Валерий Иванов-Смоленский - В перекрестье Времён Страница 14

Роба не помнил, сколько он так простоял, глядя в эти нечеловеческие, не дающие оторваться от них, глазные впадины. А, главное, будто чьи-то осторожные прикосновения быстро обшарили его мозг, давая знать о себе лишь легкими покалываниями. Каким-то образом он все-таки смог закрыть свои глаза и оказаться возле двери. В голове стоял звон, такой, какой бывает при ее столкновении с твердым предметом.

— Почудилось…, - подумал Роба и осторожно глянул в сторону удивительного предмета.

Тот стоял на полке уже с раскрытыми створками. Треугольное лицо теперь не манило к себе своими жутковатыми воронкообразными отверстиями глазниц, однако Роба чувствовал, что куда бы он ни двинулся, эти глаза, по-прежнему, провожают его взором. Совсем, как на известном плакате: «А, ты, записался добровольцем?», где также указательный палец и глаза красноармейца указывают на тебя, где бы ты ни находился. Сейчас он смог рассмотреть и некоторые другие детали изображения. Лицо было совершенно безволосым, то есть без ресниц, бровей, усов, бороды. И лишь вверху надо лбом зловеще змеились какие-то щупальца, придавая отдаленное подобие человеческим волосам.

Вторую створку украшало изображение участка звездного неба с незнакомыми Робе созвездиями. Вверху в углу золотились непонятные символы, что-то типа математического уравнения.

На верхних полках стеллажа тоже лежали и стояли различные предметы, порой неясного назначения, но Роба копаться там уже не стал, опасаясь вновь нарваться на что-нибудь неприятное. По тем же причинам он обошел стороной и второй застекленный стеллаж, уставленный, в основном, разнокалиберными фигурками людей и зверей.

В конце стены на простой тумбочке стоял деревянный резной ларец, размером с большую шляпную коробку. Роба осторожно откинул его крышку и увидел, что он почти наполовину заполнен какими-то блестящими старинными наградами. Они имели совершенно различную конфигурацию от простых овалов до многолучевых звезд. Роба не утерпел и стал их перебирать. При ближайшем рассмотрении то, что он принял вначале за ордена, оказались различными древними наградами, а также отличительными и памятными знаками. Большей частью русскими, но попадались и с надписями на иностранном языке.

Левую стену кабинета занимал громадный, по-видимому, очень старинный, гобелен. На его темном полотне сказочные трехглавые драконы мчались по направлению к стоящему в зените солнцу. Под гобеленом стояла кровать. Она была простой и покрыта пушистым пледом в черно-белую клетку. Роба заглянул под кровать и ничего там не обнаружил, кроме небольшого слоя тончайшей пыли.

Внизу хлопнула входная дверь. Это вернулась мА, и Робе следовало незаметно возвратиться назад и закрыть дверь. Он прислушался — похоже, мА была уже на кухне и, судя по стуку дверцы холодильника, выгружала или загружала продукты. Роба похлопал ладонью по своему плечу, приглашая попугая садиться, и своенравная птица, на удивление, послушалась.

Дверь закрылась так же легко, как и открылась полутора часами раньше. Время, проведенное в дедовом кабинете, пролетело совершенно незаметно. Два оборота вправо, и ключ вновь был опущен в карман джинсов.

— Надо будет заказать дубликат ключа, — озабоченно подумал Роба, спускаясь вниз и аккуратно минуя ступеньку за ступенькой, — иначе мА может когда-нибудь поинтересоваться, цел ли ключ, а то и перепрятать его в другое место.

Глава четвертая

— Роба! Ро-о-о-ба! — вихрастый мальчуган в темно-синем спортивном костюме с белыми полосками, свесившись с перил второго этажа, призывно махал рукой.

— Ну, чего тебе? — крикнул в ответ ему Роба, затормозив на ходу и чуть не врезавшись в стайку первоклашек, степенно шагавших к выходу с одинаковыми рюкзачками за спиной.

— Понимаешь, Ветров не явился на соревнования, может, подменишь его?

— А, что за соревнования?

— По настольному теннису.

— Да, я уже сто лет не тренировался, к тому же в библиотеку мне надо, точно знаю — завтра меня к доске потянут по лит-ре, а я этого «Муму» даже в руках не держал, только мультик однажды смотрел…

— Ну, это же быстро, — вихрастый был настойчив. — Сыграешь пару партий и двинешь в свою библиотеку. А то нам «баранку» поставят за неявку, а это целых пять штрафных очков — хуже проигрыша.

Роба заколебался. Партия в настольный теннис действительно длилась недолго, тем более по новым правилам — до одиннадцати очков. Пять минут — и готово. Кроме того вихрастый был их спорторгом и от него в большой степени зависело, кто будет взят от класса участником на те или иные соревнования. А Роба неплохо играл в шахматы и собирался выиграть даже школьный турнир, чтобы поехать в Киев на кустовой турнир школьников СНГ.

— Ладно, — согласился он и быстро забежал на второй этаж, перескакивая через две-три ступеньки лестницы.

Вихрастый уже протягивал ему маленькую теннисную ракетку с покрытием красного цвета.

— Здорово!

— Привет!

Они обменялись рукопожатиями.

— Где играют?

— Здесь, прямо в спортзале, на трех столах сразу. Твой стол третий.

— Только, говорю же, я давно не тренировался.

— Это неважно, — вихрастый махнул рукой, — играть будешь с Борькой Пин-Поном, все равно продуешь…

Роба только присвистнул. Борька, по прозвищу Пин-Пон, из восьмого «Б» был чемпионом школы и пятой ракеткой города. Пин-Поном его прозвали, поскольку он именовал настольный теннис только пинг-понгом, с этаким проносным звучанием, терявшим звук «г». И, конечно, выиграть у него было невозможно, даже если бы Роба тренировался и целый год подряд. Его знаменитые, с дополнителным боковым вращением, «топ-спины» считались неберущимися и приводили в панику даже сильнейших игроков страны своими непредсказуемыми отскоками.

— Тогда зачем же…, - начал он разочарованно.

— Сказал же — «баранка» будет! А это все — никаких шансов на выход в одну восьмую. Побежали! Там ждут!

И они понеслись к спортзалу, находившемуся на этом же этаже, но в другом крыле школьного здания.

Зрителей и болельщиков было совсем немного… Еще бы — всего лишь одна шестнадцатая финала — кому интересно… Вот на полуфиналы и на финал зал будет забит до отказа. На ходу на робину футболку со спины вихрастый уже прикалывал белый плотный квадратик с черным номером 23. Пробираясь сквозь жидкую толпу к своему крайнему столу, Роба искал глазами знакомых. Он не хотел, чтобы кто-то из них наблюдал его позор, хотя бы и ввиду явного неравенства мастерства соперников.

И сразу же спина его похолодела… Краем глаза он заметил ее. Она стояла с двумя девчонками из своего класса и кому-то улыбалась. И стояла, аккурат, сбоку от того стола, на котором ему предстояло играть. А улыбалась не кому иному, как его будущему противнику, который показывал различные финты, подкручивая настоящей двухсторонней китайской ракеткой теннисный шарик и заставляя его лететь вверх по замысловатым траекториям.