Дмитрий Агалаков - Полет орлицы Страница 9

Это был один из решающих моментов для французской короны!

— Совет решил повременить с военными операциями, Дама Жанна, — сказал умудренный опытом полководец.

— Что значит — повременить?

— Милостью Божией мы одержали сегодня победу над англичанами, но на военном марше лорд Фастольф с армией. Совет решил послать гонцов к королю — за подкреплением, а пока что укрыться за стенами Орлеана. Провианта у нас вдоволь. Совет не считает нужным, чтобы завтра солдаты покидали город. Вот что я имел в виду под словом «повременить».

— Нет, мессир де Гокур! — вставая из-за стола, воскликнула Жанна. Она даже не знала — быть ей изумленной и разгневанной? — Хотите вы того или нет, но мои солдаты, — она сделала ударение на последних словах, — пойдут и добьются того, чего они добились под Сен-Лу позавчера, и нынче — под бастионом святого Августина!

Рауль де Гокур тоже поднялся.

— Дама Жанна, совет определит время дальнейших военных операций…

— Я уже определила его! — сказала, как отрезала, капитанша.

Дальнейшее противоборство между Жанной и первым камергером короны показало, что юной Афине-Палладе безразличны авторитеты, потому что лучший авторитет для нее — убежденность в собственной правоте.

— Вы — юная девушка, Дама Жанна, — процедил де Гокур, — а совет составляют опытные полководцы, которые годы напролет воюют с англичанами…

— Так воюют, что англичане уже добрались до Луары!

Рауль де Гокур почувствовал, что выходит из себя. Зря он согласился на эту миссию — с дикаркой принцессой трудно поладить!

Жанна хотела еще что-то бросить де Гокуру, но вместо того выкрикнула:

— Луи! Жан! Раймон!

В комнату вбежали два пажа и д’Олон. Они раскланялись с де Гокуром. Молодой мужчина и два юноши не знали, на кого им смотреть — на хозяйку или на знатного вельможу. Рауль де Гокур, со своей стороны, не понимал, зачем девчонке так срочно понадобилась ее свита. Из первого камергера короны едва не вырвался нервный смешок — не арестовать же она хочет его?

— Вы знаете, где расквартировались Жиль де Рэ, Ксентрай и Ла Ир?

Пажи кивнули.

— Отлично! — бросила она. — Пусть немедленно едут к Орлеанскому Бастарду. Спят — разбудите! А ты, д’Олон, со мной! Простите, мессир, — извинилась она перед опешившим де Гокуром, — мне надо срочно уехать!

…Она едва успела одеть куртку и опоясаться мечом. С оруженосцем они запрыгнули на коней и, подхваченные свежим весенним ветром, помчались к Орлеанскому Бастарду. На них оборачивались горожане, восторженно кричали — сегодня она вновь отличилась! Орлеанцы поняли: вера в грядущую Деву их не обманула. Там, где оказывалась Жанна, была победа!

Она появилась перед братом в черном облегающем ее фигуру костюме, перепоясанной широким кожаным ремнем, с мечом у бедра.

— Бастард! — с порога выкрикнула она. — Ты спятил?

— Господи, Жанна, что случилось? — Орлеанский Бастард мирно ужинал — появление сестры оказалось вновь таким внезапным, что он едва не поперхнулся.

— Не верю своим ушам — вы отложили штурм Турели? Решили запереться в Орлеане и почивать на лаврах, дожидаясь Фастольфа? Не верю свои ушам!

— Мы только решили собраться силами…

— И это говорит храбрый Бастард?!

— Жанна, умоляю тебя…

— Я не понимаю такой войны! Есть только один исход — победа! Как это можно — не верить в себя? Зачем тогда воевать? Лучше сложить руки на груди и упокоиться с миром. Но если вытащил меч из ножен — не смей посылать его обратно, пока не закончил дело, иди за победой, не отпускай ее!

— А если мы не возьмем Турель? — вставая из-за стола, уже совершенно серьезно заговорил с ней Орлеанский Бастард. — Застрянем под ее стенами? Ты ведь не знаешь этой крепости, правда? А я бывал в ней тысячу раз! Она хорошо укреплена! Чего стоит один барбакан! Англичане с трудом ее взяли и теперь врастут в нее! Мы потеряем под Турелью сотни солдат, накопим раненых! А тут явится Фастольф со свежими силами! Что тогда?

— Ты прав — я ни разу не была в Турели. Но милостью Господа мы взяли Сен-Лу и форт Августина, той же милостью возьмем и Турель! Я верю в это!

— Твоя вера — малое оправдание для штурма!

— А зачем я тогда вам сдалась? Зачем я здесь? Моя вера от Господа! Я потому с вами, что Он повелел мне вести войско на Орлан и победить! Если не верите в меня, так прогоните — и не мучьте ни себя, ни меня! Это мой ответ, Бастард! — Жанна тяжело дышала. Она опустила голову. — Что же еще такого я должна сделать, чтобы вы все поверили мне?

Орлеанский Бастард хотел было что-то сказать, но осекся.

Совет был возобновлен, как только съехались капитаны. При свете факелов все угрюмо перешептывались.

— Я согласен с Дамой Жанной, — встал Ксентрай, — нельзя упускать победу из рук!

— На марше Фастольф с армией, — заметил Ла Ир. — Но мы, если постараемся, должны успеть раньше него!

— Я за штурм Турели, — согласился с соратниками Жиль де Рэ. — Действовать быстро — значит ухватить победу за хвост!

— Ты думаешь, Жанна, мне не хочется выбросить из Турели этих крыс? — помолчав, спросил у девушки Орлеанский Бастард. — Еще как хочется!

Сторонник осторожных действий — первый камергер короны Рауль де Гокур — проголосовал против штурма. Канцлер Реньо де Шартр, осторожный из осторожных, оставил решать дело военным. Победят — хорошо, проиграют — он в стороне. Канцлер в любом случае отсидится за стенами Орлеана.

Маршал де Буссак и Амбруаз де Лоре воздержались, но склонялись к штурму.

Окончательное слово было за Орлеанским Бастардом. В отсутствие Карла Орлеанского, томившегося в английском плену четырнадцать лет, он был хозяином этих земель.

— Решено, — ударил кулаком по столу Орлеанский Бастард. — Мы пойдем на Турель!

Так группа «осторожных» потерпела поражение, а коалиция «сорвиголов» торжествовала победу.

Всю ночь, пересекая Луару, лодки с провиантом сновали из Орлеана в бастион св. Августина. На плотах переправляли артиллерию и оружие. Вздремнув в гостеприимном доме казначея Буше, еще до рассвета Жанна в окружении капитанов Ла Ира и Ксентрая, своих рыцарей — Новелонпона и Пуланжи и, конечно, оруженосца д’Олона, отправилась на одной из лодок к недавно занятому бастиону.

В крепости моста и барбакане перед ней англичане навряд ли спали — ночь и предрассветные часы со стороны французов полнились шумом: скрипом телег, звоном перевозимого оружия, сотнями голосов, мелькали, точно тысячи светляков, факелы…

Утро Жанна встретила на крепостной стене, глядя на серые очертания грозных башен совсем близкой Турели и деревянного барбакана. Она знала — сегодня будет много убитых. И кровью французов и англичан наполнится весенняя Луара…