Владимир Буров - В четыре сорок из ЛЮБЕРЕЦ Страница 14

– Три тысячи долларов, – сказал Миша и посмотрел в глаза банкиру.

– Мы не в Америке, – автоматически отреагировал банкир, – такие деньги платят только в Америке.

– Извините, банкир, но ведь вы сами предложили мне назвать цену.

– Хорошо. Две с половиной. Если согласны, садитесь в машину.

– Я согласен, – и Михаил побежал вокруг большого капота блейзера.

Он сел рядом с Серовым.

– Не сюда, за руль садись.

Михаил опять побежал вокруг машины, открыл дверь и сказал:

– Прошу вас, господин банкир!

Серов не стал выходит из блейзера, а, так как эта машина просторная, передвинулся вправо на пассажирское сиденье и сказал:

– Садись за руль и поехали.

– Куда?

– Домой.

– Зачем вы меня просила назвать цену, если не дали мне столько, сколько я просил? – спросил Миша, выезжая на дорогу.

– Я вас просил назвать цену для того, чтобы снизить ее. Что вы не чувствовали себя обязанным мне. Чтобы вам лучше было, понимаете, – банкир улыбнулся.

– Значит надо было просить больше.

– Вы и так попросили больше.

– Курить можно в вашем присутствии?

– Да, курите. Я-то ведь курю в вашем присутствии.

– Простите, господин банкир, я забыл одну вещь. Я забыл предупредить начальника охраны, что больше не работаю на стоянке.

– Разве вы там один? Наверное, есть кому дежурить и без вас.

– Да, конечно. Но предупредить все-таки надо. Разрешите развернуться?

– Плохая примета, возвращаться – сказал банкир. – Позвоните.

– Что?

– Просто позвоните и всё.

– Позвонить? А у вас есть телефон?

– А у вас?

– У меня нет, – сказал Михаил, хотя в его кармане был сотовый телефон. Он незаметно покосился на банкира.

– Возьмите мой, пожалуйста.

Они уже почти доехали до загородного дома Серова на Рублевском шоссе и вдруг Александр Демьянович передумал.

– Поехали в ресторан, – сказал он. – Надо все-таки немного расслабиться.

– Куда? – спросил шофер. – В ближайший кабак с девочками?

– Вы имеете в виду стриптиз?

– Да.

– Стриптиз сейчас везде есть. Давайте в Прагу.

– Но ведь это очень далеко отсюда, – хотел сказать Миша, но не сказал, а молча пропустил пару машин, пересек сплошную линию и поехал в ресторан Прага.

– Музыку? – спросил шофер.

– Пожалуй, – сказал банкир.

9

Сэр и Боб поехали в ЦУМ за покупками.

– Я возьму себе Монтану, а ты? – спросил Сэр, весело крутя баранку.

– Я тоже, – сказал Боб, развалившись на сиденье рядом.

– Может быть, тебе лучше взять Вранглер?

– Почему? Нет. Я хочу Монтану.

– Как хочешь.

– Тебе что-то не нравится, Сэр?

– Было бы лучше, – начал Сэр, если бы мы имели разные костюмы.

– Почему? Я не понимаю, почему обязательно разные?

– Чтобы, не думали, что мы инкубаторские.

– Ты серьезно?

– Да.

– А я думал наоборот, будет лучше, если мы будем выглядеть более-менее одинаково.

Они выехали на Садовое Кольцо.

– Я правильно повернул? – спросил Сэр.

Боб посмотрел по сторонам, потом полистал карту, которую держал в руке.

– Кажется, нет. Сейчас, был… Мы едем отсюда и должны повернуть сюда, – Боб провел пальцем по карте. – Ты неправильно повернул, надо было налево, а ты направо повернул.

– А кто у нас штурман? – подумал Сэр.

А Боб сказал:

– Ну ничего страшного, мы проедем и с этой стороны.

– По Кольцу можно проехать куда угодно, – философски заметил Сэр.

Он жил теперь в загородном доме банкира Серова, отца Боба, на правах сторожа. Сэр рассказал матери Боба историю о том, как погибли в авиакатастрофе его родители и он остался один. С Бобом встретился на рынке в Лужниках, когда продавал из передвижной фирменной палатки жареных кур.

– А куры-гриль есть? – спросил Боб, когда подошла его очередь.

– А это какие? – вопросом ответил Сэр. Он был в белом фартуке и белой шапочке. – Это ведь и есть куры-гриль. Неужели непонятно?

– Почему я должен что-то понимать, – сказал Боб. – Ведь написано: Жареные Куры. Написали бы: Куры-Гриль. Разве это так уж трудно? Зачем вы пудрите людям мозги? – Боб почему-то был очень недоволен.

– Не задерживайте, – сказал кто-то из стоящих за Бобом.

– Вы будете брать? – спросил вежливо Сэр. И добавил: – На заборе…

– Так и написали бы тогда и вы на заборе. Ладно, я устал с вами спорить. Последний вопрос: она достаточно прожарена?

– Простите кто она?

– Курица, разумеется.

– Кур нет, только цыплята.

– Почему только, – вмешался кто-то из очереди, – ведь цыплята, наверное, лучше?

К Сэру, стоящему у весов приблизился усатый мужик тоже в белом фартуке и белом колпаке.

– Сколько раз я тебе говорил: никогда не говори слово Только! – сказал он и улыбнулся. – Простите, господа покупатели, он еще недостаточно обучен. И еще: у нас отличные цыплята.

Боб взял коричневого цыпленка, чашечку чесночного соуса, стакан Фанты, большую чашку кофе с молоком и кусок яблочного пирога.

– Люди кишат кругом, как муравьи в улье, – подумал Боб, легко перегрызая сильно прожаренную кость. – Впрочем, какие же муравьи могут быть в улье. Даже смешно. Видимо, что-то с луной. Она неоднозначно действует на психику. Зачем-то ввязался в спор с глупым продавцом. – Боб полил крыло чесночным соусом.

Он не просто так прогуливался по рынку в Лужниках. Боб хотел купить себе какой-нибудь пистолет, чтобы научиться стрелять. К тому же двое одноклассников поклялись его убить, если не принесет пятьсот долларов, которые он якобы проиграл им.

Боб посмотрел по сторонам, взял пирог и подвинул поближе кофе.

В это время что-то задымило в фирменном ларьке.

К Сэру из глубины ларька опять подошел мужик.

– Ты что забыл, включить голубую кнопку, после новой загрузки гриля?! – Глаза мужика ужасно вращались. – Ты о чем думаешь?!

– Я привык работать на автоматике, – сказал Сэр, – не знаю, чего вам вздумалось сегодня самому регулировать температуру.

Мужик вытащил вилку из розетки п плюнул.

– Ты спалил аппаратуру, щенок, – сказал мужик, – убирайся отсюда.

– Ничего я не спалил, – сказал мальчик, – это куры горели.

– Не куры, а цыплята, сколько раз тебе говорить? Цыплята, совершенно молодые цыплята, тупая твоя башка! – Мужик дал Сэру подзатыльник и добавил: – Пошел прочь!

Сэр бросил колпак на пол, снял фартук и тоже бросил его. Проходя по узкому коридору, он задел хозяина палатки. Тот стоял неудобно и свалился на малый гриль, который закачался и упал на пол. Посыпались искры.

Сэр пошел по рынку, не оглядываясь на свою палатку, около которой кто смеялся, кто ругался.

Боб глотнул еще кофе и пошел за молодым продавцом.

– Стой, парень, – Боб хлопнул его по плечу.

– А, академик, – сказал Сэр, продолжая движение, – чего тебе?

– Помоги мне в одном деле.

– У меня нет настроения.

– Да ладно тебе.

Они прошли еще немного.

– Что ты хочешь? – спросил Сэр.

– Хочу пистолет купить, а не знаю, у кого спросить. Ты не знаешь? – негромко спросил Боб.

– Денег-то у тебя хватит? – Сэр внимательно посмотрел на Боба.

– Хватит.

– Ну скажи, сколько у тебя?

– Пятьсот.

– Чего пятьсот?

– Пятьсот долларов.

– Хватит и останется, – сказал Сэр и пройдя еще немного. Подошел к какому-то мужику.

– Семен, – сказал Сэр, – наган есть?

– Нет, – просто ответил Семен, – все продал уже сегодня.

– Ладно, пойдем дальше, – сказал Сэр и потянул Боба за рукав.

У прилавка, где торговали кожаными куртками кавказцы, Сэр опять спросил:

– Пистолет надо, есть?

– Кому надо, тебе?

– Знакомому.

– Какому?

Сэр кивнул в сторону Боба.

– Двести долларов, ТТ, – сказал один кавказец, который просил звать себя Борей.

– Берем, – сказал Боб.

– Что значит берем? – сказал второй южанин, которого звали Эдик.

– Я беру, – сказал Боб.

– Не здесь, – сказал Эдик. Могут следить менты.

– Отойдем, – сказал Боря.

– Покажи пистолет, – сказал Сэр.

– Нельзя, за нами могут следить, друг, – сказал Эдик.

Сэр немного знал этого Эдика. Поэтому он сказал:

– Хорошо, пойдем за туалет.

Когда пришли на место Борис сказал:

– Давайте деньги, пацаны.

Боб вынул пять сотенных бумажек и отсчитал две.

– Три, – сказал Эдик.

– Почему три? – спросил удивленно Боб. – Вы сказали двести.

– Я сказал?

– Ну, я не знаю, кто-то из вас сказал, – Боб почувствовал, что ему опять хочется поспорить, – но… но кто-то сказал!

– Триста, – повторил Эдик, крутнув пистолет на пальце.

Боб посмотрел на Сэра. Тот молчал.

– Хорошо, я согласен, – сказал Боб – Но в общем-то так не делается.

– Как не делается? – Эдик перестал крутить пистолет.