Святослав Чумаков - Искатель. 1979. Выпуск №4 Страница 10

Пришедший на помощь пулеметчику обернулся, и капитан узнал круглое, краснощекое лицо. Главстаршина улыбнулся широко, словно сейчас не боевая тревога, а учения, сказал:

— Это у него с переляку. Пулемет в порядке.

В жаркой преисподней парохода нужно было держать ход, держать пар на марке. Было знойно, как в тропиках, и поэтому никто даже не подумал облачиться в спасательные костюмы… Там знали: в случае удара торпеды им погибать первыми, вряд ли успеть наверх даже тем, кто останется в живых. Кочегары вообще раздеты до пояса. Черные от угольной пыли, лоснящиеся их тела мелькали у раскаленных зевов топок, куда они в темпе, какого еще не задавали себе с начала рейса, швыряли уголь. К ним подключились машинисты. Работа шла в шесть лопат.

По тревоге судовому медику положено было развернуть перевязочный пункт в столовой экипажа. Клава метнулась в изолятор, открыла узкий шкаф. Там, растопырив лапы, висел ее резиновый костюм с галетами и шоколадом во внутренних карманах. Решила его не надевать: «Как же я потом натяну на эту штуку белый халат, как буду работать?» О том, что в случае беды может просто не успеть натянуть на себя спасательный костюм, не подумала.

Она старательно застелила столы одеялами, поверх положила белые простыни и подушки. Отдельный стол выделила для медикаментов. Когда все было подготовлено, села у иллюминатора и стала смотреть, как в воздухе вьются снежинки. Делать пока было нечего.

Капитан, нахохлившись, непрерывно дымя трубкой, сидел в рубке на табурете. Он расположился так, чтобы видеть счетчик лага. Сейчас он показывал восемь миль в час. По звукам, доносившимся снизу, по дрожи палубы Веронд чувствовал, каких усилий стоило пароходу выдерживать эту скорость.

«Продержись еще пару часов, родной, и все мы будем спасены». Правда, надолго ли? Лодка, уперевшись в ледяную шугу, сообщит координаты берегу, и как только улучшится погода — жди авиацию.

Веронд взглянул на хронометр. Прошло уже два часа игры в прятки. Он знал скорости немецких подводных лодок, знал, что они оснащены чуткой аппаратурой, а у него только зрение. Но, несмотря на все это, пытался успокоиться, стал думать, что все, может быть, образуется.

Веронд вышел на ботдек. Метель такая, что даже шлюпка, всего в трех метрах, едва просматривается. Между шлюпкой и вентилятором кто-то сидел, скрючившись от холода. Через несколько метров еще один промерзший матрос — «голосовая связь» с кормой. Осторожно пошел дальше по скользкой, покрытой сугробами палубе. У кормовой часта ботдека, закрывшись брезентом, коротал время расчет еще одного пулемета. Оттуда тянуло запахом махорки. Веронд подумал, что на полуюте ребятам вроде бы полегче: ветер не так задувает.

Русский транспорт открылся вдруг. Он оказался так близко, что высокая корма закрыла весь визир. Видны были пятна ржавчины, наросты льда и название «Ванцетти». Для торпедного залпа дистанция так мала, что становилась опасной для лодки: ударная волна могла наделать бед и здесь. Но сейчас важнее было не упустить удачнейший момент, и Карл махнул рукой:

— Второй торпедный — огонь!

Тут же раздался сигнал звонка, подтверждавший, что вы стрел произведен.

— Торпеда идет, торпеда идет… торпеда идет…

Рядом с акустиком стоял радист с секундомером в руке. Ему надлежало заметить время от залпа до взрыва, чтобы вычислить точное расстояние до жертвы, и уже вторым залпом…

Транспорт, выполнявший противолодочный зигзаг вправо, вдруг вздрогнул и покатился влево.

— Торпеда продолжает идти, — пробубнил акустик.

Командир лодки чертыхнулся: никогда раньше не мазал даже с большей дистанции. Только теперь понял, в чем дело: скорость судна совершенно не соответствует справочнику Ллойда. Транспорт еле ползет, вот почему оказался неожиданно близко. Никакого упреждения давать не надо было. Стрелять прямо в упор. Пароход продолжал катиться влево, подставляя корму.

— Третий торпедный, огонь!

Снова монотонно бубнит акустик:

— Торпеда идет… торпеда идет… торпеда продолжает идти.

Пеленг…

Снова мимо. Капитан русского парохода — счастливчик или опытнейший игрок в кошки-мышки. Карл вдруг представил, что этот тихоход, этот увалень уйдет целым, невредимым и достанется тем двум лодкам, что крейсируют дальше на запад. Он не мог этого допустить, не мог упустить добычу, которая принадлежала ему по праву первого. Лодка тем временем еще больше сблизилась с транспортом. Теперь расстояние меньше трех кабельтовых. Он внимательнейшим образом рассматривал, что делается у русского на корме. Никакого движения, лишь с ботдека торчит дуло пулемета. Но это не опасно.

— Всплыть! Орудийную команду наверх. Пять снарядов… — отдал команду Карл.

Расстрелять пароход из пушки, в упор, по ватерлинии дело одной минуты.

Вслед за артиллеристами корветтен-капитан выскочил на мостик. Красный веер вспыхнул перед глазами. Это очередь трассирующих пуль ударила в основание рубки, отрикошетила вверх.

— Идиоты! Еще сопротивляются! — воскликнул Карл. — Но ничего, первым орудийным выстрелом смести пулемет, а потом по корпусу этого «Ванцетти».

Снежный заряд кончился. Веронд увидел, как боцман, стоявший на баке, тычет ладонью в море, широко раскрыв рот в немом крике.

«Ванцетти» катился влево, подставляя борт торпеде. Боцман первым понял неотвратимую трагичность только что начатого противолодочного зигзага. Он хотел крикнуть: «Право, право руля!», но спазм сжал горло, перехватил дыхание.

Капитан тоже увидел след торпеды, успел переложить руль круто вправо и подвинул рукоятку машинного телеграфа на полный вперед. Умница «Ванцетти»! При всех своих немощах он обладал несомненным достоинством — прекрасно слушался руля. Вот и сейчас, не успев набрать инерцию, он вздрогнул, послушно покатился вправо, пропуская рядом торпеду, словно матадор разъяренного быка.

Начиненная взрывчаткой торпеда проскочила в каких-то восьмидесяти метрах от борта. Капитан, расчет пулемета ясно ее видели. Она шла с очень малым заглублением, стремительно и слепо. Она пронзала острым носом гребни волн, пролетала между ними, обнажая свое акулье тулово, вращающийся винт.

Судя по следу, «Ванцетти» разворачивался кормой к лодке.

Еще во Владивостоке в самом начале войны Веронд был на инструктаже по борьбе с подводными лодками противника. Лектор аккуратно рисовал на классной доске разные положения врага относительно судна, пунктиры движения торпед и маневры, которые должно успеть выполнить судно. Названо было лишь одно спасительное средство — противолодочный зигзаг: следовало бросать пароход то вправо, то влево, чтобы враг не мог вести прицельный огонь.