Оксана Юрьева - Райские кущи. Шпионский роман Страница 11

Мужчины оседлали коней. Лиза подождала, пока совсем затихнет стук копыт и вылезла из укрытия. Внутри у нее все кипело, совершенно раздосадованная, она рванула бегом, напрямки, через лес к Большому дворцу. Ну ладно, билось в ее душе, она тоже отмучается год, но жить будет так, как нужно ей, без оглядки на этого столичного щеголя, и жизнь она ему постарается, устроить повеселей. И за этими мыслями обиженной юной девушки совсем забылись волнения в связи с грозными событиями, которые возможно могут иметь место в их глуши в ближайшее время…

– Елизавета Дмитриевна, голубушка, а вы уверены, что не стоит ждать графа, а то прямо как-то неудобно получается.-

Ян Карлович с Лизой рассаживались в салатовой столовой. Милое уютное помещение столовой предназначалось исключительно для семейных трапез. С приглашенными гостями обедали в мраморной столовой более претензионном помещении, расположенном сразу за танцевальным залом. Салатовая столовая находилась на втором этаже папенькиного крыла. Белые оштукатуренные стены украшались нежно-салатовыми вставками, большие арочные окна окаймлялись складками штор в тон вставок и мебели драпированной салатового цвета атласом, резные плафоны украшали углы и центр потолка, с которого свисала большая хрустальная люстра. Покойный граф любил яркое освещение, и поздними вечерами здесь горело множество свечей, играя отблесками в позолоте рам фамильных портретов и золотых вставках в декоре столовой, что делало помещение еще и несколько торжественным, напоминая о весе графской фамилии.

– Поверьте, Ян Карлович, граф так занят своими делами, что он пропустит обед, а я просто ужасно голодна, – уверенно заявила Лиза, устраивая салфетку на коленях. Переодетая в одно из своих, по-девичьи, строгих платьев с глухим воротничком, с длинными расширенными книзу рукавами украшенными кружевами французской работы, с наспех, но уложенными в гладкую прическу волосами, словно и не было утренней прогулки по лесу, Лиза неспешно, как полагается воспитанной девушке, серебряной ложкой поглощала суп из белой, с фамильными вензелями суповой тарелки тонкого фарфора.

Не очень ожидаемое, весьма скорое, появление опекуна, впрочем, совершенно не смутило ее.

– Граф, вы опоздали к обеду, – строго заметила Лиза, аккуратно кладя ложку на край нижней тарелки.

– Приношу свои извинения, – спокойно ответил опекун. Обслуживающий стол слуга быстро добавил приборы для Андрея Николаевича.

– Весьма любопытно, Елизавета Дмитриевна, сколько же здесь, уж совсем, тайных троп, в глухом лесу, что вы так прелестно выглядите? – несколько язвительно произнесенные слова выдавали кипевшее, но еще сдерживаемое в нем раздражение.

«Кажется, господина „вселенское спокойствие“ задело, вот так и продолжим», – сделала «язва» -Лиза, тут же прибавившее ей бодрости духа, наблюдение.

– Не стоит, граф, утруждать себя комплиментами, я выгляжу обычно, да и говорите вы какими-то загадками, – совсем безвинно пожала плечами Лиза, не удосужившись даже взглянуть на опекуна.

– Вы весьма самостоятельны, Елизавета Дмитриевна, – голос графа все-таки дрогнул, выдавая гневные нотки.

– Ох, Лизонька, – выдохнул Ян Карлович, обреченно опуская серебряную ложку, – вы опять что-то натворили.-

– Да нет, ничего особенного, – с иронией заметил граф, – Елизавета Дмитриевна всего лишь изволили сбежать от меня и добираться до усадьбы в полном одиночестве, вопреки моему запрету.-

– Не вижу ничего предосудительного, – тут же уверенно парировала Лиза, а почему не быть уверенной, она теперь и нарывалась на скандал, решив позлить еще больше господина —«вселенское спокойствие» и, судя по нахмурившемуся одномоментно лицу, сурово сведенным бровям, кажется это ей удавалось, настроение сей факт заметно прибавил,

– вы были увлечены своим занятием, дорогу назад нашли скоро, по-моему, волнения здесь просто излишни, – и, не давая опомниться опекуну, с очень серьезным видом озадаченной делами хозяйки имения, словно продолжая прерванный, так внезапно, деловой разговор вторжением не очень ожидаемого лица, Лиза обратилась к Яну Карловичу.

– Ян Карлыч, а если нам приобрести паровую молотилку? – спросила она.

Ян Карлович чуть не поперхнулся: – зачем же, Лизонька, это дорогая игрушка.-

– Не вижу смысла, – вдруг строгий голос опекуна вмешался жестко в их диалог, – поля у вас бедные, Елизавета Дмитриевна, количество выращиваемых для своих нужд зерновых можно и вручную обработать, а вот паровые машины на маслобойку вполне были бы уместны. Я осмотрел покосные угодья, в том числе и сегодня во время розыска кое-кого, – и он крайне красноречиво взглянул на Лизу, впрочем, она никак не отреагировала на его укоризненный взгляд, вернее весь ее вид говорил: – «да мне и дела нет, чего вы там, по полям скакали.»

– Вполне можно увеличить поголовье скота, – продолжил через секундную паузу обмена взглядами опекун, – и соответственно производство масла. Весьма интересна будет и сыроварня, – и по мере его объяснений тон его голоса принимал привычные спокойные нотки, в ответ, начиная поднимать волну ощутимого раздражения в Лизе, эко быстро он спокойную уверенность обретает, – можно наряду с традиционными сортами пикантные французские производить. Петербург растет, и спрос на сельхозпродукцию ускоряется невероятными темпами.-

– Великолепно, – воскликнула с подчеркнутым сарказмом Лиза, разводя руками, небрежно направляя суповую серебряную ложку в сторону опекуна, устремив взгляд в другую сторону, на сидящего напротив Яна Карловича, – у нас появился новый эконом? —

– Ну, ведь Андрей Николаевич прав, – заступился за опекуна Ян Карлович.

Тут уже Лиза не сдержалась. Нет, это уже было неслыханно и выходило за все рамки ее понимания. Ян Карлович не за нее! Брошенная на стол ложка звонко ударилась о край тарелки, а Лиза, гордо выпрямившись, откинулась на спинку стула.

– Ах, вы уже и сговорились! – зазвенел обидой ее голос, – я, так понимаю, совсем теряю право голоса, мои предложения заведомо не принимаются к рассмотрению. Просто отлично! Значит, вы желаете моего невмешательства. Договорились, – и Лиза с оскорбленным видом снова взялась за ложку. Мужчины многозначительно переглянулись, обед продолжился, но продолжился в полном молчании. И в этом, заполнившем пространство столовой напряженном молчании, созданном очередным капризом Лизы, отчетливо тикали массивные пристанные часы, качая золоченым маятником, и пузатенькие золотые амурчики на крышке футляра с луками в руках и игрушечными крылышками за спиной слушали эту тишину. Опекун не отрывал взгляда от торопливо поглощаемых им блюд, и лишь Ян Карлович иногда тихонько вздыхал, с жалостью поглядывая на демонстративно занятую обедом Лизу.

– Елизавета Дмитриевна, – вдруг совсем миролюбиво, как будто ничего и не случилось, обратился Андрей Николаевич к Лизе в то время, когда происходила замена блюд. Лиза подняла глаза. Его лицо выражало исключительное благодушие, а серость вокруг зрачков была идеально прозрачной, ни следа грозы, еще до употребления супа заполнявшей эту серость, делая ее куда темней. Лиза даже и не поняла, то ли поглощаемая с таким глубокомысленным видом еда способствовала восстановлению его душевного равновесия, то ли сам по себе опекун человек выдержанный.

«Нет, все-таки скорей второе», – уверенно решила про себя Лиза, беря в руки серебряную вилку с вензелем дома графов Ланских, и устремляя взгляд на содержимое тарелки. Настроение испортилось окончательно.

– Мне необходимо дня на три уехать в Петербург, обстановка здесь вынуждает сделать это, я вас попрошу об одолжении.-

Ответом было полное молчание, Лиза даже не взглянула в его сторону, и лишь через эффектно выдержанную паузу, она соизволила протянуть: – каком? – всем видом давая понять, что ее графская персона еще сердится. Опекун вдруг улыбнулся совершенно искренне, так открыто, чем поверг Лизу в некоторое смущение.

– Елизавета Дмитриевна, а вы, право слово, так милы, когда сердитесь, дуете губки, совсем как обиженный ребенок, но я, честно, я ведь совсем не хотел вас обижать.-

Лиза не разрешила себе быть снисходительной и тем более развить свое смущение, она лишь смерила опекуна долгим взглядом, явно не собираясь идти на компромисс, но Андрей Николаевич продолжил, ни мало не заботясь о посетившим ее дурном настроении.

– Я очень вас прошу, загляните в село с Иваном, предупредите старосту, чтобы местные поглядывали и сообщили сразу, вдруг чужаки объявятся.-

Смущение развилось без вмешательства Лизы. Это разительное умение опекуна держать себя в руках. Но если, положа руку на сердце, по большому счету, это она должна была сейчас объясняться с ним и оправдывать свое поведение, это ведь правда, чем он обидел ее – сказал правду? Да, не статная и худая, но ведь действительность, всё то, что сейчас происходит в лесах вокруг усадьбы, гораздо серьезней этих девичьих глупостей, а она нарушила его запрет, да и кидание столовыми приборами… ужасное поведение дурно воспитанной девицы, а она ведь таковой не являлась. Лиза даже не находила слов для ответа, а опекун, не дожидаясь очередного блюда, положил салфетку на стол.