Арахна(Большая книга рассказов о пауках) - Антология Страница 15

— Он один спасся?

— Он пришел один… Он был обессилен, изуродован и весь покрыт красными пятнами. Потом эти пятна превратились в оспины. Вы можете видеть их на его лице и шее, но он весь покрыт ими, каждый дюйм тела. Спустя несколько лет другая экспедиция дошла до вершины. Они считали, что этих бедняг сожрали крысы, и поставили на вершине камень с надписью. Вы его, без сомнения, видели?

— А вы-то сами что думаете? Что их убило?

— Думаю? Я ничего не думаю. Можете не сомневаться: их убил рой громадных пауков, как вам и сказал Безумный Гарри. Я часто слышал, как он об этом рассказывал, и он всегда говорит одно и то же. Если он выпивает при этом бренди, то почти всегда рано или поздно впадает в такое состояние, и я зову ребят, чтобы они попридержали Гарри, пока он не придет в себя. Кроме того, эти отметины — не крысиные укусы. Ничуть не похожи. Хотя я верю его рассказу о крысах. Он говорит, что целая армия крыс вдруг набросилась на пауков и прогнала их. Остальные трое уже погибли или потеряли столько крови, что вскоре умерли.

Эх! Ужасное место, эта гора, — добавил хозяин, глядя в окно на освещенный луной силуэт громадного пика. — По одному из склонов нынче проложена тропа, и можно легко добраться до вершины. Но никто не знает, какая жуть таится на других склонах. Многие уходили в эти горы, но очень немногие возвращались.

Сальвадор Дали. Иллюстрация к «Божественной комедии» Данте.

Стернер Мик

ТРАГЕДИЯ ПАУЧЬЕГО ОСТРОВА

Билл Вебстер со стоном пришел в себя. Его веки на секунду приподнялись и снова закрылись, когда глаза встретили блеск тропического солнца. Он медленно, с бесконечным усилием перевернулся и снова открыл глаза. Он лежал на узкой полоске песка между еще волнующимся морем и пышными, сгибающимися под ветром зарослями. Вебстер тупо смотрел, пока не начал постепенно вспоминать события минувшей ночи.

— Кораблекрушение! — пробормотал он, с трудом сел и огляделся. — Да, сэр, — продолжал он, — кораблекрушение и точка. Интересно, кто-то еще спасся?

Он попытался встать, но со стоном откинулся назад. Приподнял сперва одну ногу, потом другую и ощупал их. Удовлетворенный осмотром, он пощупал ребра и осмотрел руки.

— Кости не сломаны. Но я весь растекся, как желе. Где это я?

Вебстер снова посмотрел на море и, не найдя там ответа, обратил взгляд на берег. Его внимание привлек какой-то ползущий предмет. Вебстер смотрел на него со смесью ужаса и любопытства. Когда предмет подполз ближе и припал к песку, словно готовясь напасть, он с воплем ужаса вскочил на ноги, позабыв о своих ноющих мышцах.

Предмет в это время подскочил в воздух, пролетел десять футов и приземлился там, где только что находилась голова Вебстера. Вебстер осмотрелся в поисках оружия и увидел футах в десяти от себя обломок выброшенного морем дерева. Он добежал как раз вовремя: волосатое тело снова взмыло в воздух. Вебстер молниеносно схватил дерево и стал отбивать нападение. Он яростно ударил тварь, но она, упав, вскочила на ноги. Когда Вебстер приблизился, она снова бросилась ему в лицо. Он едва уклонился и, когда тварь приземлилась, взмахнул своей дубинкой. Удар оказался точен и мгновение спустя он начал осыпать ударами уже мертвого врага.

— Да это папаша всех пауков мира! — удивленно сказал Вебстер, глядя на песок. Перед ним лежало расплющенное тело членистоногого. Существо напоминало паука, но было больше любого паука, о каком Вебстеру доводилось слышать. Туловище было размером с обеденную тарелку, восемь раскинутых ног образовывали круг диаметром в четыре фута. Вебстер с опаской поднял мертвого монстра за лапу и присвистнул, ощутив его вес.

— Жаль, здесь нет старины Торби, — фыркнул он. — Док опустился бы на колени и стал молиться на жука такого размера. Надеюсь, док выбрался из передряги. Знай я, что точно его встречу, прихватил бы эту тварь с собой. Но лучше оставить ее здесь, я думаю. Даже не знаю, куда податься. Страшно хочется пить. В книгах жертвы кораблекрушения всегда находят кучу кокосовых орехов, которые служат им едой и питьем. А я, кажется, попал на неправильный остров.

Вебстер вопросительно посмотрел на заросли. Низкие и густые. Никаких пальм.

— Там, где есть столько растений, наверняка много воды, — заключил он. — Правильней всего будет идти вдоль берега. Идти тут легко — и должен же ручей где-то впадать в океан.

Он посмотрел налево, направо, пожал плечами и направился на север. Прошел несколько шагов, вернулся и подобрал дубинку, которая сослужила ему такую хорошую службу в битве с пауком. Сжав дубинку в руке, он пошел дальше.

С полмили Вебстер шагал, следуя вдоль извилистой береговой линии. Не видно было ни воды, ни просеки в сплошной зеленой стене джунглей. Несколько раз он хотел было избавиться от дубинки, но останавливал себя. Ломота в мышцах вскоре прошла, в походке появилась пружинистость и уверенность, благодаря которым на полях сражений в регби Вебстера прозвали «Кошачьей лапой».

На нем была лишь порванная белая рубашка и затвердевшие от морской соли полотняные брюки. Но в нем чувствовалась порода, и любой, кто даже бегло глянул бы на его ярко-голубые глаза под завитками каштановых волос, заметил бы в них живой ум. Еще один взгляд на прямой нос с изящно вырезанными чувствительными ноздрями подтвердил бы это впечатление. Твердый подбородок, который чуть сильнее выдавался вперед, чем полагалось бы классическому красавцу, более чем намекал, что перед зрителем был боец — недаром стэнфордский полузащитник участвовал в половине игр американской сборной. Рост шесть футов два дюйма, сто девяносто фунтов костей и мышц: Билл Вебстер ценил физическую подготовку и не забывал о тренировках даже спустя год после выпуска.

Он обогнул песчаный холм и вскрикнул от радости при виде стекавшего в море ручейка. Он поспешил к воде, но чей-то крик в джунглях заставил его остановиться.

— Какого черта? — воскликнул Вебстер и прислушался.

Крик раздался снова. Кричал несомненно человек, причем где-то близко. Вебстер помедлил, но крик раздался снова. На этот раз он разобрал слова.

— Папа, помоги! — услышал он. — На помощь, скорее!

Он больше не колебался: поудобней перехватил дубинку и бросился в спутанные заросли. Воцарилось молчание, после снова послышались крики, затем тихий стон. Лианы затрудняли бег. Вебстер выругался и понесся дальше.

Ярдов через двадцать он выбрался на полянку и замер от удивления. Между двумя громадными деревьями было натянуто нечто похожее на паутину, сплетенную из бельевых веревок. В сети билась девушка, тщетно пытаясь высвободиться. Ей удалось порвать несколько нитей паутины, однако оборванные концы обвились вокруг нее и держали еще крепче. Снизу к ней торопился паук. Паутина провисала под его весом. Вебстер протер глаза и снова глянул: тело арахнида было не меньше двух футов в ширину, гигантские ноги раскинулись на пятнадцать футов. Девушка снова закричала — лапа паука протянулась к ней и сорвала одежду с плеча, оставив глубокую царапину, которая быстро приобрела ярко-красный цвет. Вебстер с криком ринулся на помощь.

Девушка услышала крик и повернулась к спасителю. Она перестала биться в паутине и что-то крикнула, но Вебстер ее не понял и кинулся на хозяина паутины. Неожиданная атака заставила паука отступить. Вебстер взялся за паутину и попытался ее разорвать. Нити были клейкими и непрочными. Когда Вебстер разорвал первую нить, она обвилась вокруг его запястья. Другая вцепилась в ногу. Он отшатнулся. Порвалась еще одна нить и зацепилась за рубашку. Он начал отчаянно бороться, и вдруг до его сознания дошел голос девушки.