Майн Рид - Гаспар гаучо Страница 17

— Рассчитывать на то, что он запутается в плащах, как его супруга, трудно. Это была просто счастливая случайность. Оставить пещеру открытой тоже нельзя, — размышлял Гаспар. — Нам пришлось бы всю ночь не смыкать глаз.

— Нельзя ли завалить вход вот этими камнями? — предложил Киприано, указывая на большие глыбы, обвалившиеся с потолка пещеры.

— Идея неплохая, — похвалил Гаспар, определяя на глаз величину входного отверстия. — Это можно сделать.

Приятели молча принялись за работу. Они притащили к отверстию грота несколько крупных сталактитовых глыб, которые должны были служить основанием завала. Но едва они успели перетаскать с полдюжины камней, послышался хорошо знакомый им крик ягуара. На этот раз ягуар не ревел, а храпел и фыркал. Скоро храп перешел, однако, в протяжное ворчание и закончился лаем, похожим на лай цепной собаки, которую какой-то шум разбудил в конуре. На этот раз не могло быть сомнения: ягуар находился с ними вместе в пещере.

— Боже милостивый! — воскликнул Гаспар. — Сам хозяин дома! То-то мы не могли разобрать, где ревет зверь! Самка рычала снаружи, а самец отвечал ей из пещеры. Где же теперь это животное?

Все трое вглядывались в глубину пещеры, но ничего не видели. Испуганные лошади снова заметались.

— Зарядите ружья! — скомандовал Гаспар. — Если тигр нападет на нас, а это более чем вероятно, ножи не помогут.

Все трое схватили ружья, но — увы! — пороха и пуль под рукой не оказалось. Они были спрятаны в седле Киприано, а лошадь забилась от страха в отдаленный угол пещеры.

Взяв свечу, Киприано пошел искать ее. Испуганное животное, дрожа, забилось в углубление между двух выступов скал.

Киприано уже хотел подойти к лошади, как вдруг на выступе скалы он увидел желтое тело с черными пятнами. Пламя отсвечивало в сверкающих глазах ягуара.

Друзья отступили на несколько шагов. Чтобы дойти до лошади Киприано, надо было непременно пройти под каменным навесом, на котором растянулся ужасный зверь. Ягуара раздражало движение людей и он, свирепея все больше и больше, каждую минуту готов был броситься на них. Инстинктивно, почти машинально охотники отступали все дальше и дальше, отказавшись от мысли защищаться ружьями и рассчитывая уже только на свои ножи. Людвиг советовал даже оставить лошадей и уйти совсем из пещеры. Буря утихла. Только слышны были раскаты грома, шум дождя да журчание потока. Все это было не так страшно, как ягуар. Однако Киприано и Гаспар не согласились оставить лошадей на съедению зверю. Что они будут делать пешие среди равнины Чако? Они будут беспомощны, как потерпевшие крушение моряки, очутившиеся на плоту посреди необъятного океана!

Они колебались недолго. Сама судьба решила за них. Отступая от опасного животного, они дошли до самого входа в пещеру. Тут они убедились, что отступление отрезано. Вздувшийся от ливня поток вышел из берегов и вода подступала к самой пещере. Течением уносило стволы и сучья деревьев, даже обломки скал. Ни пеший, ни конный не мог перебраться через бурный поток. Друзья очутились между двух огней.

XXVIII. Ракета

Никто не пожелал бы себе такой участи — быть заключенным в одной пещере с королевским бенгальским тигром, или с деспотом тропических лесов Америки — ягуаром. Ягуар, хоть и меньше тигра, так же опасен и кровожаден, как и он. Самец иногда бывает величиной с самку индийского тигра. Он очень силен. Гумбольдт видел однажды, как ягуар протащил убитую им лошадь по глубокому оврагу до вершины холма. Путешественники Чуди, Дарвин и Д'Орбиньи тоже говорят о необычайной силе ягуара.

Неудивительно, что, хорошо знакомые с нравами и обычаями ягуаров, наши друзья боялись страшного зверя.

При слабом свете свечи видно было, что ягуар продолжал лежать на выступе скалы. Глаза его горели, как угольки. Он сердито ударял хвостом, отбивая от стен небольшие сталактиты, и иногда рычал, открывая пасть и обнаруживая свои красные десны и ряд сверкающих белых зубов. Каждый раз, когда он рычал, лошади начинали бешено метаться по пещере. Друзьям предстояла страшная схватка. Они были почти безоружны. Что значили их ножи в сравнении с когтями и зубами ягуара!

На минуту задумался даже никогда не унывающий Гаспар. Но он не был бы гаучо, если бы не вышел из затруднения. Действительно, ему сразу же пришла в голову какая-то мысль. Осторожно пробрался он к своей лошади, стоявшей в глубине пещеры, принялся шарить в карманах седла и вытащил полдюжины каких-то предметов, похожих на сигары, заостренных с одной стороны и с перьями на другом конце.

Людвиг и Киприано выросли в населенной испанцами части Америки, где бой быков — излюбленная забава. В принесенных Гаспаром предметах они узнали тортерильи, которые употребляют с той же целью, что и бандерильи: дразнят быков, когда пикадоры выгоняют их на арену, перед первым нападением матадора. Гаспар был сам когда-то пикадором и участвовал в бое быков в Росарио. Оставшимися у него тортерильями он нередко забавлял индейских юношей, когда они приходили в дом Гальбергера. Дикарей всегда очень веселил этот маленький фейерверк. Отправляясь в путь, Гаспар подумал, что при встрече с индейцами тортерильи могут пригодиться ему, и сунул в седло несколько штук.

Итак, Гаспар взял в одну руку эти ракеты, в другую — свечу и направился к продолжавшему лежать на выступе ягуару. Зверь ворчал и лаял время от времени. Приблизившись на шесть шагов, гаучо зажег от свечки острый конец тортерильи и бросил ее в ягуара так, что она вонзилась в его шкуру.

Почувствовав укол, ягуар сердито заворчал. Когда же загорелся порох ракеты, осыпая его дождем искр, он заревел от испуга, как безумный, спрыгнул с выступа и бросился к выходу пещеры. Людвиг и Киприано едва успели посторониться. Во время замешательства свеча потухла. Как комета со сверкающим хвостом, пронесся ягуар, освещая пещеру. Сталактиты заблестели, как тысячи бриллиантов.

Но ягуар выскочил из грота, и в пещере стало темно. Послышался всплеск воды. Это животное тяжело рухнуло в воду. Ракета, без сомнения, погасла, но с ней вместе погасла, вероятно, и жизнь животного. Царь лесов Америки, ягуар, утонул в бурном потоке.

Убедившись, что враг бежал с поля битвы, Гаспар отыскал свечу, еще раз зажег ее и сказал:

— Ну, теперь кошки не будут тревожить нас ночью своим мяуканьем; а если в пещере окажутся еще и котята, мы их утопим. Теперь, молодые господа, прошу к столу, никто не помешает нам ужинать и пить матэ!

XXIX. Ночь в пещере

Буря прошла, но наступившая ночь не позволила друзьям продолжать преследование врага. Вздувшийся от ливня и затопивший всю лощину ручей тоже встал перед ними непреодолимым препятствием. Поток несся так стремительно, что унес бы слона, не то что всадника с конем. Попробовать переплыть ручей вплавь значило тоже идти на верную смерть.