Алекс фон Берн - База-500. Смертельная схватка Страница 13

— Похоже, что немцы его и так достанут, — заметил Коровин.

— Тоже верно, — согласился Федорцов. — Уходить Пронягину надо, пока не зажали. Кола сказал, что до конца сентября будут проводиться массированные карательные операции в полосе от Бреста до Суражских ворот. Цель: ликвидация партизанских баз и сведение к минимуму мест возможного базирования партизан. Здорово их Пронягин с Коссовом напугал! Ну, а Суражские ворота они давно закрыть пытаются.

— А сюда не собираются нагрянуть?

— Кола сказал, что пока не собираются. В крайнем случае, к Князь — озеру отойдем, там уж точно пока тихо будет. Самое главное: все операции планируется закончить до конца сентября: их начальству в начале октября уже отчитаться надо.

— Это хорошо, — заметил Коровин. — В начале октября ударим по базе, пока еще дождями все не развезло. Иначе снега ждать придется.

Он немного помолчал и спросил:

— А где эти ребята, что тебя на объект навели?

— Группа Петерсона? Я Земелину велел их на резервную базу вести. Там спокойно с ними поработаем. Сделаем запрос в Москву насчет них, особенно насчет Петерсона: если он действительно был офицером штаба 24–го корпуса, то на него в архивах подробная информация имеется. С этим латышским корпусом все ясно: либо старый кадр буржуазной армии, либо из красных латышских стрелков. Либо в расход, либо доверять можно. Правильно?

— Все верно говоришь, — согласился Коровин. — Только мне наплевать: красный стрелок он или буржуй. Если он дорогу к базе знает, то я по любому заставлю его туда меня отвести. А дальше — значения не имеет. Короче: Петерсона твоего, разумеется, проверим, но маршрут к объекту начинай готовить немедля! Москва дела ждет, а не наших умозаключений.

— Это понятно… — зевнул Федорцов и взмолился:

— Дай мне хоть часов шесть поспать! Которую ночь на ногах!

— Четыре! — коротко ответил Коровин и добавил: — Время пошло!

От первого лица: Генрих Герлиак, Вайсрутения,

бывший пионерлагерь «Озеро Круглое»

Через два дня после того, как я спас Марту от Первушина, в наших краях появился Федорцов. Еще утром его не было, а перед обедом я зашел проведать доктора и увидел в его кабинете неторопливо попивающего целебный травяной чай Федорцова.

— Хорошо, что зашли, — сказал он вместо приветствия и тут же спросил:

— Где Первушин и его группа?

— Первушин возле старого дуба.

— Это который молнией разбит? А что он там делает?

— Лежит.

Федорцов отставил чашку с чаем и внимательно посмотрел на меня.

— Давай, майор, рассказывай.

Я без особой охоты рассказал все и добавил:

— К сожалению, я был один и без оружия, в противном случае я не допустил бы дезертирства группы!

— Понятно, понятно! — перебил меня Федорцов. — И понятно, что Первушин выбрал идеальное время для ухода группы: ваши люди бульбу копали, оружие у вас изъяли до прихода командира отряда. Короче, повезло тебе, майор, что жив остался! Да и доктору повезло, а то за литр спирта чуть мозги не выбили. А с девчонкой все нормально?

— Нормально, — коротко ответил я.

— Ну и хорошо, — так же коротко отозвался Федорцов, наливая чай в чашку.

— Чаю хочешь?

— Нет, спасибо, — отказался я.

— Тогда больше не задерживаю.

Я не сомневался, что Федорцов уже поговорил о нас с дядей Вовой и что решение принято. Только я еще не знал, что именно решено.

Вскоре мне удалось убедиться, что решение принято, и главное, какое принято решение.

Спустя два дня меня вызвал к себе командир отряда. Федорцов привел меня в землянку, находившуюся в лесной чаще метрах в пятистах от дома, где мы жили в последнее время. За столом землянки при свете керосиновой лампы сидел мужчина лет тридцати — тридцати пяти: русые волосы, приятное лицо и жесткий взгляд холодных синих глаз. Одет в военную форму офицера РККА, но без знаков различия.

— Садитесь, Петерсон, — указал он на табурет. — Я командир партизанского отряда «Дядя Вова» майор госбезопасности Коровин.

— Разрешите вопрос, товарищ командир? — спросил я, усаживаясь на табурет.

— Пожалуйста.

— Я так понимаю, что вы уже проверили меня и моих людей через Москву?

— Проверили, — коротко ответил Коровин. — Еще вопросы есть?

— Нет, товарищ командир! Есть просьбы! — дерзко ответил я.

— Слушаю.

— Просьбы всего две. Первая: если вы убедились, что я именно тот человек, за которого себя выдаю, то прошу вас называть меня «товарищ майор» или «товарищ Петерсон».

— Разумеется, мы вас проверили, — после короткой паузы ответил Коровин. — Давайте вторую просьбу, товарищ Петерсон.

— Вторая просьба: я и люди из моей группы прошли через тяжелые испытания и стали действительно боевой группой. Как офицер, я знаю, что слаженность является одной из составляющих успеха в бою. Поэтому я прошу сохранить мою группу в качестве самостоятельного подразделения в вашем отряде. По моему мнению, это обеспечит нашу боевую эффективность. Хотя, разумеется, это вам решать.

— Спасибо, товарищ Петерсон, что вы это понимаете, — усмехнулся Коровин. — Я удовлетворяю обе ваши просьбы. Вы назначаетесь командиром специальной разведгруппы. Разумеется, я добавлю вам людей, но ядро группы будет сохранено. Больше вопросов и просьб нет?

— Нет, товарищ командир.

— В таком случае перейдем к делу. Подсаживайтесь ближе, майор, я хочу выяснить некоторые детали.

Коровин ткнул пальцем в лежащую перед ним карту.

— Вот здесь, в районе Беловежской пущи, вы наткнулись на тщательно охраняемый немецкий объект. Так?

— Так точно! Товарищ Федорцов может это подтвердить, он там был.

— По нашим данным, там не должно быть немецких объектов. Мы собирались передислоцировать часть сил в этот район, чтобы проводить диверсии на дороге Белосток — Волковыск. И поэтому наличие там тщательно охраняемого немецкого объекта стало для нас неприятной неожиданностью. Вы можете подробнее рассказать об объекте?

— Понял вас. Вот что могу добавить. Мы шли на северо-восток и наткнулись на ответвление дороги, ведущее на север. Решили ее обследовать. Дорога мало наезжена, но совершенно неожиданно оказалось, что обе стороны дороги заминированы противопехотными минами. Дорога с северного направления буквально через пару километров изменила направление на запад, а затем снова стала плавно поворачивать на север. Немцев на дороге мы не встретили, и сама дорога носила следы очень слабого движения. Дальше мы ее обследовать не стали и ушли обратно. Над лесом, примерно в пяти километрах, мы видели возвышающиеся над деревьями металлические конструкции, и я могу предположить, что дорога вела именно туда, но наверняка утверждать не могу. Вот и все, что я могу сказать.