Мария Колесникова - Гадание на иероглифах Страница 11
- Категория: Приключения / Прочие приключения
- Автор: Мария Колесникова
- Год выпуска: 1983
- ISBN: нет данных
- Издательство: Советский писатель
- Страниц: 135
- Добавлено: 2018-08-03 05:08:07
Мария Колесникова - Гадание на иероглифах краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Мария Колесникова - Гадание на иероглифах» бесплатно полную версию:Мария Колесникова известна советскому читателю как автор повести «Наш уважаемый слесарь» и книг о Р. Зорге и его соратниках. Новая книга М. Колесниковой объединяет три повести о Дальнем Востоке. В первой повести, давшей название книге, рассказывается о военном крахе Японии и о Международном военном трибунале в Токио над военными преступниками; во второй — «Венец жизни» — автор рассказывает об Анне Клаузен, соратнице Р. Зорге; третья повесть посвящена видному советскому военному деятелю Берзину (Кюзису Петерису), одному из организаторов и руководителей советской разведки. Книга читается с неослабевающим интересом.
Мария Колесникова - Гадание на иероглифах читать онлайн бесплатно
— Здесь похоронены те, кто умер задолго до покорения Китая. Очень давние предки. — Кивнул на иззубренный меч, лежащий на красной шелковой подушке: — Говорят, что он принадлежал самому Нурхаци — это Меч черного дракона и изогнутого месяца…
Мы присели на скамеечку.
— Мне хотелось бы выяснить верования маньчжуров, — сказала я. — Есть ли у вас свои, сугубо маньчжурские праздники? Не китайские, а маньчжурские.
На его губах узко наметилась улыбка.
— Праздник Нянь-Нянь.
— А в чем его суть?
— Поезжайте в Дашицяо. Это между Мукденом и Дайреном. Маленький город, населенный маньчжурами.
Значит, маньчжуры в Маньчжурии все-таки есть! И совсем неподалеку.
— Ну и в чем суть праздника Нянь-Нянь?
Старик неизвестно отчего развеселился, поглядывая на меня лукаво.
— Вам следовало бы побывать в Дашицяо в апреле, когда туда съезжаются девушки со всех поселений Маньчжурии. Более ста тысяч девушек в белых кофтах с вплетенными в волосы большими цветами. Они входят в храм богини Нянь-Нянь, оставив за порогом родителей. Говорят, что богиня исцеляет от болезней, дарует долговечность, способствует успеху в делах. Но девушки приходят к ее алтарю не за этим. Нянь-Нянь помогает устройству счастливых браков. Это праздник невест. Нужно только загадать на какого-нибудь молодого человека, возжечь перед алтарем богини курительные свечи, и жених обеспечен.
Все это было очень интересно. Мне хотелось бы посмотреть на праздник невест, к числу которых старый Тань Чэнжун, без сомнения, относил и меня. Но… увы! Я должна была вечером уехать в Чанчунь и конечно же никогда не поднимусь по каменным ступеням крутой лестницы к бронзовой статуе Нянь-Нянь.
Тань Чэнжун умел шутить и ценил шутку. Сказал, что маньчжурские женщины энергичнее своих мужей. Окажись на китайском троне какая-нибудь новая Ниласы или же Ехэнала, а не Пу И, никакой революции не было бы — женщины неподкупны, а придворные князья-чиновники только тем и озабочены, как бы побольше получить у двора денег «на воспитание чувства неподкупности».
— Сегодня вечером уезжаю в Чанчунь, — сообщила я. — Пришла проститься с вами.
Трудно было понять, опечалило ли Тань Чэнжуна это известие. Люди по-разному встречаются и расстаются навсегда. Когда масло кончается, светильники гаснут…
— Спасибо вам за все, — сказал он в ответ с заметной теплотой. — Не знаю, чем отблагодарить… Все эти вещи принадлежат императорам…
— Ничего мне не нужно! — запротестовала я.
Но старик уже открыл небольшой сундучок, украшенный вылинявшим орнаментом, вынул оттуда бронзовый таз с двумя ручками, налил в него воды и стал тереть ручки своими высохшими ладонями. К моему изумлению, вода в холодном тазу начала бурно кипеть, а выгравированный на дне дракон зашевелился. Довольный произведенным эффектом, Тань Чэнжун сказал:
— Это фамильная ценность. Она передавалась из рода в род. Но наш род кончился, мне некому передать ее. Возьмите вы!
Он выплеснул воду и торжественно поднес мне этот таз. Я мягко отвела его руку. В Китае принято класть в гроб все те вещи, которые умерший любил при жизни, чтоб и там, в ином мире, они могли служить ему вечно. По-видимому, для того Тань Чэнжун и сберегал свою фамильную ценность.
— Не могу, не смею принять такой драгоценный подарок, — сказала я твердо. — То, что принадлежит вашему роду, должно остаться навсегда в вашем высоком роду. Не хочу, чтобы духи ваших предков разгневались на меня и преследовали повсюду.
Мой взгляд упал на японский журнал, небрежно брошенный на пол. На обложке его была красочная фотография императора Пу И в парадной форме генералиссимуса морских, воздушных и сухопутных войск Маньчжоу-Го. Мундир с золотыми эполетами, золотой пояс, широкая красная перевязь через плечо, массивные ордена, сабля на боку придавали сухопарой фигуре значительность. Но в его лице изнеженного аристократа не было ничего императорского! Сквозь огромные круглые очки задумчиво и отрешенно смотрели удлиненные глаза.
— Подарите мне этот журнал, — попросила я. — Если, конечно, он вам не нужен.
Старик усмехнулся:
— Этот император — дракон без головы — теперь никому не нужен. Возьмите, пожалуйста. Ему не место здесь — рядом с великими предками.
Он строго поджал губы, но тут же смягчился. И вдруг признался:
— Вы принесли мне воспоминания. Когда я вижу молодых людей, то вспоминаю свою внучку Юй Лин…
— А где она?
Глаза старика затуманились.
— Юй Лин умерла три года назад. Ей шел тогда двадцать второй.
— Она болела?..
Черты его лица внезапно исказились, но он быстро справился с собой и продолжал уже обычным голосом, будто отстраняя от себя все пережитое:
— Подозреваю, что ее преднамеренно убили японцы. Сделали укол, и она скончалась.
— Зачем?! — вырвалось у меня.
— Вот здесь, на алтаре, табличка ее духа. — Старик указал на одну из табличек. — Все произошло потому, что Пу И вызвал ее из Пекина, где она училась, и в семнадцать лет сделал ее своей младшей наложницей. В разговорах с императором Юй Лин плохо отзывалась о японцах, на зверства которых насмотрелась в Пекине. Генералы из Квантунской армии каким-то образом проведали об этом. А они и без того хотели окружить Пу И японскими женщинами, сделать императрицей японку… Поэтому и убили мой корень, древний корень знаменитого рода татала, так как после Тань Юй Лин у меня никого не осталось…
Старик закрыл лицо сухими длинными пальцами и так сидел некоторое время.
Потом мы вышли из павильона. Яркое солнце полыхнуло по глазурованной черепице прогнутых крыш. Солнца было много, оно пронизывало кроны траурных сосен. Но башенка солнечных часов с большим белым диском не показывала время.
Я села в машину рядом с водителем Акимовым. Он бросил быстрый взгляд на обложку подаренного мне журнала и сказал насмешливо:
— Эк размалевали Пуишку! А похож…
— А вы откуда знаете? — удивилась я.
— Кому ж знать, как не Акимову! — подал голос с заднего сиденья лейтенант Кольцов. — Ведь это он задержал Пу И на аэродроме — был одним из двухсот двадцати пяти десантников нашей гвардейской танковой!.. Вы разве не знали?..
В ЧАНЧУНЕ
Все мы творим историю, правда, на разных уровнях, а какой из этих уровней важнее — трудно сказать… Если бы я не обратилась с просьбой к губернатору Чжану Сюэсяню отыскать маньчжура… если бы у старого Тань Чэнжуна японцы не отобрали гроб… если бы Тань Чэнжун не обратился за помощью к губернатору… возможно, моя судьба потекла бы по другому руслу. Я ждала приказа о демобилизации, рвалась в Москву и вдруг оказалась откомандированной в штаб Забайкальского фронта, сюда, в Чанчунь; здесь меня перевели в другой отдел и повысили в должности.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.