Галина Черкасова - Абстрактный мир. Трилогия (СИ) Страница 157

— Идешь среди деревьев — темень, что глаза мои, — говорил смотритель, закидывая дрова в печку, наверху которой, завернувшись в одеяло, дремала я. Кельвет внизу на скамейке и пил чай из сосновых иголок, фыркая, как лакающий молоко кот. — А на небе звезд — полоно, как пчел по лету. Идешь. Тихо. И вдруг слышу — шепчутся, едва-едва. Одна упадет в дебри, кричит, стонет, плачет, а потом дух её среди деревьев ходит. Мимо озера и дальше, в чащу.

— Звезды всегда падают в Сельт Ойме, озеро Духов, — пояснил Кельвет.

— Что за озеро? — спросила я, высовываясь из-под одеяла.

— Я тебе покажу.

— Да не увидит она, — смотритель махнул рукой. — Глаза цветные.

— Она поля слышит.

Кевт разинул рот, выронив сигарету с черной травой.

— Да ну?!

— Её нам привез чинньез, — продолжал Кельвет выбалтывать наши секреты. — Только ты не говори, что один из чинньезов тут, он злющий, как медведь после спячки.

Мы вернулись в поселок перед закатом, а вот Арельсара не было у себя до самой ночи. Кэрроу, с которой мы делили комнату, жаловалась, что мы бросаем её.

— Ты где-то бродишь по утрам, он — вечно пропадает в лесах, — говорила эльфийка, с грустью смотря на пляшущее в камине пламя. — Эта миссия — курам на смех. Все чем-то заняты, но забывают о главных целях.

Не дослушав её, я заснула.

В одной из вылазок компанию нам составила Элладор. В Ямах она помогала женщинам кормить зверьков и чистить клетки, но кевтиянки держались отстраненно, и Элладор грустила. Мне было искренне её жаль, и я уговорила Кельвета принять её в нашу группу.

— И часто ты убегаешь из поселка? — спросила она, когда мы бродили по лесу в сопровождении моего юного друга.

— Почти каждый день, — ответила я.

— Как тебя отпускают?

— За мной не смотрят, мне так кажется.

Элладор печально улыбнулась.

— А нас никто не хочет вести в лес. Выходим, разве что, с миссионерами. Странно, да?

Я пожала плечами.

— Кроме Кельвета я не с кем не общаюсь.

Мальчишка, кстати, был совсем не восторге от общества Элладор. Он говорил с ней исключительно на древнем, даже когда она сама переходила на кевтский.

Когда Кель ушел проверить ловушки, оставив нас близ древней, рыжей сосны, Элладор раздраженно сообщила мне, что разочарована.

— Живут, как животные, — процедила она, оглядываясь. — Здесь нет воинов, только тупоголовые охотники и рыбаки, которые только и думают, что о лесе и море. А дети — дикари. Как такое могло случиться? Где их гордость и сила? Мне стыдно за свой народ.

— А что ты представляла, живя на теплом, мирном Прэне? — не без недовольства поинтересовалась я. Стало обидно за жителей Ям. — Они хотят только мира, вот и всё.

— Мира! Они забыли, кто такие эльфы, и что они сделали с их родными, с их Ара-казом. Кто-то должен им напомнить…

Нахмурившись, я посмотрела на кевтиянку, которая до крови кусала губы, глядя в одну ей известную даль.

— Может, тебе стоит больше с ними общаться? Понять их?

— Как будто они хотят общаться со мной!

Больше Элладор с нами на прогулки не ходила.

На четвертый день мы с Кельветом дошли до лесного замка, точнее, его развалин. От некогда огромного сооружения, возвышавшегося прямо посреди леса, осталась целые горы камней, разбросанных на милю в округе, да две массивные, толстые башни, у одной из которых обрушалась крыша, а вторая, хоть и с проломами в стенах, выглядела относительно целой. С западной стороны замка находился ров. По крайней мере, так называл зеленое болото Кельвет.

— Раньше замок был огромен, — рассказывал мальчишка, перепрыгивая с кочки на кочку. — В нем жил пророк — тот, кто слышал поля.

— Я не пророк.

— Знаю. Не для нас.

С некоторых пор я не любила руины, поэтому в башни решила не соваться, а уселась на берегу болота и ждала, пока Кельвет вдоволь налазается по камням.

Странное дело, всего несколько дней назад я думала, что Ара-каз — это пустые города, вросшие в почву строения, безжизненные пустоши, остовы взорванных мостов и облака ядовитого хата, устилающие низины. Такой предстала передо мной земля кевтов.

Теперь я видела дикий, холодный север. И он был жив.

После вылазки к замку несколько дней я просидела с Кэрроу, заполняя опросники, которые, вообще-то, должны были заполнять жители Ям, но, видимо, эльфийке с кевтами договориться не удалось, и теперь на идиотские вопросы о качестве жизни отвечала я, а Кельвет ушел вглубь леса искать следы рогатого вожака — изюбря.

Уже через пару дней юный кевт вернулся с хорошими вестями — вожак ищет пару, а, значит, скоро весна.

А на следующие утро мы решили идти к озеру Духов.

Поднявшись на холм, я обернулась посмотреть на спящий поселок. В низине стоял предрассветный туман, и постройки Ям, темневшие в молочной дымке, походили на завязших в паутине гигантских насекомых. Жители просыпались рано, но мы всё же ухитрились встать раньше всех. Я подняла висевший на шее фотоаппарат и принялась щелкать, но снимки выходили слишком темными.

— Щелкнешь обратно, — произнес Кельвет, наблюдая за моими неудачными попытками. — Когда будет чи.

Чи по-кевтски означало «солнце».

— Ладно, — я опустила фотоаппарат, поежилась. — Пошли. Надеюсь, мы не замерзнем, когда будем молиться полям.

— Поля греют, — отозвался мальчишка, и в его голосе я услышала едва заметные нотки презрения.

— Я давно не гуляла по полям, — честно призналась я. — Обычно это ничем хорошим не заканчивается.

— Поля дают свободу, — упрямо произнес Кельвет. — Их нельзя загнать в слова и цифры.

В лесу было сравнительно тепло. Пару ночей назад даже в домах стоял такой мороз, что я спала в верхней одежде и сапогах. Сколько мы с Кэрроу ни протапливали комнату, холод стоял жуткий. Большинство миссионеров слегло с простудой, поэтому, когда вчера пришел гуманитарный груз, описывать ящики оказалось некому, и эльфы просто увезли их обратно, до лучших времен.

Глубоко вздохнув и едва не закашлявшись, я направилась за своим юным провожатым. Кельвет не крался, не ступал особым шагов, даже не говорил шепотом — его скрывало поле. Я долго пыталась понять, какое заклинание он применяет, но, похоже, парень не задавал энергии цель, а просто, каким-то образом, подгонял её под себя.

— Рассалару запретили выходить, — произнес Кельвет, чуть обернувшись. — Я хотел погулять с ним. Он сильнее, чем ты.

Я закусила губу, вспомнив, что послужило причиной запрета.

После прогулки с Элладор между мной и Арельсаром состоялся тот самый разговор, который мы решили провести по прилету. Я рассказала кевту о связи Азара с моим полем, не упомянув, однако, о том, что, таким образом, мы фактически могли общаться друг с другом.