Здесь должна быть я - Катерина Кюне Страница 16

В общем, маме как и дедушке с бабушкой Розой, все в нашем холостяцком хозяйстве пришлось не по душе. А что касается сюрпризов, то я решила, что папе стоит отказаться от экспериментов в этой области. Ничего нового не придумывать, а просто продолжать традицию ежегодных подарков, неожиданно появляющихся под новогодней елкой.

Тут должна быть метель-пурга

И вот наступил день одиннадцатый. День маминого отъезда. Знаете, как это бывает: есть какой-то отрезок времени и ты очень не хочешь, чтобы он подходил к концу. И тогда первые дни тянутся длинно, как поля за окнами отъезжающего поезда, а стоит перевалить за середину срока, время как будто ломается и несется ничего уже не соображая и не разбирая дороги.

Вечером перед маминым отъездом испортилась погода. Вообще-то, мы специально переехали именно в этот город, потому что он был южный и погода там была всегда хорошая. Почему-то родители были убеждены, что жить в южном городе лучше, чем в северном. Конечно, на юге гораздо больше необыкновенных цветущих растений, фруктов и солнца. И сезон мороженого длится месяцев пять. Зато в нашем северном городе пахло морем. И частенько все заволакивало волшебным густым туманом. Туман словно переносил город в другое измерение, где действуют другие законы природы. Далекие звуки порта: гудки судов, скрипы и скрежеты становились вдруг близкими, медленными, осязаемыми. Казалось, гудок проплывал мимо тебя в тумане точно рыба и можно было его погладить. А гигантские отливы, обнажающие километры дна с морскими сокровищами, а наша дача, а золотой ручей, а огромные белые камни, торчащие из земли как скелеты доисторических животных? Я уж молчу про снежные пещеры и крепости, про ребят во дворе, про самую лучшую в мире учительницу…

Помимо погоды, были, конечно, и другие причины для переезда. Например, в городе начались проблемы со снабжением и из-за этого подскочили цены и исчезли некоторые товары. Родители говорили, что раньше продукты в магазины привозили, в основном, на пароходах, а сейчас морское снабжение почему-то прекратилось. А на самолетах все выходило намного дороже, поэтому килограмм абрикос стоил теперь мамину месячную зарплату. А у мамы была большая зарплата, потому что у нее была сложная для запоминания профессия: химик-радиолог и еще она была начальницей. Сама работа была несложная — когда я приходила к маме в лабораторию, она мне все показала и объяснила и я все поняла. Нужно было весь день ходить в белом халате, управляться с весами и миниатюрными гирьками, возиться со склянками разной формы и разных размеров, смешивать разноцветные жидкости, чтобы пошел дымок, а потом засовывать все это в специальные печки и холодильники. У папы работа была намного сложнее: в порту на большом судне. Сколько раз я не пыталась разобраться в его работе, мне это так и не удалось. Правда, он, в отличии от мамы, особо и не пытался мне помочь.

Я даже не научилась как следует ориентироваться на корабле, мне всегда помогали найти дорогу «мужики» с которыми папа работал. Они все откуда-то знали меня и называли по имени. Мне нравилось бродить по судну, потому что сидеть в тесной папиной каюте, прильнув к маленькому иллюминатору, было немного страшновато, как будто ты в космическом корабле и в любой момент он может стартовать и навсегда покинуть планету Земля. Однажды, когда я так гуляла, «мужики» показали мне заплывшую в бухту касатку. То есть всю касатку я, конечно, не увидела, только плавник, шныряющий в темной весенней воде между кусками льда. И еще несколько раз вздыбившийся над волнами кусок черной спины.

Помимо высоких цен, в нашем северном городе стало много преступников, которые постоянно кого-нибудь обворовывали или даже убивали. Квартиру одного маминого знакомого обворовали два раза подряд. Причем во второй раз украли все, включая мебель и запас круп. А однажды, когда мама вечером возвращалась с переговорного пункта, куда ходила разговаривать с нами по телефону, за ней погнались бандиты и она спаслась от них только чудом. Пока мама гостила у нас, она очень переживала, как там моя старшая сестра. Сестра осталась одна в опасном городе. Хотя по-моему мама зря волновалась, ведь сестра ходила не одна, а со своими друзьями из музыкального училища. А они очень сильные, потому что каждый день таскают тяжеленные аккордеоны и баяны. Аккордеон, например, настолько большой, что я иногда пряталась в его футляре. Футляр изнутри был оббит красной атласной тканью, словно театр или дворец. Это не то что сидеть в домике из табуретов, накрытых покрывалом. Совсем другой уровень комфорта, понимаете?

Но я отвлеклась. Погода в южном городе испортилась так сильно, что он стал похож на северный. Когда утром мы откопали машину и повезли маму в аэропорт, началась настоящая пурга. В южном городе, из-за того, что он был маленький, не было своего аэропорта и нужно было два часа ехать до большого города, располагавшегося по соседству. Дороги было не видно, только белые вихри носились со всех сторон и иногда со злостью бросались на лобовое стекло. И еще время от времени из белой кутерьмы внезапно вырывались и наползали на нас два расплывшихся желтых огня — фары встречной машины. Лица папы и мамы, на которые я иногда смотрела в зеркало заднего вида, были очень напряжены. А я, хотя вслух ничего и не говорила, про себя очень радовалась погоде. Из-за нее мы не могли ехать быстро. Я горячо надеялась, что мы собьемся с пути, заплутаем в полях и вообще не поспеем к самолету. А поскольку билеты мама купила с очень большим трудом, — я слышала, как родители обсуждали это между собой, — поменять их она наверняка не сможет. А значит, ей придется остаться если не навсегда, то еще на много-много дней. Поэтому про себя я заговаривала пургу ни в коем случае не утихать.

И вдруг из шевелящегося белого крошева впереди нас проявилось что-то большое и непонятное, что через мгновение оказалось контурами машины, наподобие тех, на которых ездят дальнобойщики. Машина стояла немного боком и потому вся не вмещалась на встречную полосу, а кузовом вылезла на нашу. Увидев ее, папа начал резко тормозить. Но из-за того, что дорога обледенела, мы не остановились, а стали вращаться как фигуристы на льду, и совершив пару сумасшедших оборотов вокруг своей оси, вылетели на обочину. Все это произошло так быстро, что я не успела ничего понять. Но родители сильно испугались. Хотя на