Михаил Крупин - Дуэль на троих Страница 9

Очевидно, некоторые люди от рождения наделены даром возбуждать сочувствие, когда только захотят.

– Вы мобилизованы Наполеоном против воли?

Он совсем потупился. Ему явно было досадно признаться. Очевидно, это как-то ущемляло его мужскую или воинскую гордость.

– Как и многие мои несчастные друзья, – выдавил он все же из себя с тяжелым вздохом.

А я все-таки поставила цветы в глиняный некрашеный кувшин.

– Хотите, пройдемся?.. – дрогнувшим голосом вдруг спросил он. – Свежий воздух, я надеюсь, ваша религия не относит к скоромным излишествам?

Разумеется, это была уже невозможная наглость. Я тут же хотела об этом сказать и хлопнуть перед носом у нахала ставнями, как вдруг… одна мысль заставила меня мгновенно изменить решение.

– Хорошо. Только выйдем из калитки порознь…

Быстро наклонившись, я забрала мешочек из-под лавки.

Из дневников Жана Бекле

…Признаться, я не ожидал столь скорого успеха. Эта дурочка верила каждому моему слову. Даже становится как-то тоскливо и скучно. И тем не менее, как это ни странно и как бы это ни было некстати, я почти влюблен…

Сойдясь после монастырской калитки у больших зеленых облаков в форме деревьев, мы двинулись по тропинке в направлении кремлевских башен. Монашка не возражала. Сейчас даже не вспомнить, это направление я выбрал осознанно или оно как-то само задалось?..

Я вежливо забрал у девушки мешок, с которым она вышла. И монашка с благодарностью его отдала. Удивительно, как быстро она перестала дичиться и ненавидеть агрессора!

Впрочем, пока сзади виднелось небольшое здание ее монастыря, девушка шла быстро. Даже оглянулась пару раз. Но за поворотом она укротила шаг и даже первой затеяла светскую беседу.

– Как вам в Москве?

Хотя теперь мне кажется, она спросила это машинально – так поддерживают бросовый дорожный разговор.

– Великолепный город! – не стал я кривить душой. – Только несколько холодноват. Гостеприимства мало.

– О, еще бы! – улыбнулась монашка.

– Я ведь был здесь раньше, много лет назад.

– Поэтому вы так хорошо говорите по-русски? – кажется, она теперь интересовалась искренне. Я тоже оживился:

– Правда – хорошо? Мне почему-то это очень важно.

Тут перед нами прямо из поленницы, что твой призрак, вырос часовой. И я смекнул, что это уже территория не нашего полка.

Преградив нам путь примкнутым к ружьецу штыком, солдат спросил пароль.

Я сказал вполголоса:

– Шейлок в Венеции.

Часовой ответил, опуская ружье:

– Медичи в Лондоне.

Мы с монашкой проследовали дальше. И буквально еще через четыре поворота и два поста, девушка вдруг забрала у меня мешок.

– Извините, там, в Чудовом монастыре живет мой дедушка. Он иеромонах. Я это ему несу. – И встряхнула мешочек.

– Что-нибудь вкусненькое? – уточнил я с ехидцей.

– Да нет, рясу ему постирала. Вы уж, пожалуйста, дальше за мной не ходите. Неудобно. Спасибо, что проводили.

– Нет уж, давайте я здесь подожду.

– Так ведь я надолго, – заупрямилась монашка.

Впрочем, это вполне сочеталось и с моими планами.

– Ну-у… я все равно здесь, по округе похожу, Кремль посмотрю. Рядом с этими могучими башнями поразмышляю о вечном. Встреча здесь! – я глянул на часы одной из башен. – Ровно через час, идет?

– Право, не знаю… – она уже явно торопилась.

– Так вас же без меня обратно не пропустят. Видели караулы? – выложил я неопровержимый довод и выкатил страшно глаза. Но она только к моему удивлению, шаловливо засмеялась:

– А я теперь тоже пароль знаю.

– Ха-ха, все равно вас не пропустят, – кивнул я на ее рясу, – в русской форме. Прошу прощения.

– Ну, хорошо…

Сей довод, кажется, подействовал. Жаль, что я не успел нежно пожать ее руку…

Из журнала Таисии (в послушании Анны)

Трубецкой-Ковровой

…За углом, вот он этот кустарник, который я приметила издалека.

Бдительно прислушавшись и глянув по сторонам сквозь ветви, я выхватила из мешка нестиранный прусский мундир, кинула на веточку и одним махом сорвала с себя рясу. Знал бы этот Бекле, что он потерял, небось не отпустил бы так легко.

Впрочем, о чем это я? Слышал бы меня мой Коленька…

Неужели я, начав кокетничать с врагом поневоле (ради нашего победного дела!), так вошла во вкус, что… Уй! Стыдоба какая!..

Из дневника Жана Бекле

…Черт! Я едва не саданул себе кулаком в челюсть! Идиот, снова не спросил ее имя и сам не представился! Неужто я растряс весь политес в этом восточном походе?!

Но довольно романтических терзаний! Ни друзей, ни врагов рядом нет, причина оставления полка ясна как день. О пари знает сотня человек! Итак, я один и почти у цели…

Я влез на пригорок. Не высовываясь сильно, как дозорный перед дислокацией врага, сверился еще раз с отцовской картой, определился поточнее на местности и скатился на ближнюю тропку с пригорка.

Из журнала Таисии (в послушании Анны)

Трубецкой-Ковровой

Хоть пруссак был явно недомерком, его мундир мне все же оказался кое-где велик. Но я предусмотрительно прихватила с десяток заколок и прямо на себе ужала мундир и панталоны, где следовало. Кстати, делала это первый раз в жизни. До этого только смотрела – как лихо с такими делами справляются горничные, белошвейки и портные.

Отстригла с кивера часть конской гривы и прилепила себе смешные юношеские «усики».

Из дневника Жана Бекле

По идее, я в этом каменном, шлифованном стальными веками колодце, вывернутом наизнанку в сухое пустынное небо, готовился уже ощутить что-то вроде зова предков, что ли? Но не ощутил. То ли болезнь иронии, давно сидящая во мне, то ли… сами обстоятельства и цели моего визита в родовую башню притупляли чувства.

…Поднимаясь вверх внутри башни, я отсчитывал ступеньки. Сбился и вернулся вниз, к колодцу. Начал считать еще раз.

Из журнала Таисии (в послушании Анны)

Трубецкой-Ковровой

…Французский капрал у дверей арсенала был так огорчен, что даже опустил оружие.

– Это что же, вас, немцев, тоже запустили в Кремль?

– А вы против? – рыкнула я с тем мужичьим хрипом, за который меня вызывали на «бис» во всех домашних спектаклях.

– Вы же стояли в Ямской слободе?.. Кстати, пароль! – рявкнул он, малость опомнившись.

– Медичи в Венеции!

– Балда! Шейлок в Венеции! А Медичи в Лондоне! – засмеялся он. – И вдруг смягчился. – Ладно, парень. Вы, пруссаки, не обязаны знать назубок историю еврейских капиталов! Хотя без них, я полагаю, наш поход не состоялся бы…

Он опустил ружье и явно настроился пофилософствовать.