Александр Кучеренко - ИСКАТЕЛЬ.1980.ВЫПУСК №6 Страница 17

Осмотревшись, Луковские почувствовали неладное, принялись барабанить в дверь. Санитары доложили дежурившему по бактериологическому центру старшему ассистенту доктору Нушке о буйном поведении привезенных пациентов, и тот отправился в лазарет. Луковские бросились к нему, уверяя, что они работают на немцев. К словам подопытных Нушке отнесся совершенно равнодушно и приказал сделать им успокоительные уколы.

Утром пришел доктор Штайниц, чтобы осмотреть подопытных с целью определения их физических данных: от крепости организма во многом зависел успех эксперимента. Едва они со старшим ассистентом Нушке вошли в лазарет, как Луковские заявили ученому:

— Господин начальник, мы работаем на вас. Произошла ошибка.

— Этот фокус они проделали еще ночью. Я ввел им успокоительное, — сообщил Нушке. — Сейчас я их утихомирю, — ухмыльнулся он, намереваясь сделать им повторный укол.

— Не надо, — остановил своего ассистента Штайниц. — Я сделаю сам. Особи мне подходят…

После обеда доктор Штайниц снова осмотрел своих пациентов. Теперь они уже не шумели, сидели смирно.

— Нас скоро выпустят, доктор? — спросил Луковский. — Ведь мы совершенно здоровы.

«Да, препарат действует хорошо, — подумал Штайниц. — У них уже нарушена психика». Через час к нему в кабинет зашел Грюндлер.

— Как ваши дела? — заинтересованно спросил он.

— Опыты начал. Пока у меня только две особи. Буйные, правда. Представляете, чтобы спастись, заявили, что работают на нас.

Лицо у Грюндлера потемнело.

— Интересно. Дайте-ка на них взглянуть?

Штайниц подал фотографии, сделанные до уколов и после.

— Их уже не спасешь? — задумчиво спросил Грюндлер,

— Они обречены, — улыбнулся Штайннц. — А что?

— Да так…

Вернувшись к себе, Грюндлер приказал дежурному вызвать Баремдикера. В ожидании он взволнованно ходил по кабинету. Вот она, ниточка, которую он так долго искал. Кажется, наступил час, когда он сможет наконец доказать всему гестапо, что держится на должности не из-за поддержки всемогущего родственника, а благодаря своему прирожденному уму, прозорливости, истинному таланту контрразведчика. Только вчера из главного управления имперской безопасности ему прислали переводы информации из английских газет. В них со ссылкой на достоверные источники сообщалось, что у немцев полным ходом идут работы по созданию нового «чудо-оружия», которое предназначено для использования в стратегическом тылу противника с целью вывода из строя в массовом масштабе его экономических ресурсов и уничтожения людских резервов. Само по себе это сенсационное сообщение английской прессы не вызывало какого-либо опасения или подозрения в РСХА — фюрер в последнее время довольно часто грозил врагам третьей империи новым абсолютным оружием. Настораживала лишь небольшая, по довольно существенная деталь: одна из английских газет хвастливо писала, что как известны данные о ФАУ-1 и ФАУ-2, так не представляет больше секрета новое «чудо-оружие» Гитлера, над которым работают крупнейшие немецкие ученые, специалисты с мировыми именами, ранее считавшиеся гуманистами и пацифистами. Среди них значились фамилии профессора Шмидта и доктора Штайница. Откуда, однако, они узнали имена? Выходит, в Шварцвальде действует хорошо законспирированный английский разведчик? Не потянется ли к нему ниточка от Луковских, которых потребовалось по каким-то причинам ликвидировать?

Входя в кабинет, Баремдикер поздоровался, но Грюндлер ему не ответил.

— Кого вы ночью привезли в лабораторию? — резко спросил он.

— Мужчину и женщину. Как и приказывал доктор Штайниц…

Грюндлер усмехнулся:

— Вы привезли им наших агентов!

— Не может быть! — вскрикнул Баремдикер. — Тут какая- то ошибка!..

Грюндлер, довольный, что одним ловким ходом сбил спесь с кичливого баронского сынка, потребовал подробного объяснения случившегося. Баремдикер, мучительно напрягая память, рассказал, как выполнял приказ доктора Штайница, умолчав лишь о сделке с Циммерманом.

— Почему же вы взяли мужчину и женщину из отряда славянских рабочих, а не из второго лагеря, где люди специально подготавливались к экспериментам?

— Они больше подходили по кондиции к требованиям доктора Штайница, — растягивая слова, ответил Баремдикер.

— Кто вам помогал?! — угрюмо спросил Грюндлер.

— Циммерман…

Вот она, ниточка! Грюндлер торопливо лажал кнопку звонка.

— Циммермана ко мне! — крикнул дежурному офицеру. Войдя в кабинет, Циммерман прищелкнул каблуками и вытянул руку в фашистском приветствии.

— Расскажите об истории с Луковскими, — строго спросил Грюндлер.

Циммерман ждал этого вопроса.

— С какими Луковскими? — переспросил он.

— Нашими агентами…

Циммерман старательно выпучил глаза.

— Разве Луковские работали на нас?! Жаль, что не знал. Мне так недоставало своих в отряде…

— С какой целью вы это сделали? — прервал его Грюндлер.

Циммерман рассказал, как было дело.

— Начальник концлагеря решил взять для опытов моего первого помощника Лукашонка и его невесту. Но вы же знаете, господин оберштурмбаннфюрер, что есть приказ о строительстве объекта. А у меня забирают специалистов. Когда приезжал мой однокашник полковник Краузе, он строго потребовал ускорить строительство. Вот я и попросил не брать Лукашонка.

— Что вы скажете, Баремдикер? — спросил Грюндлер.

— Все это правда, — потупился начальник лагеря. — Я был не прав, когда хотел взять Лукашонка. Этим специалистом доволен и командир строительной бригады, и я решил…

— Все ясно, — не стал больше слушать Баремдикера Грюндлер, — я вынужден арестовать вас обоих.

— Яволь, оберштурмбаннфюрер! — вытянулся Циммерман, понимая, что едва ли ему удастся вырваться на свободу.

Баремдикер стоял белый как стена.

Оберштурмбаннфюрер СС Грюндлер горделиво считал, что он досконально знает окутанную ореолом тайны и романтики историю мирового шпионажа. Нет, он не собирался стать профессиональным разведчиком. Он мечтал о карьере более скромной и менее популярной, карьере контрразведчика, где, как он считал, ему особенно пригодились бы богатые познания.

Однако судьбой Грюндлера распорядился Кальтенбруннер, посчитав, что его родственнику больше подходит служба в эсэсовских частях, чем в гестапо. Спорить с Эрнстом было бесполезно. Сейчас у Грюндлера появилась счастливая возможность доказать, что Кальтепбруннер явно недооценил его возможности. Шутка ли, разоблачить превосходно законспирированного агента «Интеллидженс сервис». А что Баремдикер английский разведчик, он уже нисколько не сомневался. Все улики были против него. Видимо, он был завербован еще во время учебы в колледже.