова наполнила первую тарелку красным густым борщом и подала ее мужу. Вторым на очереди был гость, поручик Чернозуб. Потом по тарелке борща получили дети. После этого Анастасия обеспечила горячей едой себя.

Пока происходил этот ритуал, Досифей на подносе подал мужчинам по стограммовой чарке водки с закуской — двумя маринованными зелеными огурчиками длиной чуть более мизинца, прозрачными и хрустящими. Полковник и поручик выпили, не чокаясь, лишь поклонившись княгине Мещерской. Она сказала им: «На доброе здоровье, господа!»