Кирилл Еськов - Баллады о Боре-Робингуде: Карибское танго Страница 16

54

В апартаменте имеет место быть чикатилообразный хрыч, мистер Бишоп – собственной персоной и в единственном числе. Он восседает в резном деревянном кресле перед обширным круглым столом, на котором горит канделябр о пяти черных свечах и разложены в творческом беспорядке мумифицированная человеческая кисть, чучело двухголового младенца, вымазанное кровью распятие и прочий сатанистско-водуистский инструментарий. Некромант, в ужасе выпучив глаза на вооруженного помповым ружьем Робинсона, растерянно прижимает к груди сучащего лапками черного петуха.

Немая сцена длится не менее пяти-шести секунд (Робинсон вытаращился на Барона Субботу с ничуть не меньшим изумлением и – что греха таить – со страхом), а обрывает ее не кто иной, как петух. Вырвавшись из оцепенелых рук некроманта, он, дико хлопая крыльями и истерически кудахча, устремляет свой полет прямо в лицо констеблю, и тот от неожиданности выпаливает в него из помповика зарядом картечи – так, что от глупой птицы остаются лишь кровяные брызги да пригоршня плавающих в воздухе перьев…

Тем временем Бишоп, проявив довольно неожиданное присутствие духа в сочетании с солдатской смекалкой, изо всех сил пинает снизу крышку стола; канделябр опрокидывается, и комната тотчас же погружается в непроглядный мрак… Несколькими секундами спустя Робинсон замечает внезапно возникшую на другом конце комнаты вертикальную световую полосу; однако прежде, чем он успевает сообразить, что это приоткрылась дверь в какое-то соседнее помещение, она уже захлопывается с характерным щелчком: Бишоп ускользнул от него тем же примерно манером, как сам он, несколькими минутами назад, – от женщины-кошки… Вне себя от досады (ну в точности – как она!) констебль выпаливает из помповика в направлении двери, за которой исчез его враг: раз, другой, третий – пока не опорожняет весь магазин…

В кромешной темноте, потеряв ориентировку и поминутно натыкаясь на с шумом падающие предметы, ежесекундно ожидая то ли ответных выстрелов, то ли прикосновения к шее нежных пальчиков какого-нибудь наведенного упыря, Робинсон мечется по некромантову апартаменту. Ощупывая стенную обшивку, он нечаянно нажимает на одну из панелей – и часть стены вдруг отъезжает в сторону, открывая перед ним обширное пространство, залитое ярким электрическим светом.

55

На лестнице холла дела совсем плохи. Робингуд, опустошивший уже магазины M-16 и обоих «Узи», остался с одним лишь пистолетом; зомби-мачетэрос прут вперед с неослабевающей яростью, и ему приходится отступать, сдавая врагу ступеньку за ступенькой. Наверху группа ливрейных зомби получила подкрепление, а вот Ванюша уже изрядно подустал, махая своей балясиной – это тебе не изящное фехтование китайским посохом; на этом участке оборона тоже начинает прогибаться. По застывшему лицу Подполковника ясно, что никаких путей к спасению он уже не видит; всё, кранты…

– Товарищ подполковник, продолжать съемку? – Чип абсолютно спокоен и деловит; он, похоже, настолько уверовал в неуязвимость людей Робингуда, что и мысли не допускает, будто что-то идет не так.

– Непременно продолжать, вольноопределяющийся! Получите потом Пулитцеровскую премию… боюсь только – посмертно.

Чип со смешком кивает и вновь приникает к видоискателю. И тут происходит нечто удивительное: ряды наступающих зомби смешиваются, а движения их становятся совершенно хаотичными; большей частью они двигаются по кругу, как сломанные заводные игрушки. Этот внезапно разладившийся механизм продолжает еще работать секунд десять-пятнадцать, явно по инерции – а потом в зале вспыхивают ярчайшие электрические люстры; будто бы под воздействием света, кожа зомби начинает стремительно съеживаться и лопаться, и тела их буквально на глазах разваливаются на части, обращаясь в груды праха…

Бойцы Робингуда завороженно наблюдают за этой картиной, сами еще не в силах поверить в свое спасение, когда деревянная стенная обшивка – прямо напротив выхода с лестницы – отъезжает вдруг в сторону, и взорам их предстает зажмурившийся от внезапного яркого света констебль Робинсон; мундир его, забрызганный красным, густо облеплен пухом и перьями…

Немая сцена.

– Вы там что, констебль – с периной воевали? – роняет Подполковник с надменными интонациями герцога Мальборо – и тогда отпустившее, наконец, напряжение (живы, живы все!) обваливается громовым хохотом всего отряда.

Робинсон, однако, растерянно тычет ружьем куда-то в темноту за своей спиной:

– Он там! Только что был там… Быстрее!

– Кто – «он»? Бишоп? – мгновенно подбирается Робингуд, и даже не дожидаясь ответного кивка констебля, кидается вперед, точно такса за крысой.

56

Апартамент повелителя зомби при ярком электрическом освещении выглядит довольно нелепо – столь явная стилевая эклектика разом обращает хоррор в пошлую мелодраму. Робингуд, с пистолетом в руке, внимательно разглядывает дверцу (она, так же, как и вся стенная обшивка вокруг, издырявлена запоздалой Робинсоновой картечью); затем он ногой вышибает дверной запор и хитрым кувырком вкатывается внутрь соседнего помещения, куда ускользнул некромант.

Парою секунд спустя Робингуд буквально вываливается обратно; он скрючен в три погибели и держится за живот… Беззвучно выругавшийся Ванюша (на нож там нарвался, что ль?) бросается было на выручку, но тут атаман наконец разгибается, и становится видно, что его просто-напросто корчит от беззвучного хохота.

– Ну, ты орел, констебль! – наконец отирает он, тыльной стороной запястья, выступившие слезы. – Если эта история когда-нибудь выплывет наружу – помяни мое слово: не миновать тебе должности президента России…

– Прошу простить сэр, но я… Я даже не говорю по-русски! – лепечет совершенно сбитый с толку парень.

– Пустое, не бери в голову: от президента России знание русского никогда и не требовалось. Главное – чтоб он хорошо «MOCHIL V SORTIRE», а уж этого у тебя никак не отнимешь!

Распахивает дверцу настежь и, посторонившись, дает всем полюбоваться картинкой. Помещение и вправду представляет собой роскошно обставленный туалет. Мистер Бишоп полусидит, воткнувшись задом в мраморный унитаз; одна из шальных Робинсоновых картечин, под немыслимым углом пробив дверную филенку, угодила ему точнехонько в переносицу, навсегда прикнопив к хорьковой мордочке Барона Субботы выражение недоуменной обиды…

57

В коридоре виллы – Чип с Ванюшей. Бледный как штукатурка Чип осторожно несет на руках свою девушку: та без сознания, но, похоже, цела и невредима – успели. На Ванюшиной физиономии тоже отражается богатая гамма чувств: этот, конечно, навидался в жизни всякого, но подвал мистера Бишопа произвел впечатление даже на него…