Антон Леонтьев - Знак свыше Страница 11

– Рыжик, живой? – послышалось сразу несколько женских голосов, и коллеги по редакции ринулись ему на помощь. Ему предложили на выбор бесцветный йод, таблетку аспирина и непрямой массаж сердца.

Так и есть, Рыжик! Для всех он – Рыжик! И ладно бы они его в постели звали Рыжиком, так нет, для всех он младший брат, друг сердечный, товарищ! Даже для тех девиц, что его возраста или даже младше!

Отказавшись от помощи сердобольных редакторш, Егор снова взгромоздился на кресло. Похоже, падение пошло ему на пользу. Падение яблока помогло Ньютону открыть всемирный закон тяготения, а падение кресла помогло ему, Егору Шишакову, открыть всемирный закон семейного счастья. Нечего вмешиваться в чужие дела, сами разберутся!

Похоже, Федор начал терять хватку. Ему всего чуть за тридцать, а уже превратился в ленивого и пресыщенного столичной жизнью увальня. А молодое поколение, юные гении пера и клавиатуры, не дремлют!

Егор принял решение – пусть в любви не везет, тогда должно повезти в карьере! Хотя ему, похоже, не везло ни в том, ни в другом! Ничего, надо просто упорно работать, и тогда все само собой придет! И журналистская слава, и девичья любовь!

Значит, ему требовалась сенсация! Но, что было самым важным и самым сложным, сенсация не дутая, сенсация не фальшивая, не согласованная с главным героем этой самой сенсации сенсация, а сенсация настоящая! Сногсшибательная! И, что еще важнее, такая, которую не только в желтой газетенке напечатают, но и в серьезных газетах. И не только по России, но и по всему миру! Но где ж такую взять?

Егор залез в Интернет и стал внимательно изучать сводки происшествий, решив ограничиться Москвой. Нет, на весь мир его не хватит. Достаточно и российской столицы. Федор вон как неплохо пристроился, так почему же ему нельзя?

Часа через три от энтузиазма не осталось и следа. Сенсации были жиденькие, никаковские. Оставался проверенный опытом путь – сочинить сенсацию! Не то чтобы совсем сочинить, взять за основу реальное событие, но приукрасить, видоизменить, присочинить…

Но такой сенсации Рыжику не хотелось. А где же взять иную? Ведь сенсации, настоящие сенсации, сенсации мирового – ну, или хотя бы локального, масштаба, – подобны бриллиантам и на дороге не валяются.

Бриллианты на дороге… Фантазия Егора заработала. Итак, предположим, что жена… Он подумал о жене Федора. Нет, любовница олигарха получила от оного в подарок исторический бриллиант весом в… Девяносто два и три четверти карата. Да, такая точность в каратах придает истории правдоподобность. Осталось выдумать историю бриллианта и прикинуть, сколько он может стоить, хотя бы примерно. Так, с историей просто – от Клеопатры до Екатерины Великой, от Мэрилин Монро до любовницы олигарха… И конечно же – название для драгоценного камня! Как бы его назвать, как бы его назвать…

– Рыжик! – голос вывел Егора из творческого транса, в котором он пребывал, забравшись с ногами на вертящееся кресло. Молодой человек вытаращился на одну из редакторш, нависшую над ним, и пробормотал:

– Рыжик? Нет, название для исторического бриллианта совсем неподходящее!

– Рыжик! Телефон! – заявила редакторша и всунула в руку Егору его же собственный мобильный, который, светясь и надрываясь, уже, видимо, некоторое время старался привлечь к себе внимание владельца.

– Ну бери же, а то другим работать не даешь! – промолвила редакторша.

Егор принял звонок, хотя более всего ему хотелось приняться за историю с бриллиантом, валяющимся на дороге, убитой любовницей олигарха (никакого яда, кровь, море крови!) и таинственным похитителем драгоценностей.

– Егор Антонович, добрый день! – послышался глубокий бас. – Искренне надеюсь, что не отрываю вас от интеллектуального труда?

Егором Антоновичем Рыжика называло не так уж много знакомых, вернее даже, никто. Но голос Егор узнал сразу же – это был Борис Борисович Жнец, заведующий патолого-анатомическим отделением одной из московских больниц. Борис Борисович был одним из информантов Егора, который успел обзавестись знакомствами среди работников ключевых профессий.

– Рад вас слышать, Борис Борисыч! – сказал Егор несколько фальшиво. Патологоанатом расхохотался:

– Егор Антонович, редко, крайне редко мне приходится внимать подобную фразу! Такая уж профессия, приходится мириться с неизбежными минусами! Однако перейду сразу к делу – у меня имеется любопытный покойничек. Не желаете ли подъехать и взглянуть?

Если Борис Борисович звонил и говорил, что у него имеется любопытный покойничек, это значило, что за этим могло скрываться нечто крайне занятное. По пустякам Жнец никогда не беспокоил, мзду за свои услуги не брал и давал Егору, которого считал мастером пера, читать свои крайне длинные и ужасно нудные, отпечатанные на старенькой пишущей машинке опусы в подражание «Запискам молодого врача» Булгакова – в надежде, что Егор распознает в них гениальную прозу и поможет автору стать знаменитым.

Писателем он был никудышным, а вот патологоанатомом – гениальным. Поэтому Егор быстро отложил сочинение насквозь фальшивого опуса об историческом бриллианте и любовнице олигарха и направился в больницу, где работал Борис Борисович.

Мрачные своды патолого-анатомического отделения навевали скорбные мысли, и Егор даже поежился, подумав, что не хотел бы оказаться ночью один в мертвецкой. Слава богу, что был день и в морге кипела работа.

Борис Борисович Жнец – высокий статный мужчина с окладистой смоляной, уже начинающей седеть бородой – встретил его радостным восклицанием. Еще бы, Егор был для него представителем недосягаемого журналистского мира. А Рыжик и не говорил ему, что является в этом недосягаемом мире всего лишь подмастерьем.

Борис Борисович тотчас завел речь о своем новом рассказе и даже предложил Егору просмотреть рукопись, но тот деловито перевел беседу на «любопытного покойничка». Жнец хлопнул себя по лбу лапищей и заявил:

– Ну конечно же, Егор Антонович! Ведь я сам вас попросил заехать! Надеюсь, не отвлек от важных дел?

– Ну, как сказать… – протянул Егор. – Однако сенсационная статья может и подождать! Давайте, показывайте вашего покойника!

Борис Борисович провел его в просторное помещение, выложенное кафельной плиткой бирюзового цвета. В помещении было пронизывающе холодно, виднелись металлические столы, на которых лежали покойники. Егор быстро отвел глаза. Неужели любой и каждый окажется когда-то на таком столе?

– Так вот, уважаемый Егор Антонович, работа ведь у меня жутко интересная! Вернее, и жуткая, и интересная. И главное, дает такой простор для полета фантазии и изобретения сюжетов! Но не строчить же детективы, как это все сейчас делают! Нет, я поклонник серьезной литературы…