Михаил Федоров - Искатель. 2014. Выпуск №4 Страница 13

— Не звонил начальник, когда он выходит?

Крячко отрицательно помотал головой.

«Да, подставил он меня, — подумал Комлев и посмотрел в окно. — Да и бородач надул. Жена его так и не пришла. Вот прохиндей…»

Вышел из вытрезвителя. Шел домой медленно, не зная, что ему делать дальше. Ни в одном встречном лице не увидел ответа. Все они были безучастны, расплывчаты, чужды. Решил завтра пойти к начальнику райотдела и посоветоваться, как быть.

Утром Комлев был уже там. Глубоко вздохнул, вошел в кабинет.

— Я к вам, товарищ подполковник.

— А, ты здесь, а я тебе названиваю. Садись, — Саранчин положил трубку.

Комлев увидел стоящего у окна прилично одетого прилизанного мужчину.

— Скажи, что ты там на комиссии вчера ляпнул? — спросил начальник.

— Как, ляпнул? Я не выступал.

— Про товарища Дулимова. Вот, кстати, познакомься.

Стоящий у окна набычился.

— Меня спросили, был ли товарищ Дулимов в вытрезвителе?.. Я доложил, как оно есть.

— Это называется «заложить», а не доложить, — произнес Дулимов, передернувшись.

— Помолчи, — оборонил Саранчин Дулимову. — Ты же сам знаешь. Нет у нас кадров. Чехарда идет. Неопытной молодежью дырки и затыкаем. Теперь нам надо самим расхлебывать это дело. Сейчас поедем. С Софой ты договорился?

— Да все там на мази, — ответил Дулимов.

— Ну, ты, Комлев, давай. Иди и думай. Твои вопросы потом. Сейчас не до тебя. Но запомни: ни одного представления без моего ведома чтобы никуда не отправлял! И справок не давал! Никакой самодеятельности!

— А как… — оторопело начал Комлев.

— А вот так!

Комлев попятился из кабинета: «Вот не повезло с этим обкомовцем…» Задержавшись на хрустящем крошеве ступеней, увидел, как рассаживались в «волге» начальник с Дулимовым, и та, рванувшись с места, тут же скрылась за зеленью уличных деревьев.

Только приехал в вытрезвитель, как фельдшер Кореньков, улыбаясь во весь рот, сообщил:

— Афанасий Герасимович! Звонили из управления. Вас на ковер к полковнику Дугарову. Знаете такого?

— Нет, — холодно ответил Комлев.

— Там познакомитесь… Только поспешайте. Ох, как не любят они, когда опаздывают…

— А где милиционеры? — спросил Комлев, оглядывая пустое помещение.

— Осуществляют подбор пьяных.

— И сколько уже осуществили?

— Одного.

— А вчера?

— Ни одного, — расплылся в самодовольной улыбке Кореньков.

— Как, ни одного?!

— А вот так. Вы же сами отменили старую систему. А у вашей результаты никудышние…

Полковник Дугаров, покручиваясь в кресле, разговаривал по телефону:

— Представляешь себе, броневик дают. А на кой он мне… Еще угонят, хлопот не оберешься… Сам знаешь, что кругом творится. А тут еще эта железка с пулеметом уйдет… Кому бы сплавить? Коммерсантам, говоришь? Не шути… А в командировочку не хочешь к нам приметнуть? Рад буду. Все организуем как надо. В плавнях рыба бесится. Да и девочки названивают такие — ноги из коренных зубов растут… Ну, хорошо. При встрече и оговорим. Привет там всем в главке.

Опустил трубку. Хотел было набрать еще номер, как в дверь постучали, и на пороге кабинета появились Комлев и капитан — инспектор управления, курировавший городские вытрезвители.

— Товарищ полковник! Заместитель начальника медвытрезвителя Комлев, — капитан представил спутника.

Дутаров неспешно что-то записал в календаре, внимательно оглядел вошедших:

— Афанасий Герасимович?

— Так точно! — отрапортовал Комлев.

— Проходите, садитесь.

Комлев сел у огромного окна, капитан рядом.

— Откуда вы к нам?

— Из комсомола.

— Значит, перспективный. Ну и как вы начали новую деятельность? Я слышал, Фуфаев заболел?

— Да, Никодим Никодимович прихворнул. А я сейчас вникаю, знакомлюсь с документами, товарищ полковник.

— Вы о подборе лучше скажите, — вмешался капитан.

— Да, Афанасий Герасимович, как обстоят дела с подбором пьяниц в вашем районе? — спросил Дутаров.

— Налаживаем. С трудностями, конечно. Но, надеюсь, ситуацию изменим.

— Вы поконкретнее, — ершился капитан. — Ну, скажем, сколько у вас сегодня в вытрезвителе?

— На час назад — один.

— В вашем районе что, бросили пить? — поднял лохматые брови Дутаров.

— Почему, товарищ полковник?

— А может, водку в магазины не завезли? Ну, ладно. А вчера сколько лежало?..

— Ни одного.

— Что?! — полковник откинулся на спинку хрустнувшего кресла. — Не расслышал. Сколько?

— Н-на вытрезвлении не было никого…

Дугаров вдруг захлопал в ладоши:

— Значит, не явились! А может, вам алкаши взятку дали, чтобы вы никого не задержали?

— Да вы что, товарищ полковник! — вырвалось у Комлева.

— А как же я могу расценивать такое руководство? За два дня использовано всего два койко-места! Вернее, одно! Может, такой образцовый вытрезвитель упразднить надо? Что молчите? Поучите теперь меня, как нужно работать. А ты что, японо-мать, позволяешь?! — Дугаров побагровел, затрясся, перевел взгляд на щуплого капитана. — Проснись, куратор! Хомут потеряешь! Там же все валится. Доверить молокососу такой участок! Встать! — Комлев и капитан вскочили.

— Шагом марш в вытрезвитель! И чтобы к вечеру все было битком! Все койки до единой! А то я вас из милиции пинком под зад!

Комлев не помнил, как очутился на улице. Был теплый июньский вечер. Неподалеку под матовым светом пляжных фонариков мерцала река. Кто-то бултыхался прямо у берега. Но ему было не до всего этого.

Выйдя из автобуса, Афанасий увидел машину-будку перед входом в вытрезвитель и подумал: доставили пьяных, и дежурный осуществляет сейчас прием. В коридоре никого не встретил. В дежурке Кореньков и Крячко пили отдающий пряным ароматом чай.

— Ну, как там? — спросил Коренысов Комлева. — С песочком? У нас начальство — у-ух!..

Комлев промолчал.

— Будете меня обнюхивать, али как? — Кореньков изо всех сил выдохнул в сторону Афанасия.

— Где наряд? — с нескрываемой злобой спросил тот.

— Как?! Они сказали, что вы их отпустили, — произнес Кореньков.

— Кто сказал?!

— Кисунев, — ответил Крячко. — Уже и машина на приколе…

— Да, Афанасий Герасимович! Они весь вечер патрулировали и весь бензин пожгли. Что им оставалось делать, — протянул фельдшер. — Чайку вам налить? Цейлонский. Без градусов.

— И скольких доставили? — допытывался Комлев, как бы не слыша фельдшера.

— Двух слетка выпимши, — ответил Крячко.

— Я к своим обязанностям отношусь серьезно. И завысить заключение о степени опьянения никак не могу. Хоть режьте, — паясничал Кореньков.