Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом Страница 15

Они вышли на Большой проспект, чистый и сияющий, торжественный и праздничный. Ночью прошел дождь, и сейчас деревья стояли с блестящими, словно отлакированными листьями, благоухающими свежестью.

Пошли вдоль домов, и Дима все глядел на витрины магазинов, то сетовал на товарный голод, то, наоборот, хвалил «питерские» власти за то, что «хоть откуда-то, помаленьку, да тянут, тянут для своих, а вот в Воронеже везде ну хоть шаром...»

Проходили мимо «Букиниста», и Дима вдруг заохал: как же так, такое море книг, ну как же не зайти, ведь он историк и без литературы научной, специальной не может жить, как рыба без воды. Настойчиво предложил зайти, но Володя отказался решительно. Дима просьбу повторил, но Володя снова отказал, пообещав дождаться его у входа. Дима недовольно пожал плечами, но в магазин зашел.

Едва он скрылся в темном чреве магазина, Володя торопливо зашептал Иринке, и вид его, встревоженный, испуганный, заставил Тролля слушать мальчика внимательно:

— Ира, скорее к Ивану Петровичу беги! Упроси его дверь Диме не открывать ни в коем случае! Дима — вор, это точно! Он меня сейчас купить хотел в видеотеке! Пусть в милицию заявит, отдаст кому-нибудь оружие свое, но только Диму к нему не подпускает, а то он ограбит старика, ограбит! Давай, беги! А я его задержу как-нибудь!

Иринка, слушавшая Володю поначалу хоть и внимательно, но с недоверием, под конец его длинной, немного путаной фразы смотрела на него уже с испугом, закивала:

— Да, да, я поеду, сейчас, сейчас, только... только Иван Петрович, боюсь, не поверит мне...

— Поверит! Тебе поверит! — зашептал Володя. — Скажи ему, что Дима мне сейчас сообщником быть предложил, о документе напомни! Да беги же ты! Он выйдет сейчас, и тогда все пропало — не пустит!

Тролль, поправив на крошечном носике свои тяжелые очки, кинулась к троллейбусу, подходившему как раз к остановке, и, едва двери захлопнулись за вскочившей в салон девочкой, из магазина вышел Дима, довольный, сияющий, как новенький пятак. В руке он держал книгу, которой торжествующе потряс над головой.

— Ну, я же говорил! Только в Питере, интеллигентном, с традициями, можно книжку дельную купить! Вон, смотри: «Крымская война» историка Тарле! Ценнейшее приобретение! Напрасно не пошел со мной — тебе бы посчастливилось! — И вдруг его восторг как будто корова языком слизала, Дима настороженно поискал глазами и спросил: — А где Ирина?

Володя, еще взволнованный, промямлил:

— Да ей куда-то нужно...

— А куда? — еще строже посмотрел на Володю Дима. — Может... на Наличную все-таки? — И вдруг вздохнул: — Э-эх, ребятки! Вы что-то от меня скрываете. Компания моя вам не нравится? Да?

— Нет, очень нравится, — соврал Володя, пугаясь Диминого взгляда. Ему было страшно стоять рядом с Димой, но нужно было во что бы то ни стало задержать воронежца, пока Иринка не успеет убедить старика отказать воронежцу в ночлеге.

— Ну все, пойдем, — хмуро скомандовал Дима, но Володя не тронулся с места. — В чем дело? — спросил Дима. — Саботаж?

И Володя вдруг заулыбался, хотя получалась у него улыбка кривой и совершенно невеселой.

— Дима, — весело сказал он, — ты вот в оружие влюблен, а стрелять, наверно, не умеешь. Всё книги, книги, а практика...

Воронежец внимательно посмотрел на Володю и усмехнулся:

— Мальчик, по-моему, ты начинаешь забываться.

Но Володю, решившего шагать напролом, не смутил строгий тон воронежца.

— Ну, почему же забываюсь. Показал бы, как ты стреляешь, а то ведь я и не поверю...

Дима даже поставил свой чемодан на землю. Он был уязвлен.

— Ладно, я покажу тебе, как я стреляю, — с улыбкой, за которой виделась угроза, согласился Дима. — Только один я стрелять не стану каждый будет стрелять по десять раз. И если ты, дружок, промажешь хоть один разочек, то исполнишь мою просьбу. В общем — играем «на раба». Договорились?

Володя криво улыбнулся. Он не знал точно, что это значит играть «на раба», но догадался: если он проиграет, то Дима потребует от него выполнения какого-то приказа и отказаться он уже не сможет. И приказ этот, Володя был уверен, касался бы оружия старика...

— Идет! — беспечно согласился Володя — сейчас нужно было потянуть время, к тому же стрелял он на самом деле хорошо, и можно было бы посоревноваться.

— Где тир? — поднял Дима чемодан.

— Здесь, недалеко.

— Идем!

Тир на самом деле был неподалеку, и через пять минут Володя уже толкнул зеленую дощатую дверь с короткой, как выстрел, надписью. В тесном полутемном помещении два маленьких мальчика, положив подбородки на ложи ружей, целились, высунув от усердия языки.

— А ну-ка, пацаны, посторонитесь, — с развязностью ковбоя подошел к барьеру Дима. — Дайте два десятка и все фигуры поднимите. Хотим, как говорится, свести с приятелем счеты.

— Понимаю, — кивнул пожилой работник тира. — Вам, может, мишеньки чистые повесить или так, в зайчишек популяете?

— В зайчишек, отец, в зайчишек, — сгреб в кучку все заряды Дима и молча отсчитал Володе десять пуль, хмуро выбрал себе ружье и, пока служитель поднимал фигуры, молча зарядил его. — Помни, — сказал он тихо Володе, — «на раба» играем, — и добавил: — Стреляем так: один раз ты, другой — я. Начинай-ка.

Володя стрелять любил, однако сейчас страх превратиться в раба этого красивого, смелого, но очень нехорошего человека делал из стрельбы не приятную забаву, а грозящую унижением необходимость. Но стрелять было нужно — он сам напросился на это соревнование.

Мушка долго бегала в прорези прицельной рамки, палец, непослушный, жесткий, как сучок, нажимал на спуск тяжело и осторожно. Но выстрел щелкнул наконец, и лев, жестяной, аляповато размалеванный, со скрежетом перескочил через преграду.

— Отлично! — похвалил Дима. — Только долго, долго целишься! Этак мы с тобой до вечера здесь будем упражняться! Быстрее нужно! Вот так!

Не опираясь локтями о барьер, стреляя на весу, Дима, вскинув ружье и скороговоркой выпалив: «Слева утка пошла!» — выстрелил, и фигурка, жалко звякнув, перевернулась.

И снова долго целился Володя, но глаза совы вспыхнули сразу после того, как он нажал на спуск.

— Гляди-ка! — теперь уже недовольно заметил Дима. — Хорошо стреляешь.

А Володя, ободренный своей удачей, подмигнул Диме:

— Если проиграешь, исполнишь мой приказ, если уж «на раба» играем.

— А чего ты хочешь от меня? — настороженно спросил воронежец, с хрустом переламывая ствол ружья.

— Потом скажу, если выиграю... — уклончиво сказал Володя, а Дима на вытянутой руке, как из пистолета, выстрелил в гражданина с красным, как у алкоголика, носом.