Жильбер Синуэ - Порфира и олива Страница 9
- Категория: Приключения / Исторические приключения
- Автор: Жильбер Синуэ
- Год выпуска: 2006
- ISBN: 5-17-036589-6: 5-9713-2209-5: 5-9578-3983-3
- Издательство: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига
- Страниц: 142
- Добавлено: 2018-07-27 22:04:20
Жильбер Синуэ - Порфира и олива краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Жильбер Синуэ - Порфира и олива» бесплатно полную версию:От смерти и Воскресения Спасителя нашего прошло всего двести лет, а в христианской церкви, еще гонимой и преследуемой, уже наметился раскол!
Чтобы примирить враждующих, вернуть веру сомневающимся и принести христианству НОВУЮ СИЛУ И СЛАВУ, наследие Святого Петра должен принять НЕОРДИНАРНЫЙ ЧЕЛОВЕК.
Но он, похищенный из родной Фракии римскими легионерами и проданный в рабство, еще не предчувствует своего грядущего величия...
Так начинается история Калликста I — загадочнейшего Папы раннего христианства...
Жильбер Синуэ - Порфира и олива читать онлайн бесплатно
— Вот. А то ты был в этом аж до самой спины.
— Благодарю. Вода ледяная, но это все-таки лучше, чем та липкая вонища.
— Ты можешь пойти погреться в парильню или принять теплую ванну в одной из вон тех комнат. Если только не предпочтешь поплавать во фригидарии. Да к тому же это самое подходящее место для того, чтобы выманить приглашение на обед.
— Выманить?
— Мне понятно твое удивление, но здесь такие уловки в большом ходу.
Калликст решил не допытываться уточнений, а просто двинулся по пятам за своим спутником. В чем мать родила, они прошагали через тепидарий — теплое, но не жаркое банное помещение — и вышли к великолепному бассейну, окруженному стенами, но под открытым небом.
Густая толпа негромко гудела, топчась на мраморных плитах, которыми была выложена площадка у бассейна. Мужчины и женщины, лениво раскинувшись, возлежали по его краям, другие плескались в воде, нимало не озабоченные тем, что они абсолютно голы.
— Ты говоришь, мы добьемся, чтобы нас пригласили на обед, — внезапно спросил Калликст, околдованный этим зрелищем, — но разве ты не должен вернуться домой?
— Нет, я же тебе сказал: меня там грамматикус поджидает.
— Да что это значит — грамматикус?
Фуск, подбоченившись, окинул его испытующим взглядом:
— В конце концов, откуда ты свалился, что не знаешь, кто такой грамматикус?
— Я ведь уже говорил, что прибыл в Рим недавно.
— Это человек, которому поручают дать нам какое ни на есть понятие о греческой и латинской литературе, без которого более углубленные занятия невозможны.
— А как же твои родители? Ведь родители у тебя есть. Они не будут беспокоиться?
— Мне сбегать не впервой. Если и отлупят, я предпочитаю, чтобы это сделал мой отец, а не тот старый осел. Но и твои, надо думать, обозлятся?
После минутного колебания Калликст выговорил:
— Мои родители умерли.
— Но ведь есть же кто-нибудь, кто тебя ждет? — настаивал Фуск.
В сознании фракийца промелькнул призрак Эфесия.
— По правде сказать, нет, — выдохнул он, разом омрачившись.
— Если я правильно понял, ты тоже улизнул от грамматикуса!
— В каком-то смысле. К тому же я...
Его прервали оглушительные крики, раздавшиеся разом со всех концов фригидария. Толпа, сгрудившись по краям обширного водоема, рукоплескала, подбадривая кого-то восклицаниями: «Цезарь! Цезарь!».
Подойдя поближе, Фуск и Калликст тотчас обнаружили причину этого энтузиазма: поверхность бассейна была исполосована параллельными пенными следами, которые оставляли за собой несколько пловцов, соревнующихся в быстроте. Впереди мелькала, в гармоническом ритме всплывая и вновь ныряя под воду, белокурая голова, вокруг которой взметались тысячи кристально прозрачных брызг.
— Ого, да это ж Антоний Коммод, сын императора Марка Аврелия! — заметил Фуск. — Полюбуйся, каков стиль...
— Недурен. Но и ничего особенного.
— Ничего особенного? Вот уж язык без костей! Думаешь, ты бы смог проплыть так быстро, как он?
— Без сомнения, — уверенно отозвался Калликст.
Фуск с любопытством покосился на своего новоявленного друга:
— В самом деле?
— Фуск, когда мы познакомимся поближе, ты узнаешь, что я не лгу, ну, разве только если надо время потянуть. Так вот, там, — он указал на пловцов, — я не вижу ни одного стоящего.
— Ловлю тебя на слове. И как бы то ни было, если то, что ты утверждаешь, правда, прошу тебя, умерь свой пыл: наследник императора не переносит, если его побьют.
— Что за чепуха, зачем тогда и соревноваться? У меня в голове не...
— Уж поверь на слово. Ну вот, сейчас можно будет присоединиться к ним, мы это используем, чтобы попасть на обед. Но запомни: не мешай ему победить!
— У тебя только и забот, что о своем брюхе!
— А ты говоришь, будто мой старый дурень-грамматикус.
Орава любопытных обступила светловолосого юнца.
— Ну, есть еще охотники померяться силами со мной?
Фуск без малейших колебаний выступил вперед и с поразительной самоуверенностью бросил вызов от себя и от имени Калликста. Почти тотчас его примеру последовал еще один молодой человек, с кудрявой шевелюрой и пальцами, на которых сверкали перстни.
Цезарь, окинув новых противников беглым оценивающим взглядом, провозгласил:
— Отлично, так идем же!
Они заняли позицию на мраморных возвышениях кубической формы, установленных на краю бассейна. Кто-то хлопнул в ладоши, подавая знак, и все четверо пловцов с почти безукоризненной слаженностью устремились вперед.
Внезапный холод воды не смутил Калликста. Напротив, это ему напомнило знакомое ощущение из тех еще таких близких времен, когда его тело рассекало ледяные воды озера Гем. Он вовсе не бахвалился, уверяя Фуска, что пловец он великолепный: никто во всей Сардике не мог с ним тягаться. Однако, помня предостережение друга, он постарался держать себя в руках, соразмерять свою скорость с возможностями императорского сына. Но в последние мгновения не поддался соблазну и дал возобладать благоразумию, пропустив Коммода вперед — не намного, но заметно.
Когда пловцы вскарабкались на край бассейна, разевая рты, словно рыбы, вытащенные из воды, их встретил гром рукоплесканий.
— Клянусь Геркулесом! — вскричал Коммод. — Ты меня поразил. Как тебя зовут?
— Калликст.
— Мне по сердцу парни твоего закала. Не желаете ли вы с другом разделить нашу трапезу на Палатине?
Калликст покосился на Фуска, который в знак согласия восторженно закивал.
Возможно ли? Он, беглый раб, фракийский изгнанник, приглашен на Палатинский холм, ему предлагают сесть за стол императорского сына? Он попытался что-то пролепетать, между тем как Коммод отменно ласково потрепал его по спине, по щеке... Но тут вмешательство четвертого пловца положило конец мукам его застенчивости.
— Цезарь, не забывай, что ты дал согласие почтить своим присутствием пир, который я даю в честь годовщины того дня, когда я впервые побрился. Если хочешь, возьми своих параситов с собой.
— Ах, Дидий Юлиан, — ухмыльнулся Фуск, — надо быть богачом вроде тебя, чтобы позволять себе так пренебрежительно третировать его «тени»[10].
В самом скором времени четверо юношей уже разлеглись на подушках одних и тех же носилок. Их занавески были задернуты, чтобы предохранить пассажиров от каверз погоды, в то время как крыша, изготовленная из пластины неотшлифованного стекла, пропускала приглушенный свет.
Взбудораженный и вспомнивший об осторожности Калликст воздержался от участия в общем разговоре и ограничился разглядыванием Коммода. Сын Марка Аврелия, одетый почти так же просто, как они с Фуском, был росл и для своих лет весьма мускулист. В нем угадывался атлет. Хотя тяжелые, припухшие веки придавали ему вечно сонный вид, черты его лица были приятны. В его обхождении сквозила своеобычная прямота, даже что-то похожее на сердечность. Несмотря на заносчивость, которая бросалась в глаза, проявляясь в каждом его слове, Калликст волей-неволей находил в нем что-то притягательное. Что до Дидия Юлиана с его шитой золотом туникой, поясом, утыканным драгоценными камнями, и претенциозной манерой держаться, он до карикатурности походил на избалованного сынка богатого патриция, каковым и являлся в действительности.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.