Александр Спеваковский - Дэзи Фрэдмэн и Стэн Капенда Страница 16

Стэн внимательно посмотрел на Филиппа и чуть-чуть, как всегда, прищурил глаза.

– Чунка является чуть ли не правой рукой Бэлламора. Уже не молод. Далеко. Это крайне опасный человек, готовый на все, способный по приказу своего хозяина, как и Скотт, сделать любую подлость. Вся жизнь этого подонка подобна какому-то абсурду, в котором исключительно тупой посредственности, едва тянущему на идиота, всегда, везде и во всем, по каким-то дьявольским законам, безгранично везло. Обстоятельства способствовали, наверно, да и советчиков было достаточно.

– Чунка. А что это такое? Кличка, имя или фамилия? – спросил Стэн.

– Понятия не имею. Это восточные штучки. Он сам происходит откуда-то с Дальнего Востока. А знаю я о нем чуть больше чем про других компаньонов Бэлламора потому, что он уж больно в любых делах приметен со своей монголоидностью. Себя эта особь называет представителем одного из самых малых и редких народов мира, выпячивая и возвеличивая свою национальную принадлежность, противопоставляя ее всем другим, считая себя, чуть ли не божеством в человеческом обличье. Однако он умышленно выдает себя не за того, кем является в действительности с целью получения от этого всевозможных выгод, продвижения по службе, получения материального вознаграждения и так далее. На самом деле Чунка относится, может быть, даже к самому большому народу земли, или, по крайней мере многомиллионному этносу. Китаец или кореец. Не говорю плохо про эти этносы, но ведь редкие негодяи у каждого народа встречаются.

– Оригинально. Но какие выгоды он может от этого получить и какое значение это имеет в Соединенных Штатах, где все являются равноценными ее гражданами? Если кто-то, из представителей каких-то редких народов будет имет преимущество в нашей стране, то другие будут в как бы в ущербном положении по сравнению с ними? Так что ли? Не очень хорошо это понимаю.

– Вроде считается, что большие народы, помогая малым этносам, таким образом должны спасти их от полного исчезновения. И в случае с Чункой приблизительно такая же ситуация. Но для него самым главным всегда оставалось отыскание для себя покровителей в любом лице, как можно больше. Потом он назвал себя представителем вымирающего народа, нуждающегося в помощи, и давил на это, даже если оказывалось, что он ни в чем не нуждается, даже если имел больше, чем все другие американцы. В Канаде и Америке к таким малочисленным народам отношение все же иногда бывает особое. Это уже политика. Кто-то умный посоветовал Чунке ухватиться за эту золотую жилу. Он ухватился, не отпускает ее и уже долго с успехом пользуется. Все дело в умении низко кланяться нужным людям, льстить и пресмыкаться перед ними, давать взятки когда это необходимо, в технике словоблудия и красноречии. Оказалось, и дураков, верящих вранью, довольно много.

– А определить истинный он представитель редкого вымирающего народа можно или нет?

– Конечно. Вымирающие народы долго не живут. Я несколько лет назад в одной книге вычитал, что генетическая программа аборигенов азиатского Севера исчерпывается приблизительно в пятьдесят – пятьдесят пять лет. Шестьдесят лет это почти предел. Впрочем и для многих европеоидов цивилизованных стран шестьдесят-шестьдесят пять лет вполне оказывается достаточным для существования в этом мире. Но китайцы и корейцы на Дальнем Востоке живут намного дольше, чем его малочисленные народы. Если это верно и Чунка доживет лет до восмидесяти или перевалит этот рубеж, как китайцы и корейцы, то значит очень велика вероятность, что он к этим вымирающим этносам никакого отношения не имеет. Ждать нужно. Можно, правда, померить его антропометрическими инструментами, чтобы антропологический тип определить. Такими специальными инструментами располагают ученые-антропологи. Это тоже надежный способ выявления расовой и этнической принадлежности. Но он же не даст себя измерять. Это не в его интересах, – Филипп улыбнулся. – Однако мы уже совсем отклонились от нашей темы.

– Ничего, ничего. Интересно. Даже очень.

– Слушай дальше. Другой особенностью этого проходимца является болезненная мания величия. Он всегда вынужден был перед всеми унижаться, чтобы выжить. Его часто пинали. Однако себя он считает исключительным индивидуумом, на редкость талантливым уникумом, а всех остальных кретинами, в том числе и своего патрона. У Чунки на это есть основание – университетское образование. Перед вышестоящими он, однако, свою «исключительность» не выпячивает, но тайно пакостить любит.

– Ничего удивительного, это защитная ответная реакция всех ущербных, пинаемых людей – гадить. Он не единственный. Его пожалеть надо.

– Согласен с тобой. Пусть его жалеет Бэлламор, которому он гадит. Теперь еще про него же. Считая себя выдающейся личностью, Чунка страстно мечтает занять какое-либо начальственное место соответствующее его «гениальности», на данном этапе хотя бы место начальника одного из отделов службы безопасности, того которое занимает Бэлламор. Эта страсть у него граничит с умопомрачением. Чунка постоянно подсиживает своего шефа и регулярно пишет на него кляузы, заявляя, что компания делает политическую ошибку, не назначая его главой внешней охраны. Однако все, что ни делает Чунка, остается без результата. Не успевает он выйти после очередного доноса из кабинета более высокого начальника всей этой конторы, Дэвида Брэвера, как тот сразу же звонит Бэлламору и обо всем ему рассказывает. Оба хохочут. Бэлламор начинает смеяться еще больше, когда к нему тут же приходит Чунка, ничего не знающий о истинной причине смеха своего непосредственного шефа. Теперь уже эти двое смеются в кабинете Бэлламора. Один от удовольствия, что накапал, другой от того, что все это было зря, и что он знает все тайны своего «доброжелателя». И так было уже много раз. Об этом, кажется, знают все, кроме Чунки. Чунка гадит и гадит, веруя в свою скорую победу. Бэлламор смеется и смеется, зная, что свалить его невозможно. Гниде вошь не победить.

Филипп остановился на несколько секунд.

– Да, этот Мочиано любит посмеяться, – заметил Стэн. Я свидетель.

– Слушай еще, – продолжил Филипп. – Прежде чем попасть под потное крыло Бэлламора, Чунка совершил массу преступных деяний, которые, благодаря его исключительной изворотливости, умению вылизывать то, что находится ниже спины, о чем я уже говорил, а также тому, что он все сваливал на свое редкое происхождение, легко сходили ему с рук. Примечательно, что помогали всегда Чунке выкручиваться из трудных положений именно его непосредственные шефы. Все они знали, что он ничтожество, и вся его жизнь представляет собой цепь мелких пакостей, афер и гнусных преступлений разного масштаба, но все равно помогали ему. Он ухитрялся устраивать всех своих прежних патронов, способствовавших ему, независимо от того, были они честными, относительно честными или нечестными людьми. Какую-то пользу, очевидно, от него они все получали.

Свои аферы он начал с того, что, не имея среднего образования, поступил в университет и, без каких-либо учебных способностей, каким-то образом ухитрился окончить его и получить диплом. В то же самое время Чунка был замечен в незаконных махинациях с золотом, привезенным с Амура. Впоследствии у него были неприятности с властями из-за вымогательства при использовании служебного положения и, в конце концов, занимая один начальственный пост, он совершил воровство – совершенно безболезненно, как всегда, ухитрился присвоить себе крупную сумму государстенных денег, предназначенных для учреждения, которым соуправлял. Подсудное дело. На несколько лет тюрьмы точно. Но у него все как с гуся вода. Сумел выкрутиться из-за отсутствия улик, хотя их можно было наковырять достаточно. Его опять покрыли. Короче, дело как-то замяли, да и его тогдашний непосредственный начальник хорошо помог.

На присвоенные деньги Чунка купил себе недвижимость – участок земли и дом, две квартиры, машины и прочее, обеспечил своих отпрысков, коих у него полно от разных браков и сожительниц, приличными средствами, которые вложил в их дела. С семейственностью у этого друга все впорядке. Следуя своим восточным традициям, он еще никого из своих детей без внимания не оставил. Больше всего получила от махинаций Чунки его последняя и любимая дочь. Причем от обилия денег она, похоже, потеряла разум. Ей очень их нравится тратить в больших размерах на любовников и увеселения. Об этом информация в полицейской сводке проскочила. Вот такие дела.

Но это лишь неполный список содеянного Чункой. А о том, что он совершил под тенью своего нынешнего «профсоюзного» босса, один только его дальневосточный шайтан знает. Сам этот босс, то есть Бэлламор, называющий Чунку прямо в глаза «уникальным животным» и ласково «мой любимый Чурка», всегда восхищающийся его проходимческими способностями, всегда целующий его в постоянно засаленное, вонючее лицо, затем сплевывая в сторону, однажды даже заявил в восторге: «Если бы вы знали, сколько всего в действительности за свою жизнь натворила эта скотина! Ну где я еще такого редкого негодяя найду!» Чтобы получить подобную оценку от столь махрового мерзавца как Бэлламор, нужно было сильно постараться. Ко всему прочему добавлю, что Чунка занимался ранее каким-то видом борьбы, ее боевым разделом. Для многих восточных людей это типично, что опасность, исходящую от него, увеличивает вдвое. Мстителен и при мести своим врагам фанатичен. Так вот.