Михаил Жигжитов - Парень из Ириндакана Страница 14

— Ты, Броня, даже поухаживать-то за девушкой не умеешь. Вот я уронила платок, небось не догадаешься поднять и подать.

В разговор вмешался Зэн:

— Ты, Нэля, Броню мало знаешь. Сначала я тоже ошибался в нем, грубоватый внешне, но…

— Так не узнаешь… Положено в зубы заглянуть, как раньше цыган коню, — сердито буркнул Бронька.

Разговаривая примерно в таком духе, они продвигались по извилистому ущелью, по которому, то теряясь, то вновь появляясь, текла капризная речушка. Как и обычно, через определенную дистанцию они брали пробу и шли дальше.

Переночевав в том месте, где речушка брала свое начало, уже к обеду второго дня они добрались до вершины гольца.

Отсюда, с высоты птичьего полета, покрытые синью, уходили вдаль отроги гордого Верхнеангарского хребта. Далеко-далеко виднелась огромная, заснеженная вершина гольца-великана. А внизу пенящиеся горные речки стремительно несутся на север и, где-то там сливаясь, образуют большую реку, по которой ездит человек на своих пароходах, катерах и лодках. Захватывающая душу, прекрасная, таинственная даль!..

— Эх, туда бы попасть! — чуть не враз воскликнули Зэн и Бронька. А Нэля лишь смотрела на парней и, скривив тонкие губы, сказала:

— Тоже нашлись новоявленные землепроходцы…

— А как же нас назовешь? — спросил Зэн.

— Салажата, вот как!

Зэн, как и положено мудрым старичкам, посмотрел на девушку ясными, спокойными глазами, и ничего не сказал.

Бронька с досады плюнул и выпалил:

— И зачем только таких барышнешек учат на геолога?..

— Ну и учись ты!..

— И выучусь… Если захочу… буду настоящим геологом! В любую тайгу смогу выйти один…

— Правильно, Броня, недаром Бадмаев тебя одного с продуктами забросил на Огдынду-Москит… Знал, что справишься, — заступился за друга Зэн.

Нэля остановила долгий взгляд на сильной фигуре Броньки и вдруг многозначительно сказала:

— Надо бы ему быть вежливым и добрым, а он какой-то дикий…

Наступило неловкое молчание. Зэн крякнул, давая понять, что пора прекратить перепалку. Бронька усмехнулся.

— Конечно, я дикий таежник. Дедушка у меня был бурят, а бабка — русская…

Отдохнув, геологи пошли вдоль гребня, собирая образцы пород и описывая ископаемую фауну. Рюкзак у Броньки час от часу становился все тяжелее. Он уже давно заметил, с какой быстротой надвигаются темные тучи, обволакивая дальние гольцы. Вот и у них появились рваные клочья. Все чаще и чаще солнце прячется за ними. Виновато взглянет на людей и отвернется. И вот оно скрылось совсем. Сразу потемнело. Ничего не видать. Все обволокло, словно сырой ватой. Одежда отсырела и неприятно прилипала к телу. Нэля зябко повела плечами.

— Ой, ребята, снова мокнуть?

— Пожалуй, лыжи тут потребуются, — хмуро обронил Бронька.

— Неужели снег выпадет?

— А вон смотри! — Бронька показал на темную стену, быстро приближавшуюся к ним.

Вскоре и в самом деле их накрыла сплошная снежная пелена. Далее пяти шагов ничего не видно…

— Такого снегопада я даже не представлял себе, — проговорил Зэн, стряхивая снег.

— Я тоже не видывал, — сознался Бронька.

Нэля подавленно молчала.

Снег так густо шел, что Броньке казалось, кто-то неведомый трясет над ними огромным кулем, из которого валом валит мокрый липкий снег.

Зэн по компасу проверил направление к табору.

— Надо уходить, пока не поздно.

— А мы не дойдем, как ты думаешь, по твоему компасу. Запомнил, каким кривляком шли сюда?

Зэн подумал и согласился с Бронькой.

— А ты как думаешь? — спросил он.

— Я немного запомнил наш путь… Ну, будем соображать… Почаще в карту заглядывать…

Шли почти на ощупь. Часто падали. Одежда и обувь намокли и отяжелели.

Бронька взглянул на часы. Тринадцать. Значит, снег идет всего час и за это время выпал почти на двадцать сантиметров.

Пройдя еще пару часов, они вышли в густой перелесок, в котором Бронька заметил много сухих деревьев. Снег выпал уже до колен. Тучинов вспомнил случай, происшедший у него с Захаром Захарычем, частенько бравшим его на охоту. Вот так же однажды их застал в тайге буран…

«Бронька, надо рубить больше дров и делать притулье», — сказал старый таежник и принялся подрубать огромную сухую сосну.

Когда все было готово и они пили в шалаше перед ярким костром густой чай, Захар Захарыч сказал:

— Сынок, в такую погоду никуда не ходи. Пойдешь — гибель примешь! Вымокнешь, как мышь, спички отсыреют, захочешь огонька — не добудешь… Сядешь отдохнуть, с устатку-то вздремнешь. Вот тебе и смерть. У нас так и гибли охотники… Давно ли это было в Бодоне-то…

Вспомнив этот разговор, Бронька остановился.

— Ты что, Тучинов, выдохся? — спрашивает Нэля.

— Выдохся, сейчас упаду, — усмехнулся Бронька. — Слушай, Зэн, пока не поздно, нам надо сделать односкатный шалаш и нарубить побольше дров.

— Пожалуй, ты прав — все равно до табора не дойдем…

— Вы с Нэлей делайте шалаш из еловых веток, а я буду готовить дрова.

Через полчаса ярко горел костер, на нем уже кипел чай, а Зэн с Нэлей заканчивали шалаш.

— Эй, строители, идите чайком греться! — весело пригласил Тучинов спутников.

Попив горячего чая, Нэля повеселела.

— Броня в тайге и в самом деле молодец! — смеется Нэля. Она поворачивается перед костром, от ее одежды идет густой пар. Штаны повыше колен порвались, и из дыры виднеется белое девичье тело.

— Штаны-то хоть заштопай, — советует Бронька, — недолго потерять их где-нибудь на кустах.

— Дай обсушиться-то, ни иголки, ни ниток с собой…

— У меня есть, — Тучинов достал иголку с ниткой и подал девушке.

— Благодарю…

А снег все валит и валит.

Тучинов, понурив голову, о чем-то крепко задумался.

— Броня, не вешай голову, лучше расскажи что-нибудь из жизни своих рыбаков и охотников, про Байкал, — просит Зэн.

Парень вздохнул и тревожно посмотрел на товарища:

— Я, «дидуня», о себе не печалюсь, думаю об остальных. Где они сейчас, добро бы так же устроились, как мы. А если бредут по тайге… Мокрые, спички отсырели… Как будут ночевать?.. Живая смерть…

— А неужели можно сейчас замерзнуть? — спросила Нэля.

— Отойди от костра и сядь под дерево, вот и узнаешь, что будет… — серьезно советует Зэн.

Вспомнив товарищей, геологи долго молчат. Лишь слышно потрескивание костра, шуршание падающего снега, да иногда плюхнется с ветки кухта — тяжелый ком мокрого снега.

В лесу наступила такая темнота, что в двух шагах ничего не увидишь. Снегу навалило выше колен. А что будет к утру?