Тень, свет и сила (СИ) - "lu evans" Страница 16

Облегченно выдыхает.

— Вы напугали меня.

Лицо Багры кривится в неискренней улыбке.

— Не меня тебе стоит бояться, девочка.

Алина прищурилась, подозрительно осматривая комнату. Внутри что-то оборвалось, разбудив неясную тревогу, страшное предчувствие.

Багра не покидает свою хижину. И вот она здесь.

— Зачем вы пришли?

— За тобой. Ты должна покинуть дворец, сегодня.

— О чем вы?

— Я пытаюсь спасти тебя от рабства. Быстро переодевайся!

Не церемонясь, старуха швырнула узел с одеждой.

— Багра, что происходит?

— У нас мало времени. Скоро мальчишка найдет стадо Морозова. Он найдет оленя.

— Почему вы так уверены? И… я думала, вы не верите в стадо Морозова.

Багра только отмахнулась.

— Малый дворец ничему не научил тебя, если ты принимаешь подобные слова за чистую монету. Я пыталась заставить его поверить в то, что это сказки. Но если Дарклинг доберется до оленя, его уже ничто не остановит.

Алина прищурилась, наблюдая за женщиной, за каждым ее движением. Она слышала правду в каждом слове, но не понимала. Пока не понимала, и не желала даже с места двигаться, пока не исправит это.

— От чего не остановит?

— От использования Каньона в своих корыстных целях.

Из груди вышибло весь воздух. Перед глазами встала карта Равки, разделенной Неморем, а в голове враз ожили все мысли, которые спрятались в тот далекий вечер, когда она сделала к Дарклингу первый шаг.

— Ты должна выслушать меня.

— Я хочу знать все.

Старуха удивленно нахмурилась. Ожидала она совсем другого, вовсе не покорного согласия, отдающего слишком знакомой гордостью.

— Земля, которую охватывает Неморе, была когда-то зеленой, богатой и плодородной. Теперь она мертвая и бесплодная, кишащая монстрами. Дарклинг раздвинет ее границы на север к Фьерде и на юг к Шухану. Те, кто не преклонится перед ним, будут наблюдать, как их королевство превращается в безлюдную пустошь, а подданных пожирают хищные волькры.

Алина едва удержалась, чтобы не обхватить себя руками и не дать волю слезам. Потому что главная причина, по которой она не могла сомневаться в этом — она сама это давно поняла. Только, по старой привычке, спрятала глубоко в себя.

Потому что отреклась от самого первого урока Багры.

— Сколько ему лет?

— Если ты спрашиваешь, то и сама знаешь ответ, верно, девочка?

— Он и есть Черный Еретик.

— Да. И тебе нужно бежать от него, прежде чем он сделал тебя рабыней.

Считаешь меня злодеем?

— Но вы не рассказали мне все.

— Я рассказала все, что тебе нужно знать.

Алина упрямо вскинула голову.

— Вы пришли ко мне по своей воле. Так имейте храбрость рассказать мне правду.

Багра зло поджала губы. И вместо ответа сжала старческие пальцы.

Тени заструились по комнате, клубясь и ширясь.

— Он ваш сын.

— Да. И только я знаю какой он на самом деле.

Алина сердито склонила голову, но вызвала у старухи лишь смех.

— Ты не согласна со мной, я вижу. Думаешь, ты первая? Первая среди наивных, одиноких девчонок, которых он использует?

— Хватит!

— Он древний, глупое ты создание! И ты для него, как и остальные — всего лишь средство достижения цели.

Алина подавила рвущийся наружу всхлип, но Багра стала другой. Словно ушла в себя, забыв о ярости.

— Много лет назад, — тихо начала она. — Еще до того, как он придумал Вторую армию, до того, как он отрекся от своего имени и стал Дарклингом, он был просто гениальным, талантливым мальчиком. Я сделала его честолюбивым. Я сделала его гордым…

— И преподали тот же урок что и мне?

Старуха вскинула голову, выглядела так, словно очнулась ото сна.

— Что любовь хрупкая и ненадежная. Что она ничто по сравнению с властью. Вы это и ему говорили? — Багра не ответила. — Но ведь не только это, вы мне не солжете.

— Это не твое дело!

— О нет, мое. Я не просила о даре призывать солнце. Не просила об этой силе и этой жизни, но я получила все это, и не стану прятаться, бежать, и скрываться. Больше никогда.

— Вот значит как. И ты сможешь простить себе смерть своего Мала?

По коже побежали мурашки.

— Как много мой сын сказал тебе? Ты не ответишь на этот вопрос, потому что он не сказал тебе ничего!

— При чем здесь Мал?

— Ты никогда не думала, зачем Дарклингу мальчишка без силы?

— Мал — усилитель.

— А еще он его брат. Дальний, но единой крови. Так скажи мне, девочка, что так хорошо знает моего сына, что из этого помешает Дарклингу убить мальчишку?

— Убить?

— Ради тебя, Алина Старкова. И для тебя.

Холод окутал все тело.

— Я вам не верю. Откуда вам знать про Мала?

— Потому что он — усилитель, созданный ненамеренно. Он — моя кровь. Кровь моей сестры. И кровь Морозова.

Багра выпрямилась, и ее сходство с сыном стало таким заметным, что Алина поняла, какой дурой была, не замечая.

Ты слышала легенду об Илье Морозове?

— Святые…

— Они не спасут тебя, девочка. Поэтому ты должна бежать. Олень будет лишь первым. Он возьмет его жизнь, а с ней и твою силу. Силы мальчишки приведут его к хлысту, и тогда, когда дар искать будет больше не нужен, твой Мал расстанется с жизнью, а его кости — станут твоими оковами.

Алина даже не пыталась скрыть слезы. Каждое слово Багры все глубже загоняло боль в сердце, и бороться с этой болью Алина не могла. Сама поражалась тому, как ее разум еще способен рождать слова.

— Ваша сестра — тот самый ребенок из легенды?

— Да. Моя мать боялась меня. Считала мою силу — проклятием, которое послали отцу за его скверну. И когда у нее родилась другая дочка — совершенно обычная, я стала лишь напоминанием о грехе. Я возненавидела эту девочку. И однажды, моя ненависть стала для нее смертью.

Алина вздрогнула, встретившись глазами со старухой. Как давно это было? Сколько лет этой женщине? Как давно в ней живет эта боль?

— И тогда Морозов ее исцелил?

— Он был выдающимся целителем и использовал все свои умения, чтобы вернуть ее — слабую, с затрудненным дыханием, шрамами, но живую. Это был перебор. Жители деревни знали, как выглядит смерть — это дитя должно было умереть. А еще, возможно, они завидовали. Скольких любимых они потеряли из-за болезни или травмы с тех пор, как Морозов поселился в их краях? Скольких он мог спасти? Может, ими руководил не только страх или чувство справедливости, но и злость. Они заковали его в цепи… и мою сестру тоже. Никто не встал на защиту. Пока мама выла и молила, пока я плакала и сопротивлялась, они столкнули Морозова и его младшую дочь с моста, и мы наблюдали, как они исчезают под водой, затянутые на дно весом железных цепей. Больше я никогда не видела ни отца, ни сестру. Но мне хватило единственного касания, чтобы понять кто передо мной, когда пришло время.

— Воскресив вашу сестру, Морозов сделал ее усилителем.

— Умная девочка, не зря ты читала книжки.

Алина пропустила колкость мимо ушей. С губ сорвался горький смех, и Багра насторожилась.

— Уходите.

— Что?

— Уходите. Возвращайтесь в свою хижину, и больше никогда не смейте принуждать меня бежать.

Багра не тронулась с места. На лице заиграли желваки, а глаза потемнели, хотя казалось, чернее им уже не стать.

— Ты погубишь нас всех, и мне плевать на это. Но мне не плевать, что ты погубишь его. Он получит твою силу и станет монстром навечно.

— Вы в это верите, не я.

— Это не вопрос веры!

Алина срывается на крик. Впервые за очень много лет, правда.

— Я не стану платить за ваши ошибки!

— Что ты сказала?

— Он нужен мне. А я нужна ему, как нужны были вы!

Багра замерла. Но лицо ее перестало быть лицом строгой наставницы. Ее лицо стало злым, полным ненависти.

Не оттого ли, что наглая девчонка говорила правду?

— Ты ничего не знаешь.

— Знаю, что не стану бежать. И повторю это еще хоть тысячу раз, пока вы наконец не услышите и не оставите меня.