Том Шарп - Наследие Уилта Страница 11

— Хорошо, пей мартини, но только один бокал. Коктейль очень крепкий, в нем много джина. Еще не хватало, чтоб ты надрался. И разговаривай культурно!

Уилт мрачно проследовал в фойе, где его ждал сюрприз: вместо чопорной старухи он увидел отменно одетую и весьма привлекательную даму, которая явно была подшофе, хотя держалась великолепно.

— О, дорогуша миссис Уилт! — приветствовала она Еву. — А вы, наверное, ее мозговитый муж Генри? Ах, дорогой мой, какой у вас веселенький костюмчик!

Дама ободряюще улыбнулась, а Уилт, к своему немалому удивлению, услышал собственные заверения в том, что польщен этой встречей.

— Знаю, миссис Уилт пьет херес, а вы… — Леди Кларисса оставила вопрос открытым.

Уилт ни секунды не колебался.

— Пожалуй, надо вас поддержать. Вроде как сухой мартини? — промурлыкал он, кивнув на фужер.

Леди Кларисса подала знак официанту, который мгновенно к ней подскочил. Видимо, здесь она была почитаемой пьяницей.

— Сладкий херес для миссис Уилт… Думаю, он вам больше понравится, милочка… А нам с Генри сухой мартини, только не усердствуйте с вермутом.

Ева слегка надулась: почему это ее величают «миссис Уилт», а мужа — по имени? И еще ей категорически не нравилось лицо Уилта, который выглядел точно кот, сожравший полдюжины канареек.

— Так вот, насчет моего сына. Он не тупой, просто неуч, — поведала леди Кларисса. — Историю считает старомодной. Я говорила, что иначе и быть не может, поскольку она связана с прошлым, но его не переубедишь. От мужа толку мало. Мальчик ему не родной сын, и он его дразнит, называя «Эдди»…

— Если сэр Джордж ему не отец… — перебила Ева, но, к великому огорчению Уилта, осеклась. Казалось, вот-вот прозвучит вопрос о незаконнорожденном ребенке.

— Мой первый муж погиб в автокатастрофе.

— Какой ужас! Мои соболезнования.

— Не могу сказать, что я сильно переживаю, хотя вроде бы должна. Он был ужасный зануда. Однако я дернула вас не для разговоров о нем.

— Вы сказали, Эдвард не любит историю, — напомнил Уилт. — А как у него с другими предметами?

— В позапрошлом году он не сдал английский. Видимо, считает его тоже устаревшим. Но по-моему, причина в ином. Эдвард заваливает экзамены в пику отчиму. Видите ли, Джордж полагает, что прошлое гораздо важнее настоящего. К тому же он и сам преклонных лет, хотя моложе дяди Гарольда. Однако столь же скверного нрава.

Поразмыслив над ее монологом, Уилт нашел его совершенно бессвязным. Видимо, дамочка была пьянее, чем выглядела. Генри переглянулся с женой, и та поспешно внедрилась в беседу:

— Вам удалось устроить дядюшку в приют?

— Да, после обычной склоки. Вначале он заявил, что там слишком шумно, потом углядел чернокожую кухарку и устроил катавасию из-за африканского СПИДа. Я пыталась втолковать, что она местная уроженка, даже выговор у нее манчестерский. Все это очень хлопотно, старик и сейчас грозится съехать.

«С кем же мне предстоит сосуществовать? — раздумывал Уилт, слушая эту ахинею. — Пожалуй, лучше сейчас известить, что я не учился в Портерхаусе, нежели ждать разоблачения».

— Кстати, сразу хочу сказать, что я закончил не Портерхаус, а Фицгерберт, — сообщил он, не обращая внимания на Еву, сделавшую страшные глаза. — С давних времен, когда ни я, ни ваш муж еще не отметились в Кембридже, Фицгерберт считался затрушенным колледжем.

— Затрушенный… — хмыкнула леди Кларисса. — Слово какое-то… «Фицгерберт» звучит лучше. Изящнее, если вы меня понимаете.

— Совершенно с вами согласна, — облегченно выдохнула Ева.

Встреча перешла в фазу обеда, чему Уилт весьма обрадовался. Такого убойного мартини он еще не пил: огромный фужер, крепчайший джин. Страшно представить последствия второго бокала, если уже после оглушающего первого мысли пробуксовывали. Одно бесспорно: леди Кларисса — выпивоха какой поискать.

— Когда вы заканчиваете семестр? — спросила она после заказа блюд и легкого препирательства с сомелье. Внимательно изучив список вин, леди Кларисса сделала выбор в пользу «Шато-Латур», но оно, как нарочно, закончилось. На замену сомелье предложил кларет, который было неизмеримо дешевле. Дама неохотно согласилась, но, пригубив вино, объявила его очаровательным.

— Кто бы мог подумать? Пожалуй, после двух мартини самое то, — возвестила она, когда сомелье, наполнив бокалы, отбыл.

Уилт сосредоточился на предыдущем вопросе:

— Я освобожусь в конце недели.

— Но чет… — вклинилась Ева.

— Дочери закончат учебу через двенадцать дней, — пресек диатрибу Уилт.

Чету Гэдсли ждал неприятный сюрприз. Супруги забудут о репетиторе, стоит девицам слегка разгуляться на их угодьях. Точнее, устроить бедлам.

— Вам обязательно их дожидаться? Я хочу, чтобы Эдвард поступил в колледж сразу после осенней переэкзаменовки.

Свои мысли Уилт оставил при себе. Даже если малый выдержит переэкзаменовку, в Кембридж он сможет поступить лишь через год. Во всяком случае, так положено, но кто его знает, как там заведено в Портерхаусе — самом непритязательном кембриджском колледже. Если память не изменяет, там не шибко придерживались правил. Видимо, в Портерхаусе все возможно.

— Я была бы признательна, если б вы начали занятия как можно скорее, — сказала леди Кларисса. — Поселитесь в усадьбе, а потом переедете в коттедж. Увидим, как вы поладите с моим мужем…

— Думаю, это реально. — Уилт взглянул на жену: — Правда, милая?

— Вполне. Ведь мы очень скоро подъедем, — с наигранной радостью ответила Ева.

Обращение «милая» в устах мужа было весьма необычно и в последние годы почти всегда сигнализировало о неприятностях. А еще настораживала покладистость Уилта. Уж кто-кто, а он-то в последнюю очередь подчинялся чужому желанию. Беспокоило и то, как леди Кларисса, в которой уже сидело две трети бутылки, откровенно пялилась на Уилта. Надо держать ухо востро. Полторы тысячи в неделю на всем готовом — неслыханно щедрый гонорар для простого репетитора. Словечко «шуры-муры», возникшее в голове, по дороге домой слетело и с языка.

— Если собираешься завести с ней шуры-муры, прежде хорошенько подумай! — крикнула Ева, притормаживая перед знаком «Стоп».

— Ты сама заварила эту кашу, — осклабился Уилт, мысленно давя на педали. — И чем теперь недовольна? Я лишь следовал твоим указаниям. И потом, она в стельку пьяная.

— Зачем было перед ней лебезить?

— По-моему, именно этого ты и хотела, милая.

Сейчас «милая» приобрела совсем другую интонационную окраску, но Ева утешилась тем, что план ее сработал: Уилт выглядел респектабельно и не напился. Остаток пути проехали молча, однако дома она вновь взъерепенилась: