Анна Мусаэлян - Кусок армянского пирога Страница 11

Пообедав и отдохнув, мы собираемся в город. Нас ждёт вечерняя часть нашего сегодняшнего плана. А именно – театр. Едем на встречу с Мельпоменой наобум. Нет, безусловно, адрес театра имеется. Названием спектакля в Интернете прочитано. Вот только остаётся одно: будут ли ещё билеты в продаже. Ибо купить их заранее у нас тоже никак не получались.

Театр и спектакль выбирала я. Из всего армянского репертуара я остановила свой взгляд на «Сказках Оване́са Туманя́на», известного национального армянского сказочника24. Во-первых, я резонно посчитала, что эта постановка будет понятна и без знания языка. А во-вторых, ничего более интересного на русском в Интернете мне не попалось. Читать армянские сайты я ещё не научилась. Юля же просто согласилась – подруге хотелось колорита, а какого именного – для неё значения не имело.

«Сказки» показывали в Ереванском Театре-студии киноактёра имени Генриха Маляна. Генрих Суре́нович Маля́н – армянский советский кино- и театральный режиссёр, сценарист и педагог. Он лично основал сие чудо в 1980 году при «Арменфильме», который располагается по соседству. Адрес театра – центр [район Кентрон], улица Вардана́нц, 20. Название улицы, кстати, имеет свой исторический прототип. В Армении за восемь недель до Пасхи в четверг проходит праздник «Святой Вардананц». Это день милосердия и национальной дани героям. Посвящён народному движению «Вардананк» по защите веры, организованному Варданом Мамиконяном. Но с ним вы познакомитесь несколько позже – на нашей сегодняшней вечерней прогулке. А пока вернёмся в театр.

«Сказки Ованеса Туманяна» – это постановка ещё самого Маляна. То есть, как и театру, ей три десятка лет. За свою историю спектакль был сыгран более 2000 раз. Он – то лучшее, что есть у театра, его визитная карточка.

На это чудо мы и стремились попасть. На сей раз мы вышли из метро на остановке Площадь Республики. Здесь тоже примечательный вход. «Крыша» его вымощена красным туфом и слегка выступает над уровнем проезжей части. Перед входом – маленький подземный дворик [относительно крыши глубина составляет 4,2 метра, размер 60 на 60 метров]. В центре его – фонтанчик. Это отверстие диаметром 30 метров, выполненной в форме восьмилепестковой розетки. Над фонтаном – отверстие.

Внутри – снова белый мрамор. Из него сделаны «многослойные» арки, разделяющих основной зал и перроны. За ними – бежевый мрамор [путевые стены]. Под ногами – тёмно-красный гранит. Наверх тоже стоит посмотреть. Освещение основного зала выполнено оригинальными люстрами из «связок никелированных трубок» разной длины, оканчивающихся лампочками. Панно здесь нет, есть стена, сплошь закрытая зеркалами [глухой торец основного зала]. Наверное, это намёк на то, что Армения – это не только то, что мы привыкли считать. Она намного больше. Уходит пространством куда-то в «зазеркалье» истории.

Мы вышли из метро и двинулись к театру – рукой подать. Времени было ещё предостаточно до начала представления, но вот для покупки билетов… Помпезного входа не оказалось. К входу вела большая лестница, изящно делая полукруг. Возле этого самого входа лениво посиживало несколько мужчин армянской национальности [Юля предположила, что это актёры театра]. Они пили кофе и вели неспешную беседу. Мы ещё ничего не успели сказать, как они на наше появление отреагировали заявлением:

– Вы потеряли Арменфильм? Он рядом, чуть левее от нас.

Уж не знаю, что у них вызывало такую реакцию. Может, вход на армянскую киностудию и вправду часто теряют. Или мы были слишком празднично одеты, и они подумали, что мы на кастинг спешим. Или ещё что-то там из киношного. Мы не стали выяснять причину загадочности местоположения армянской киностудии, причины их реакции и прочего, что возникло вопросами в наших головах, а прямо заявили:

– Нет, нам именно в театр.

Они заметно обрадовались [!], и вежливо пригласили нас пройти внутрь. Мы, не мешкая, вошли, а они продолжили свой прерванный разговор. Касса располагалась сразу у входа по правую руку. Как и следовало ожидать, билеты были распроданы. Но для нас, если мы, конечно, не будем против, могут поставить приставные стульчики. И тогда долгожданный квиток, естественно, будет со скидкой – за 1000 драм, вместо 1500. Мы дружно согласились, и взяли простые бумажные, но такие заветные билетики с логотипом театра и надписью от руки «стул» [по-русски!].

До представления оставалось около часа. Мы покинули театр, и пошли в ближайшее кафе пить что-нибудь прохладительное. Через пару сотен метров такое заведение нашлось, и мы не стали тратить время на поиск чего-то другого. Как и мечтали, выбрали нечто холодное – изо льда, лайма и воды. Юля не удержалась, и заказала ещё сурча. Она никак не могла погасить свой восторг от армянского кофе. Мы болтали, а Бойскаут [Юля, если кто ещё не просёк] методично уничтожала коктейль. Наблюдать за этим было забавно. Как отдельное представление. Сначала в неравной битве пал лёд. Хотя его и долбили всего лишь трубочкой для коктейля. Он таял и раскалывался, всё больше смешиваясь с лаймовой водой. Когда лёд перестал быть тем, чем являлся, настала очередь лайма. Он был не столь твёрд, поэтому быстро остался без своей сущности. Просто испарился, ибо моя подруга предпочитает есть цитрусовые вместе с кожурой. Вторую дольку в Юлином стакане пожалела я – она, как напуганная сиротка, пряталась на дне стакана под немногочисленными осколками льда. Поэтому я просто отдала свою – ту, что сверху. От моей нижней, и своей нижней опять-таки, Бойскаут отказалась сама. Пожалела, наверное. А может, у меня было очень жалостливое лицо… Всё это заедалось подругой веточками зелени из того же коктейля [сейчас сложно вспомнить, что же это была за вкусная зелень такая] и запивалось кофе.

Ближе к означенному часу мы покинули кафе, и пошли к театру. Там уже толпилась стайка детей и их сопровождающие. Ну что ж, этого стоило ожидать. Я даже припомнила, что когда подбирала нам спектакль, то в объявлении к этому «шоу» было написано: «Для детей от 3 до 93». Может, это и была опечатка. Но по отношению к сказкам Туманяна эта сущая правда. Ибо его сказки любимы всеми – и детьми, и взрослыми. Так что мы без проблем попали в этот широкий цифровой диапазон.

Я и Юля чинно стояли на ступеньках, ожидая, когда можно будет зайти внутрь. А вокруг нас волнами перекатывалась «какофония» детских голосов. Армянские дети, как и любые другие, спокойно стоять не желали. Они смеялись, громком разговаривали, бегали… В общем, тоже ждали, но по-своему. Поверх создаваемого ими шума плашмя ложились окрики сопровождающих их взрослых. Так что по всему нас ожидало несколько представлений с национальным колоритом. Одним словом – спектакль с бонусом.

Минут за пять до начала представления, как и положено, двери театра открылись. «Детским нестройным хором» мы уже успели насладиться, потому, не мешкая, поспешно вошли в здание театра. Бегло посмотрев по сторонам, мы решили, что лучше всего будет сразу занять свои приставные места. Во-первых, мы реально опасались быть сметёнными шумной толпой армянских детей. Во-вторых, не зная точного своего расположения в зале, хотели занять удобную позицию. Это был манёвр, достойный Суворова, – зал оказался небольшим, а стулья просто стояли по бокам кресел, и их было мало. Зал ещё не был заполнен – мы вошли туда чуть ли не первыми, так что мы могли садиться на любой из них. Сев поудобнее на белый маленький ажурный стульчик [хорошо, что железный, а то не обойтись без чувства слона на цирковой тумбе], огляделись и отметили два замечательных факта. Во-первых, оказалось, что нам повезло оказаться подальше от самых шумных. А вторым выявленным обстоятельством было то, что приставные места активно занимали сами взрослые-сопровождающие. Так что в итоге в зале был полный аншлаг.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Nota bene [лат.] – обратите внимание.

2

Дунфаншо – китайский бог счастья, приносит удачу в делах.

3

«Верхний Ларс» – контрольно-пропускной пункт в районе российско-грузинской границы на Военно-Грузинской дороге в Северной Осетии.

4

«Alea iacta est» [лат.] – «Жребий брошен». Фраза, приписываемая Юлию Цезарю при переходе граничной реки Рубикон.