Янка Мавр - Сын воды Страница 9

Против такой постановки вопроса возражать не приходилось. Да и почему парню не проехаться? Все равно они мотаются по морю взад-вперед.

– Только ты берегись, как бы они тебя не околдовали, – посоветовала на прощанье мать.

Путешествие для этих людей было таким обычным делом, что никакой подготовки не требовалось. Манг выехал как все равно на очередную прогулку. Нужно помнить еще, что, о чем бы ни шла речь, – о простой прогулке или о путешествии, – имеется в виду дорога между екал, по каналам-коридорам, защищенным от бурь и штормов. Про плавание на таких лодках в открытом океане никто не смел и думать. А тут как раз таких каналов было множество. Вот почему еще путешествие Манга не вызывало особой тревоги у его родителей.

Разумеется, Манг не имел ни малейшего представления о расстоянии, которое ему пришлось бы преодолеть, чтобы повидать, "как живут белые". До ближайшего крупного города, Вальпарайзо, было две тысячи километров, а чтобы добраться до какого-нибудь поселка белых, тоже нужно было проплыть километров пятьсот. В маленькой кану, с первобытным веслом, ему потребовался бы по меньшей мере месяц, чтобы одолеть эти пятьсот километров, не говоря уже о том, что по дороге можно было встретить десятки разных преград: не найдется тихих каналов, задержит буря, не хватит пищи или воды…

Всего этого Манг не знал. Он думал, что через несколько дней будет на месте, поглядит, подивится и вернется себе спокойно домой.

Первый день прошел, как сотни других. Те же самые скалы, улицы, те же птицы. Останавливаться в этот день не пришлось: у Манга был с собою запас пищи и воды. Переночевал в лодке под укрытием скалы. Но уже на другой день начались частые вынужденные остановки. Особенно хлопотное дело было с водой. Взять большой запас было не во что. Даже та вода, что он наливал в свой небольшой и неуклюжий горшок, все время расплескивалась от покачивания лодки. А на скалах и маленьких островках пресной воды не было. Приходилось выбираться на берег и искать, где течет сверху вода. А чтобы найти такое место, временами нужно было далеко уклоняться в сторону от намеченного пути. В результате он за весь день продвинулся вперед, может быть, километров на десять, хотя вообще-то проплыл значительно больше.

Оставалось еще часа три до захода солнца, когда Манг выбрался на широкий открытый простор. Вместо высоких голых скал тут виднелось несколько низких плоских островов, даже покрытых травой. А Манг уже и забыл, когда видел траву.

На одном из таких островов он решил заночевать.

Подплывая к берегу, он отметил, что это красивое место имело и свое неудобство: тут было множество рифов – одни высовывались из воды, другие скрывались в ней у самой поверхности. Даже легонькой лодке Манга трудно было пробираться между этими рифами.

Наконец он высадился на берег, вытащил лодку и направился осматривать остров. Все свое оружие, ковш для ловли рыбы и моржовую шкуру он оставил в лодке. Только на плечах была повседневная одежда – короткая накидка из шкуры котика. Приятно было пройтись по мягкой траве. Вокруг цвели какие-то интересные цветы, птицы тоже были незнакомые, маленькие, и пели они звонко и красиво, совсем не так, как все эти чайки, утки, альбатросы и другие морские птицы, от чьих криков трещала голова.

Дальше, взбегая на невысокий холмик, зеленел лес. Манг двинулся туда. На наш взгляд, это был бы совсем неказистый лесок, но Манг и такому был рад. В тех местах, где жили они, росли только редкие скрюченные деревца, которые изо всех сил цеплялись за голый камень. А тут они были красивые, приветливо зеленели.

Манг миновал лесок, взобрался на вершину холма и сел. Вечер выдался на редкость. Море было неподвижно; на небе – ни единой тучки; солнце медленно опускалось в воду. А позади, как всегда, высились снеговые горы и в одном месте к самой воде сползал ледник. Он, казалось, был совсем близко, а на самом деле до него набралось бы километров пятьдесят.

Манг сидел, отдыхал и в задумчивости любовался красотами природы.

Но что это там такое? Кажется, человек в лодке что-то делает у берега. И как раз возле кану Манга. Вот он отъезжает и тянет за собой вторую лодку. Украл!

Да это ж Нгара, будь он проклят! По этой поганой птичьей одежде видно.

Взревел Манг не своим голосом, сжал кулаки и зубы и со всех ног бросился к берегу.

– Стой! Нгара! Стой! – кричал он задыхаясь.

Но лодки все удалялись. Когда Манг подбежал к воде, Нгара был уже на таком расстоянии, что даже остановился назло Мангу.

– Нгара! Стой! – не переставал кричать Манг. – Это тебе даром не пройдет. Если не я, так мой отец и Кос тебя прикончат. Бери, если хочешь, моржовую шкуру, а кану оставь!

– Ты мне отдаешь шкуру, когда она уже у меня, – насмешливо ответил Нгара. – А кану я лучше оставлю в море. Тогда во всяком случае ты не будешь мне больше встречаться на дороге и угрожать, как сейчас. А отец будет думать, что ты утонул в море.

И он поплыл дальше.

– Подожди! Нгара! – снова закричал Манг. – Возьми себе все, что у меня есть. Только кану оставь.

– Ха-ха-ха! – захохотал тот. – Дурень ты! Да я уже и без тебя взял все это. Ну, желаю тебе всего наилучшего на новом месте. Живи счастливо.

И он решительно принялся грести прочь от берега. Напрасно Манг кричал, тряс кулаками, грозился, даже просил. Лодки отплывали все дальше и дальше и вскоре растаяли в сумерках.

Манг остался один на безлюдном берегу, с голыми руками. В отчаянии он упал на землю, начал биться головой, реветь, рвать на себе волосы. Потом приступ отчаяния прошел. Манг сел, успокоился и так просидел, не двигаясь с места, всю ночь… Воздух был теплый, вода ласково плескалась у самых ног, из-за гор показался узенький серп месяца; так тихо и мирно было вокруг, что жутким сном казалась трагедия, которая только что разыгралась на этом берегу.

Первые лучи солнца вернули Мангу бодрость. Он выпрямился, встряхнулся, огляделся вокруг. Все тут было даже лучше, красивее, чем там, где остались его родители. Только кану не было. Ну да от этого до смерти еще далеко. Он сам себе сошьет кану, тем более что и дерева тут хватает. Но зато и отомстит же он этому Нгаре!

При этой мысли он и вовсе забыл про опасность. Быстрее за работу, сколько бы на это ни понадобилось времени! Но в руках у него не было решительно ничего: даже тот складной нож остался в лодке. Ну что ж, придется как-нибудь иначе. Его родители и сам он раньше-то обходились без ножа.

Он насобирал на берегу разных раковин и двинулся к лесу. Выбрал тонкое высокое дерево и принялся ковырять его у корня. Чтобы раковины были острее, он разбивал их на части. Оттого, что дерево было толщиною всего в руку, он довольно быстро подрезал его, а потом сломал. Спустя несколько часов он "срубил" таким способом семь деревьев: одну жердь на дно лодки, а шесть – на борта.