Королевская магия - Эльденберт Марина Страница 10

«Кто дал вам право называть Алисию своей дочерью?»

Эти слова прокручивались у меня в сознании снова и снова. Остатки моего мира рушились, не было этому конца и края.

– Р-р-ры, – изрек Эдер.

Лев выглядел недовольным. Настолько недовольным, насколько вообще могут выглядеть недовольными львы.

– Что? – переспросила я.

– Р-р-ры!

Лев мотнул головой в сторону двери. Только сейчас я поняла, что он больше не держит львенка. Львенок, наверное, тоже был созданием Райнхарта. Его новым маджером. Который довольно скоро вырастет до размеров Эдера, если Райнхарт продолжит вливать в него магию.

– Прости, – сказала я. – Но мы не дружим с создателем твоего нового друга.

– Ры.

Я вздохнула. Подошла, опустилась на корточки и запустила пальцы в роскошную, вполне себе материальную, разве что немного искрящуюся золотом гриву. Кажется, общение с Эдером вытряхнуло меня из состояния, когда самой хочется не то рычать, не то биться головой о стену.

– Спасибо тебе, – обняла льва и прижалась. – Ты не просто защитник. Ты чудо.

Чудо вздохнуло и попыталось замурчать. Получилось очень громко и совсем не как у кота.

– Мне надо поговорить с мамой, – призналась Эдеру. – Тебе, наверное, лучше при ней не рычать. Я первое время слегка пугалась.

Эдер согласно рыкнул. Потряс головой, потянулся, как огромный кот, и улегся прямо в центре комнаты, занимая ее почти всю. Я привычно отвела крыло, перешагнула через хвост и вышла в гостиную-столовую. Мама плакала, Зигвальд стоял рядом и протягивал ей стакан воды. Заметив меня, она тут же поднялась, из-за чего стакан чуть не улетел на пол. Надо отдать должное Зигвальду, реакция у него была хорошая.

– Я вас оставлю, – сказал он и вернул стакан на место. – На случай твоей магии, Алисия, я буду поблизости.

– Хорошо. Спасибо.

Я действительно была ему безгранично благодарна, и с ним мне тоже предстоял серьезный разговор. Но сначала – разговор с мамой. Что бы там ни говорил Райнхарт, что бы вообще ни произошло, она меня вырастила. Сидела рядом с моей постелью ночами, когда у меня болел живот, или когда я простывала и не могла заснуть от сильного кашля. Она водила меня на ярмарку и купаться в море. Она дала мне столько любви, именно благодаря ей я выросла такой, какая я есть. Именно поэтому она навсегда останется моей мамой, и никакое прошлое этого не изменит.

Стоило Зигвальду выйти, мама шагнула ко мне и взяла меня за руки.

– Дочка… я так виновата… – Из ее глаз снова потекли слезы, и я, не в силах этого вынести, быстро ее обняла.

– Мам, – прошептала я. – Все это ерунда. Я тебя люблю и всегда буду любить, что бы там ни случилось.

После этого мама зарыдала еще горше, а я еще крепче прижала ее к себе. Так мы и стояли, я даже не знаю, сколько. Мама плакала, а я обнимала ее и гладила по волосам. Когда слезы, наконец, иссякли, я увела маму к дивану, усадила и вручила ей стакан с водой. Глядя, как мама пьет, еще сбегала за платком и тоже протянула ей.

Опустившись на диван, вздохнула. И улыбнулась:

– Расскажешь мне все?

– Как… как ты можешь быть такой спокойной?

– Все беспокойство ушло на его светлость.

– На Зигвальда?

– На Райнхарта, – увидев, как округлились мамины глаза, я тут же добавила: – Он действительно был моим женихом. Фиктивным. Я шла по Барельвице и случайно попала под действие запретной магии. Точнее, мы с ним вместе попали. Это было покушение на него, потому что он претендент на престол. В результате Райнхарт лишился магии, а я ее обрела, и чуть не сгорела заживо. Потом он меня спас, и…

И я поняла, что чуточку увлеклась, потому что глаза мамы стали еще круглее.

– Словом, ему нужно было, чтобы никто не знал об исчезновении у него магии. Поэтому ему приходилось быть рядом со мной, или мне рядом с ним, и ничего другого как фиктивная помолвка мы не придумали.

Хотя никакой помолвки у нас не было, если уж так говорить. Но маме об этом говорить вовсе не обязательно.

– И что же было дальше? – осторожно спросила она.

– Дальше было покушение на королеву, у Райнхарта проснулась уже его магия, точнее, не его, а моя, которой, как выяснилось, мы обменялись. Поэтому я решила поехать в Гриз, чтобы ты рассказала, откуда у меня вообще взялась магия, и Зигвальд вызвался меня сопровождать. Это все.

«Это все» я сказала поспешнее, чем собиралась. Ну правда же, маме совсем необязательно было знать, что там скрывалось за «это все».

К счастью, она не стала выяснять детали. Просто глубоко вздохнула и внимательно посмотрела на меня.

– Когда ты только родилась, Алисия, тебя запечатали.

Я моргнула. Это не укладывалось у меня в голове.

– Новорожденного ребенка? Зачем?!

Это же не просто опасно, у младенца магия еще в зачаточном состоянии и велика вероятность, что печать не просто закроет магический потенциал, но и убьет ребенка. Действие печати изучали даже в школе для девочек – она работает не просто как преграда магии, она впитывает ее, и если впитывать нечего…

– Только так твоя мать… – мама осеклась, но потом продолжила: – Твоя настоящая мать могла спасти тебе жизнь.

Пресветлый!

– Как можно спасти жизнь, запирая магию младенца?

– Только заперев магию, она могла сбросить с тебя поисковое заклинание.

– Я ничего не понимаю, – покачала головой. – Кто меня искал? Почему?!

Мама вздохнула. Перевела взгляд на вышедшего к нам Эдера – видимо, маджер снова уловил мое беспокойство. Расправила складки на платье и негромко произнесла:

– Твоя мама была арэнэ его величества.

Моя. Мама. Что?!

Кажется, я поторопилась с мыслью, что прошлое, какое бы оно ни было, должно оставаться в прошлом. Потому что сейчас, несмотря на все магические перипетии, которые со мной случались, готова была начать разговаривать на повышенных тонах. И да, магию и горящий дом, который видно из Гриза, тоже никто не отменял, поэтому я взяла опустевший стакан из маминых рук и пошла за водичкой. Идти было недалеко: до стола. Графин стоял там же, я налила и залпом выпила пару стаканов, один за другим. Заходила на третий, когда мама поднялась и подошла ко мне.

– Алисия, понимаю, это не так просто принять…

– Не так просто? – я обернулась. – Не так просто принять, что я…

Я вообще кто? «Дочь его величества, вот ты кто», – услужливо подсказало сознание. Иначе зачем прятать ребенка, за которым еще и гоняются неизвестные, и отправлять в южную провинцию под другим именем. Вероятно, под другим именем.

– Армсвилл, – сказала я, – это ведь выдуманная фамилия. Правда? Ты не была замужем. Никогда.

Мама покачала головой.

Мне захотелось кинуть стакан в стену. Особенно когда я поняла, почему Райнхарт так быстро примчался за мной в Гриз. Нет, стакан лучше кинуть в Райнхарта, так я и сделаю, если он еще раз появится на моем пути. Конечно, простая цветочница из Гриза или даже бастард аристократа его вряд ли бы устроили, а вот бастард его величества, если все правильно обыграть – почему бы и нет.

Я все-таки выпила третий стакан воды. Выпила бы и четвертый, но в графине осталось на донышке пара капель, а идти за новой мне не хотелось.

Королевская магия.

Так, кажется, кто-то сказал во время покушения на ее величество. Да, именно так. Теперь понятно, какая магия у Райнхарта, моя магия, и почему она настолько сильная.

Я глубоко вздохнула.

Невероятно! Мне такое рассказывают, а все, что я могу – думать о Райнхарте. Как будто мне больше думать не о ком!

– Что случилось? – когда я заговорила, собственный голос показался чужим. – Почему именно меня хотели спрятать? Кто преследовал мою мать?

– Мне об этом не рассказали. Я познакомилась с ней, когда была камеристкой графини Тимрэ. Мы почти не общались, до того дня, как она пригласила меня к себе… Точнее, меня пригласила графиня, она была ее подругой, и…

– Хватит.

Нет, это выше моих сил. Я просто не хочу больше ничего знать.

– Мам, мне надо побыть одной.