Александр Мартвнов - Последний торпедоносец Страница 15

— А, программа "Школьный автобус", — вспомнил Игорь. — Я по телику что-то такое слышал… — Наташка сердито сказала:

— Дурь это, а не программа. Автобус никого не ждёт никогда. Младшим вставать трудно, опаздывают, многие просто школу побросали. Ехать долго, зимой холодно, продувает, а осенью и весной жара, пылища… В школе задержаться нельзя, ни на кружок, низачем — тоже ждать не станут… Дмитрий Палыч ездил, доказывал, что так нельзя, спорил. Только ничего не вышло. Ему предложили место в Окружной, такое же. А он пошёл к себе домой, он тут жил, недалеко от нас… И застрелился. Записку оставил такую… что, мол, раз экономят на детях, то такой власти недолго осталось, а он устал от дураков и негодяев, которые лезут не в своё дело. Что-то такое.

Игорь не нашёл, что сказать. Подобные проблемы ему были совершенно незнакомы. Наташка задумчиво смотрела в море. Недалеко от берега двигался корабль — большой, серозелёный. А дальше видны были силуэты ещё двух, непонятно, каких.

— В начале месяца американцы вон там уходили из Крыма, — показала Наташка. — Когда крымчане им не дали манёвры устраивать.

— Катер не появлялся? — не выдержал Игорь, съязвил. Наташка ответила спокойно:

— Погода была хорошая, как назло… Вон там родничок, пошли, попьём. А потом искупаемся, тут пляжик есть. Пошли?

Глава 4

КОМПАНИЯ СТАРОГО ЭЛЛИНГА(1)

Пропадают всюду дети

ВВП наш не в ответе.

Вымирают скопом люди

ВВП нам хрен на блюде.

Рушится, горит вокруг

ВВП наш слеп и глух.

Телебашня обгорела

ВВП какое дело?

Пятиклашки пиво пьют,

Шестиклассниц продают.

Для героев, не бандитов,

Двери тюрем всех открыты.

"Леший".

На пляже они провалялись до вечера, пока солнце не начало спускаться к морю — всё ниже и ниже, незаметно, но в то же время неуклонно. Игорь страшно захотел есть и прямо в этом признался, перебирая собранную коллекцию — несколько гильз, обломки греческих сосудовамфор, какие-то симпатичные гальки. Он сперва боялся, что Наташка будет смеяться, но она отнеслась к его сборам совершенно равнодушно. Зато в ответ на слова Игоря о том, что он хочет лопать, призналась, что тоже очень проголодалась.

— Пойдём назад? — предложил Игорь. Ему не хотелось уходить, если честно, и Наташка это явно почувствовала.

— Можно и назад… — протянула она. Помолчала и предложила: — А хочешь, пойдём тут в одно место? Там точно накормят. И ещё посидим в хорошей компании. Сейчас как раз время.

— М? — Игорь подтянул к себе шорты. — Слушай, не думай, что я боюсь. Но я не хочу придти домой избитым. Для тебя эта компания, может, хорошая, а для меня…

— Да ты же со мной придёшь, — без насмешки ответила Наташка, натягивая майку. — Тут недалеко. А потом все вместе домой пойдём. Я тебе точно говорю, там хорошие ребята. Все наши. В смысле, все свои. Ну ты что, два месяца будешь только со мной водиться?

Вообщето точно, подумал Игорь. И, решив не обижаться, хотя слова и прозвучали, пожалуй, немного насмешливо, пожал плечами:

— Ну, пошли… Куда бы мне это распихать?

— Да брось, — отмахнулась Наташка, — ещё наберёшь, если что.

Песню Игорь услышал издалека, ещё не видя, кто и где поёт. Впрочем, кто — было ясно, под простенький бряк гитары девчоночий голос напевал весело:

1. Крытый ангар для кораблей или дирижаблей, их стоянки, ремонта и т. д.

— Я у дэвушька юной бил ночью в гостях.Утром еду дамой я на тачка сваей,Как всэгда забиваю дэжюрный косяк,Чтоби ехать мне било чутьчуть веселейАй, косяк мой, косяк! Косячок анаши!Я адын дакурил, забиваю другой,Вдруг сержант из ГАИ тармазит мой машин:Памаги, дарагой! Памаги, дарагой!Гаварит — паламался савсэм наш матор!Датащи до поста, а иначе — каюк!Атвэчаю — канэшна, какой разгавор?Прицэпляйтэ к мой Вольво ви свой развалюх!

— Это что за фольклор? — удивился Игорь, слегка сбавляя ход. Наташка, карабкавшаяся впереди по тропинке, отмахнулась:

— А, это Зойка поёт… Чуствуешь, шашлыком пахнет?

Игорь принюхался. Ветер пах дымом. Это точно. Но шашлыком — не поймёшь.

— И они прицэпились ко мне, ишаки! — продолжала девчонка. Слышно стало, как кто-то смеётся, но попрежнему не было видно ничего и никого, отчего всё приобретало некий загадочный оттенок.

— Пятьдэсят километров мой Вольво пошёл.И уже пэрэстал я считать косяки,Ай, кумар харашё! Ай, кумар харашё!И когда у мине замутился мазги,Я о дэвушька вспомниль, моей красате!Оглянулся назад — о, Аллах, памаги!Вай, менты на хвасте! Вай, менты на хвасте!Я прибавиль газку, но они не отстальЗначит — точьно за мною пагоня спишат!И я скорость уже дагоняю до стаИ с сабой у мине килограмм анаша!

Давай сюда, — Наташка протянула Игорю руку. — Давай, не кобенься, а то сыграешь. Тут раньше дорога была, потом обвалилась… шагай!

Игорь перешагнул с карниза на карниз (это и были остатки тропы) и увидел спуск вниз, опять же к морю, где в ярких алых лучах заката прямо в воде стоял металлический ангар. Слева и справа от него, на суше, тоже располагались какие-то небольшие здания; от моря была отсечена молом с волноломами удобная лагуна. В ней на мелководье боком лежали два небольших судна. Игорь подумал бы даже, что это какой-то работающий научный объект, но быстро увидел пустые окна без стёкол, ржавчину, трещины и прочие приметы запустения.

— А они все за мной, вай, какой паразит!

— звучало с берега.

Неужэли у них больше мощность движка?И уже в микрофон мне кричат — ТАРМАЗИ!И включают мигалка (на ста сорока)Все к абочина жмутся у нас на путиЯ сто сэмдесят выжаль и понял — баран!Так же ведь никогда мне от них не уйти,Я папробую их заматать по дворам!И шарахался в стороны с визгом народ,Вай, какие вадитель в милиций пашли!Раз пятьсот не вписались они в паварот,Все падъезды, заборы и урны снэсли!

На песке — а тут был именно песок, не галька, как на других пляжах — горел костёр, большой, не похожий на шашлычный, если честно. Возле него — на длинных обрубках брёвен — сидели человек с дюжину мальчишек и девчонок. Гитар было две, но слушали все одну из девчонок — наверное, эту самую Зою:

— И отстали они на чэтвертом часу.Вай, каво захатэли дагнать по дворам?Я косяк забиваю, машин тармажу,Вихажу из салона сменить номера.Вдруг смотрю — что такой? Как будто би хвостУ машина моей вирасталь из зада!Присмотрэлся получьше — да это же трос!Ржавый бампер на нем, вай, какая беда!И надолго прощай, мой радимый кишлак,Здравствуй, северный город, проклятый Инта!Здравствуй, черствый сухарь и халодный барак…Вот и дэлай дабро этим подлым ментам!(1)

Смех, аплодисменты. Солнце мешало Игорю точнее разглядеть, сколько там кого, на пляже. А Наташка тем временем крикнула, замахав рукой: