Елена Булучевская - Мир меняющие. Книга 1. Том 2 Страница 14

Девушки устроились за небольшим столиком в нише у окна. Лентина кратко обрисовала подруге состояние дел. В глубине спальни началась какая-то возня – Кир, запутался в простынях и одеялах, и теперь пытался выбраться. Лентина подошла к постели, помогла освободиться из мягкого плена. Мальчик, плохо соображая спросонья, тер глаза кулаками. Потом увидел, кто стоит перед ним, и прижался к матери, крепко-крепко ее обнимая, потянул за руку, заставив наклониться к нему, и расцеловал в обе щеки, заглядывая в глаза. После приветствия схватил за руку и ходил за ней, как хвостик, не отпуская ни на миг, опасаясь, что она снова может исчезнуть. Проснулись и остальные дети. В комнате поднялся гвалт – все требовали внимания, все хотели что-то рассказать, все просили что-нибудь. Лентина с улыбкой озиралась по сторонам. Селена же, вечером уже столкнувшаяся с этим гомоном, быстренько разобралась со всеми просьбами: Марка и Эйба отправила умываться, Вальда попросила передать горничным, что гости проснулись, сама начала расчесывать спутанные после сна густые кудри Мирры. Набежавшие горничные были умелыми и быстрыми – вскоре завтрак для всех был на столе, кровати застелены, в комнате прибрано, а гости, умытые, причесанные и должным образом принаряженные, сидели на соответствующих росту стульчиках. В замке Примов едва ли хоть в каком-то уголке царил беспорядок – не то место, где можно расслабляться.

О, этот замок, о нем ходили легенды – залы с высокими потолками, украшенные величайшими мастерами. Вход в каждую залу начинался с дверей, изготовленных из редких пород деревьев. Высокие окна, занавешенные пенным кружевом или темным тяжелым шелком портьер для холодных сезонов – едва колышущиеся от дворцовых сквозняков; чудесные запахи, витавшие в воздухе бесконечных анфилад, бесценные ковры, покрывавшие еще более ценный паркет; богатейшее убранство гостевых комнат. Что было в покоях правителей – оставалось лишь домыслами. Там бывали только те, у кого имелся особый допуск, а они не склонны болтать. Вокруг замка раскинулся сад – такой, в котором хотелось жить вечно – деревья, кусты, клумбы с прекраснейшими цветами, бабочки, птицы, изумительные жуки, небольшой отряд садовников, холивший и лелеявший все это великолепие.

Каждый получил такой завтрак, о котором мечтал – детям было вдоволь мягких свежих булочек со сладкой начинкой, которой было так много, что она выпадала на стол, если зазеваешься. Фрукты, привезенные со всех сторон Мира, в изобилии благоухали в экзотических вазах, свежевыжатый фруктовый сок в высоких кувшинах манил сладкой прохладой, дымящийся кафео – свежайший, темно-синий, мерцающий голубыми искорками – обещал бодрость и равновесие на весь день. Разнообразные блюда прикрыты сияющими металлическими крышками, чтобы кушанья, что лежат под ними, не остыли. Гости воздали должное этому изобилию. Мирра даже умудрилась отпить немного кафэо, воспользовавшись тем, что сидящая рядом Лентина отвлеклась, уговаривая Кира попробовать невиданный им ранее фрукт – огромных размеров грушу, медового цвета, такую сочную и спелую, что кожица казалась прозрачной, и в глубине плода виднелась слабым контуром сердцевина. Девочка не растерялась, быстренько подтянула к себе чашку с интересным напитком, умудрившись не обжечься, и храбро глотнула. Лентина повернулась в этот момент и увидела такую картину – все за столом замерли, ожидая, что же будет сейчас – дети затихли, опасаясь наказания, Селена – не зная, какие будут последствия. Мирра сидела, вытаращив глазенки – сказочно выглядевший напиток не был таковым на вкус – для нее он показался таким горьким, что слезы навернулись на глаза. Но воспитанные девочки купцов не могут вот так просто взять и плюнуть на стол, и она проглотила противную горькую жидкость, после чего, взвыв от неприятных ощущений, залилась слезами. Еще мгновение за столом царила тишина, потом всех словно прорвало – заливисто смеялись Вальд и Кир, хрустальными колокольчиками вторили им Марк и Эйб, крепко сдружившиеся в последнее время, девушки сдерживаясь из последних сил, проверили, не обожглась ли Мирра. Потом переглянулись и присоединились к всеобщему веселью. Мирра, прокашлявшись и прорыдавшись, подозрительно оглядела всех, нахмурив маленькие бровки. Веселье не стихало, и она не смогла долго оставаться серьезной – вот уже уголки губ поползли вверх, и ее смех присоединился к всеобщему хору. В самый разгар веселья стремительно распахнулась дверь, и вошла чета Пресветлых. Смех тут же стих, завтракавшие вскочили со своих мест, приветствуя правителей. Примы не внушали страх, лишь уважение и любовь – ни одно из повелений не было во вред народам Мира. Поэтому каждый гражданин Мира, даже самый завалященький, из тех, что предпочитают не работать, а похрапывать в тени, даже они в случае опасности приложат все усилия, чтобы быть полезными Примам. Свободнокровые граждане признавали их власть, которая была милосердна и справедлива для всех, будь то богатый кастырь или самый нищий свободнокровый гражданин.

Прима пожелала доброго утра и прекрасного здоровья, осведомилась, всем ли довольны гости, удобно ли, сытно ли. Гости дружно закивали, благодаря за приют. Прима отметила осунувшееся лицо Лентины, предложив ухаживальщиков из дворцового салона, в котором помогут вернуть ее сияющий вид. Девушка засмущалась от внимания владетельных особ, и, потупив глаза, кивнула. Прим продолжил:

– Если уважаемые гости насытились, предлагаю пойти в тот самый салон, о котором только что было упомянуто. Потом продолжим Совет. За вами придут и проводят.

Правители разделились – Прима занялась гостями, довела их до салона, примыкающего к ее покоям. Там девушек увели в одну сторону, посоветовав расслабиться и не беспокоиться о детях, которыми занялись молоденькие няньки в серых платьях и белоснежных накрахмаленных фартуках. После проведенных процедур красота девушек засияла – они никогда ранее не были столь прекрасны. Если для спасения Мира ничем не пренебрегать, то и красота – тоже оружие, причем страшной силы. Поэтому надо бы это оружие заточить до совершенства. Как и чем там колдовали эти дворцовые мастера – никто никогда и не узнает. Но когда девушки по прошествии достаточно долгого времени спустились по одной лестнице, а детей привели по другой – измотанные трудной дорогой и опасными приключениями странники остались где-то позади, а пришли сюда те, кому по силам не то что спасти, но и перевернуть весь Мир. Свежие, прекрасные, сияющие – все семеро, одетые так, что могут отправляться и в долгий путь и на роскошный бал прямо сейчас. Девушкам еще предоставили доступ в имперскую оружейную мастерскую, в которой они выбрали самое необходимое – идти нужно было налегке. У Селены разбежались глаза от такого изобилия, но пришлось выбрать всего парочку кинжалов, ну и, не удержавшись, добавила две пары ножей, их тех, что крепятся на запястьях и на лодыжках и могут выручить при случае. Теперь все были готовы к дальнейшему, каким бы оно не случилось.

День продвигался к полудню, начинался сезон ветров, поэтому Совет проводили при закрытых и зашторенных окнах. Порывы ветра, едва слышные здесь, за пределами помещения становились все сильнее, собирая различный уличный мусор в кучи возле стен домов, поднимая в воздух пыль и песок, принуждая ограничивать пребывание на улице. Редкие прохожие быстро передвигались по своим делам, замотав головы капюшонами, а лица – полупрозрачными тряпками, позволяющими дышать в этой круговерти. На улицу старались выходить только по неотложным делам, лавки работали лишь до сумерек, которые тоже наступали раньше из-за пыли, поднятой в воздух. Лишь бесстрашные или беспечные тиманти, закутавшись в тряпье, оголяли свои прелести, пытаясь залучить в сети кого-нибудь из редких прохожих. Привычки откладывать деньги на черный день у этих девиц не было, а кушать-то все равно хотелось – неважно какая погода. Поэтому они работали даже в сезон дождей, хотя и приходилось опасаться весовщиков, которые следили за тем, чтобы женское население Мира оставалось в домах и не шастало по улицам безнадзорно, навлекая беду на себя и своих близких.

Совет открыл Прим. Он предложил обсудить кандидатуры кастырей, предложенные Голдманом. Не присутствовали лишь кастырь купцов и мать Оливия – они, в виду почтенного возраста должны были отдохнуть после ночных бдений. Прим хотел отправить отдыхать Лентину и Ди Астрани, но, увидев непреклонность в их глазах, не стал настаивать. Да по ним и не скажешь, что провели бессонную ночь – Лентина после всех тех процедур с дворцовыми мастерами выглядела, словно молоденькая девушка, а Ди Астрани – все привыкли, что он всегда одинаков – свеж, бодр, разумен, спокоен и рассудителен. Предложенные кандидатуры кастырей одобрили, решив ожидать теперь лишь их прибытия в столицу, чтобы познакомиться лично, сделать окончательный выбор и провести церемонию.