Борис Воробьев - Искатель. 1971. Выпуск №1 Страница 13

О военных буднях летчиков-истребителей рассказывают две первые книги писательницы — «От заката до рассвета» и «На горящем самолете». Этой теме Наталия Федоровна верна и в своей новой повести. Главные ее герои — Лиля Литвяк, Катя Буданова, Алексей Соломатин — боевые друзья Н. Кравцовой, сражавшиеся с врагом рядом с ней; автор посвящает свою книгу их памяти.

Полностью документальная повесть «Вернись из полета» будет опубликована в издательстве «Детская литература».

Выбежав из землянки, Лиля помчалась разыскивать Катю. Она скоро нашла подругу на стоянке одного из приземлившихся истребителей, где летчики оживленно обсуждали боевой вылет. Внимательно прислушавшись к тому, о чем говорили летчики, Катя с присущей ей непосредственностью энергично вмешалась в разговор и даже вставила свои замечания, как будто и она участвовала в бою наравне с остальными.

— Катя! — запыхавшись, позвала Лиля.

— А, Лиль! Ты чего это?

— Полетим! — сразу же объявила Лиля.

— Ну? Неужто разрешил? — воскликнула Катя, радуясь и одновременно удивляясь.

— Разрешил!

Они отошли в сторону от группы. Лихо сдвинув фуражку на затылок, Катя нетерпеливо спросила:

— Ну?

— Ты полетишь с Барановым, с Батей! С ним в паре.

— Ого! Кто сказал?

— Он сам. А я — с Соломатиным.

— Слушай, как это ты смогла? Что это с ним стряслось сегодня? — допытывалась Катя. — Так сразу и разрешил: пожалуйста — летите?

— Ну, не совсем сразу. Сначала, знаешь, крупно поговорили. Никак не хотел пускать. Я там чуть не разревелась… Но решила, что не уйду от него, пока не согласится. Так и сказала. Не знаю, чем бы все это кончилось, но тут, на счастье, явился добрый ангел…

— Какой там еще ангел?

— Тот, который помог мне… Леша Соломатин. Батя очень считается с ним. Вот и все.

— Отлично! — воскликнула Катя, потирая руки. — Молодец, Лилька! Когда лететь?

— Может быть, даже сегодня.

— Эх, здорово!

Смеясь, она сощурила озорные зеленые глаза, быстро схватила Лилю в охапку и, приподняв ее, закружила вокруг себя.

— Молодец, Лилька! Объявляю тебе благодарность!

— Ну чего ты бесишься? Сначала слетать надо, — сказала Лиля, высвобождаясь из Катиных объятий.

— Слетаем! Не хуже других!

— Подожди хвастаться.

Катя поправила свой медно-золотой чуб, выбившийся из-под фуражки, и похлопала Лилю по плечу.

— Главное — начать!

Высокая, худощавая, с грубоватыми чертами длинного лица и носом с горбинкой, Катя была очень похожа на разбитного парня. Если бы не веселый огонек в глазах и белозубая жизнерадостная улыбка, которая удивительно красила Катю, ее можно было бы назвать непривлекательной. Шумная и неугомонная, она никогда не лезла за словом в карман, любила общество и всюду чувствовала себя как дома.

Обе девушки прибыли к Баранову из женского истребительного полка, одного из трех женских полков, организованных по инициативе известной летчицы Марины Расковой. Девушкам и раньше приходилось выполнять боевые задания. Они летали на патрулирование, сопровождали группы самолетов, но участвовать в настоящих воздушных боях им еще не случалось.

Спустя три часа после разговора Лили с Барановым командир эскадрильи Соломатин во главе шестерки ЯКов вылетел на патрулирование. Как и обещал, он взял Лилю ведомым в свою пару.

Перед вылетом Соломатин сказал ей:

— Главное — не отставай. Запомни: повторять все маневры ведущего! Это будет твоей основной задачей сегодня. Держись все время рядом со мной и не теряй хвост моего самолета. Поняла?

— Поняла, — ответила Лиля.

— Ну давай! — подбодрил ее Соломатин.

В воздухе она старалась держаться ведущего, в точности повторяя все его движения. «Хвост» Соломатина непрерывно маячил перед ее глазами, она не отрывалась от него ни на секунду. Всецело занятая тем, чтобы показать «класс» пилотажа в паре и доказать тем самым, что летает она не хуже других, Лиля почти не следила за обстановкой; и когда, покрутившись в районе линии фронта, истребители повернули обратно, к своему аэродрому, с сожалением подумала, что полет кончился слишком скоро. Один за другим истребители сели. Ничего особенного во время полета не произошло, и она была даже несколько удивлена.

После посадки тут же на аэродроме был проведен разбор полета. Широко раскрыв глаза от изумления, Лиля слушала, как проходил короткий бой с противником. По очереди летчики высказывались, говорили о своих промахах, о маневре «мессершмиттов».

— Как? Разве были «мессеры»? — не выдержала она и сразу же осеклась.

Летчики дружно засмеялись, а Лиля, закусив губу, густо покраснела и стала мысленно ругать себя. Как же так получилось? Как это она могла не заметить «мессершмитты»? К тому же они, оказывается, стреляли… Ах, как глупо!.. Увлеклась «хвостом»… Но землю все-таки успела рассмотреть: и город, огромный, весь в дыму, и Волгу, которая у Сталинграда делала крутой поворот.

— Оказывается, мадемуазель настолько презирает врага, что не желает даже замечать его! Это великолепно! Потрясающе!

Опять этот Кулагин! Лиля бросила на него уничтожающий взгляд. Она готова была провалиться сквозь землю. Теперь над ней будут, конечно, смеяться. Еще долго будут… И зачем было задавать этот глупый вопрос? Кто ее дергал за язык? Уж лучше бы промолчала.

— Я бы не советовал вам в следующий раз быть столь высокомерной. Учтите: это может иметь печальные последствия! — снова съязвил Кулагин.

— Ничего-ничего, — успокаивал ее Соломатин. — Это нормально, в первом бою с каждым может случиться такое. Не все приходит сразу.

Он повернулся к летчикам и скорее для них, чем для Лили, громко и уверенно, так, чтобы раз и навсегда исключить всякие насмешки и недоразумения, произнес:

— Литвяк молодец! Хорошо держалась! Скажу честно — не ожидал. Не каждый летает так отлично! Будешь теперь летать у меня ведомой.

Лиля молча кивнула, все еще чувствуя себя неловко. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Кулагиным и вдруг с удивлением заметила, что он смотрит на нее не так, как всегда, — иронично, а по-другому — серьезно и задумчиво…

После разбора он подошел к Лиле и просто, по-дружески, без тени насмешки или иронии сказал:

— Поздравляю вас с первым вылетом, Лиля! Не огорчайтесь…

Он виновато улыбнулся и продолжал:

— Надеюсь, вы не рассердились на меня? Я не хотел вас обидеть… Честное слово!

Но Лиле, которая хорошо помнила его насмешки, трудно было поверить в то, что Кулагин мог так неожиданно быстро преобразиться.