Джек Брюл - Молчаливые воды Страница 11

Еще час Кабрильо и его команда оставались под водой и вынырнули, только когда граница осталась в милях позади. Они медленно плыли еще час и только тогда достигли безымянного притока, который видели на снимках со спутника. Теперь пришлось идти против течения, направляя неуклюжее судно. За двадцать минут борьбы они продвинулись всего на сто ярдов, но Хуан приказал остановиться, рассудив, что они достаточно прошли вверх по течению и вряд ли их кто-нибудь заметит.

Он вздохнул, снимая тяжелый дыхательный аппарат и укладывая его в полупогруженную лодку.

– Как приятно.

– У меня пальцы как чернослив, – пожаловался Марк, подставляя их под лунный свет.

– Тише, – шикнул Хуан. – Ладно, парни, вы знаете, что дальше. Чем быстрей управимся, тем лучше выспимся.

Стальные плиты, служившие балластом для лодки, весили по пятьдесят фунтов каждая – не слишком много для мужчин в прекрасной физической форме, но этих плит были сотни, и все нужно было перевалить через планширь в воду. Работали как машины, особенно Джерри Пуласки. На каждую плиту, которую перебрасывали через борт Мерф и Майк, приходилось две, переброшенных Джерри. Медленно, очень медленно лодка начала подниматься, как скользкое земноводное из первобытной слизи. Едва борта показались над поверхностью, Мерф включил насос на батарейках. Поток воды журчал, как ручей.

Потребовался целый час. Закончив, они упали на еще влажную палубу и лежали как мертвые.

Первым пришел в себя Хуан. Он объявил своим людям отбой и сказал Джерри, что вторая вахта его. Ночные звуки джунглей теперь изредка подчеркивал храп.

Два часа спустя, незадолго до рассвета, лодка покинула небольшой приток и снова вошла в реку. Надувные ячейки, из которых они выпустили воздух, оставались ненаполненными, но при такой спокойной воде и с таким легким грузом это не сказывалось на плавучести лодки.

Теперь четверка была в аргентинских мундирах со знаками различия Девятой бригады и в ее отличительных бордовых беретах. Девятая – отлично подготовленная боевая часть, подчиняющаяся только генералу Корасону. Иными словами, батальон смерти.

Изображая офицера Девятой бригады, Кабрильо знал, что сумеет найти выход из любой ситуации.

В лихо заломленном берете он стоял на носу лодки, пряча глаза за очками летного типа, какие предпочитали солдаты бригады. За ним два подвесных мотора выбрасывали в воздух вулканическую стену белой пены, а нос летел над неподвижной поверхностью воды, как ракета. Майк и Мерф стояли за ним, за спиной у обоих висели автоматы «Хеклер и Кох» – излюбленное оружие солдат Девятой бригады. Джерри по-прежнему лежал на фибергласовом дне, свернувшись, как собака: он спал, несмотря на рев моторов.

Стрелка спидометра дрожала возле отметки сорок миль в час.

Через двадцать минут движения вниз по реке им попалась навстречу первая деревня. Невозможно было определить, давно ли она уничтожена: обильная растительность на месте сожженных хижин заставила Хуана думать скорее о месяцах, чем о неделях. Землю за деревней, расчищенную под посадки, тоже захватили неумолимо наступающие джунгли.

– Теперь я понимаю, что испытывали те парни в «Апокалипсисе сегодня»[10], – сказал Майк.

На земле не было тел – об этом вскоре после нападения позаботились животные, но следов жестокости хватало с лихвой. Два или три бетонных здания взорваны. Куски бетона долетели до реки, уцелевшие части стен изрешечены пулями. Вся территория деревни усеяна бесчисленными воронками: артиллерийским огнем людей выгоняли в поля, где их уже ждала цепь солдат. Жителей деревни гнали на бойню.

– Боже! – ахнул Майк, когда они проплывали мимо. – Но почему? Зачем?

– Этническая чистка, – ответил Хуан и сурово сжал губы. – В этой деревне здесь, в северной глуши, вероятно, жили индейцы. Я видел доклады разведки: правительство в Буэнос-Айресе хочет уничтожить немногие поселения индейцев, оставшиеся в стране. И, чтобы дать вам представление о том, кого мы изображаем, – он кивнул в сторону поселка, – скорее всего это работа Девятой бригады.

– Прекрасно, – сказал Майк. Он засунул берет под погон, и ветер взъерошил его светлые волосы.

– То же самое происходит в городах и поселках. Где бы ни нашли туземных жителей, их либо отправляют в рабочие лагеря здесь, в Амазонии, либо они просто исчезают. Эта страна – гибрид нацистской Германии и императорской Японии.

– Сколько индейцев осталось?

– До переворота было около шестисот тысяч. Бог весть, сколько их убито, но если режим продержится у власти еще несколько лет, не останется ни одного индейца.

Они обогнали паром, медленно идущий вверх по течению. Паром был достаточно велик, чтобы на его верхней палубе разместились шесть автомобилей и около сорока пассажиров. Все грузовики на борту были в маскировочной окраске, люди вдоль поручней – солдаты. Они махали и по-испански приветствовали проходящую мимо моторку. Не выходя из образа, трое на борту лодки не снизошли до ответа. Оказавшись достаточно близко, чтобы разглядеть бордовые береты, аргентинские солдаты сразу замолчали, и у большинства сразу возникла необходимость посмотреть, что делается на другом берегу реки.

Другого движения на реке почти не было, только пироги с одинокими гребцами искали у берегов рыбу. Хуану было неприятно, когда эти суденышки попадали в кильватерный след РИБа, но последнее, что сделали бы солдаты Девятой бригады, – это сбросили бы скорость. На самом деле они скорее направили бы лодку прямо на долбленки и потопили их вместе с гребцами.

Два с половиной часа быстрого движения по течению привели их к притоку примерно вдвое уже основного потока Рио-Рохо[11]. Из-за высокого содержания в воде железа вода действительно имела красноватый оттенок, словно в ней была растворена кровь. К этому времени Пуласки проснулся и вместе с Майком вел наблюдение за рекой, выискивая признаки слежки. Но не видели ничего, кроме реки и джунглей, непроходимой стеной вставших по берегам.

– Чисто, – перекричал Майк рев моторов.

– Чисто, – повторил на носу Джерри и опустил бинокль.

Хуан чуть сбросил скорость, минуя поворот, и снова увеличил ее, когда нос лодки встал вверх по течению. Ширина Рио-Рохо – меньше пятидесяти ярдов, и верхушки деревьев словно смыкаются над головой, придавая солнечному свету зеленоватый оттенок. Они плыли словно по туннелю. Их след доходил до грязных берегов; комья земли падали в воду и растворялись.

Они двинулись вверх по течению, сбавив скорость, потому что от силы через пять минут встретили, как и ожидали, буксир, который тащил стволы, срубленные выше в горах. Буксир оказался плоскодонкой с передней центровкой с деревянным корпусом, с трубой, изрыгавшей черный дым; кольца такого же дыма выплевывал двигатель в корпусе на корме. Стволы плыли по воде, крайние были скреплены цепями, чтобы удерживать всю массу. По оценке Кабрильо, тут было по меньшей мере двести 20-футовых бревен, как ему показалось, красного дерева. Он подумал, что сплавлять по такой узкой реке больший груз трудно.