Том Хилленбранд - Охота за темным эликсиром. Похитители кофе Страница 18

– Сомнений нет, опасность велика. Однако с учетом значительной суммы, которую предлагает мне Ост-Индская компания за добычу кофейных растений, история кажется мне необыкновенно привлекательной.

– Как-то не замечал я прежде, что вы считаете кражу привлекательной затеей, Овидайя, – с укором в голосе произнес Бейль.

– Какую такую кражу? С юридической точки зрения можно сказать, что растение никогда полностью не может принадлежать князю или султану, поскольку дано Господом. Поэтому нельзя считать кражей, если я заберу у этих язычников один-другой саженец.

– Да вы хуже иезуита-кляузника. Возможно, вы придерживаетесь точки зрения, что к югу от экватора десять заповедей перестают действовать?

Овидайя покачал головой.

– Пьер, считайте все это не кражей, а последовательностью научных задач: тем, что мы, англичане, называем проектом.

– Хм, я прочел недавно этот термин в письме одного моего друга, Даниэля Дефо, – вы не могли бы объяснить его мне подробнее?

– Конечно. Дефо говорит, что в нашу богатую изобретениями эпоху существуют очень большие задачи, состоящие из множества подзадач. На их выполнение иногда требуются годы, и нужно найти решение для каждой из них. Он говорит, что мы живем в эпоху, когда умные и дальновидные мужчины могут достичь многого – Дефо называет их прожекторами.

Бейль улыбнулся:

– Странное слово. И в этой краже вы прожектор, Овидайя?

– Думаю, Дефо скорее подразумевал строительство дорог или другие общественные мероприятия. Возможно, я именно таков. Однако несколько проясним ситуацию относительно моего проекта: мой заказчик, компания, хочет получить целые кофейные растения – это исходная ситуация. Я провел немало дней в Амстердамской библиотеке. Там, кроме прочего, хранятся отчеты о плавании Голландской Ост-Индской компании, а также копии дневников других купцов, миссионеров. Теперь на основании проведенных исследований я знаю, что нужно делать.

Овидайя подошел к маленькому секретеру, стоявшему в углу комнаты, взял лист бумаги и написал пером несколько слов, а затем вернулся на место.

– Как я выяснил, в удаленных от берега районах Мохи на высокогорьях находятся кофейные плантации. Их хорошо охраняют.

– Турки?

– Нет, какие-то вспомогательные восточные войска. Цель предприятия – попасть туда незамеченным.

Он показал на лист бумаги и подчеркнул первое слово: внедрение.

– И выбраться оттуда тоже нужно будет. – Овидайя подчеркнул второе слово на пергаменте: экстракция.

Бейль улыбнулся:

– Внутрь, украсть растение, наружу. У вас все звучит очень просто.

– Но это не так. Как уже было сказано, это проект, состоящий из множества задач, и для каждой из них нужно найти решение.

– Приведите мне пример, Овидайя.

– Что ж, как я уже говорил, вопрос заключается в том, как группе бледнолицых христиан незаметно попасть на кофейную плантацию, где полно мавров, и снова покинуть ее. И таких задач много. Я уже не первый день ни о чем другом не думаю, и чем больше я размышляю, тем больше вопросов у меня возникает. И большинство этих вопросов, как мне кажется, имеют не военную, а научную природу.

– Ах вот как?

– Да. Например, вопрос, как на протяжении нескольких дней перевозить нежные растения по жаркой пустыне, чтобы они не погибли.

– Кажется мне, эта проблема носит ботанический характер.

– Совершенно верно. И поэтому я пришел к вам.

Бейль показал на китайскую фарфоровую вазу на подоконнике, в ней стоял букет высохших тюльпанов:

– Вряд ли найдется что-то, в чем я разбираюсь меньше, чем в ботанике, дорогой Овидайя.

– Возможно, Пьер. Но вы знаете, кто из ботаников, во-первых, мог бы серьезно ответить на мой вопрос, а во-вторых, был бы готов участвовать в подобном безумии.

Бейль отпил вина.

– Вы правы. Не в том, что эта кража – хорошая идея. Но я признаю, что речь идет об интересной интеллектуальной задаче. Мы должны проанализировать все единичные аспекты этого предприятия, этого проекта, как вы его называете. И только тогда можно установить, какие особые знания и умения необходимы вам, чтобы иметь хотя бы призрачный намек на успех.

Овидайя поклонился:

– Друг мой, вы, как всегда, точно указали, в чем заключается суть проблемы.

– А потом, – с отсутствующим видом произнес Бейль, – нам нужно будет найти людей, которые не только обладают нужными способностями, но к тому же еще и в отчаянии. Или безумны. Или и то и другое вместе.

Он поднялся со своего места и направился к одной из множества стопок бумаги.

– Идите сюда, Овидайя. Кажется, нам предстоит много прочесть и написать.

Три следующие недели Овидайя и его друг проводили то в маленьком домике Бейля, то в кофейне «Константинополь». И только когда все их члены немели от длительного чтения и письма, они немного прогуливались вдоль Мааса или брали напрокат лошадей и ехали к морю. Во время таких прогулок Бейль рассказывал своему английскому знакомому о том, что происходит в настоящее время во Франции и Голландии, в каких областях натурфилософии был и есть большой прогресс. Овидайя в свою очередь рассказывал гугеноту о том, как обстоят дела в ученых кругах Лондона. Он рассказывал Бейлю об оживленных дискуссиях, регулярно устраиваемых в «Гресиане» или у «Суона». Описывал некоторые сокровища других ученых, которые ему довелось посмотреть, – например коллекции пугающе больших зубов и костей, добытых в валлийских угольных шахтах, или коллекции очень древних монет, на которых были изображены портреты не Стюартов или Бурбонов, а Александра Великого или Юлия Цезаря.

Однако бóльшую часть времени они проводили не в Голландской республике, а в «République des Lettres» в поисках решения проблем, стоявших перед Овидайей. Для этого англичанин пользовался обширной библиотекой Бейля, которая, однако же, состояла по большей части не из книг, а из писем. Иногда у него возникало ощущение, что весь дом гугенота состоит исключительно из исписанной бумаги.

Бывало, он не видел Бейля целыми днями. У его друга было много дел, в первую очередь из-за труда, над которым он работал, – «Чем на самом деле является наикатоличнейшая Франция в правление Людовика Великого». Хотя его тут же запретили во Франции, в определенных кругах труд вызвал некоторый ажиотаж и привел к тому, что ему стали писать и задавать много вопросов, на которые гугеноту теперь нужно было ответить.

Целыми днями Овидайя, используя каждый лучик становившегося с каждым днем все более редким и кратким солнечного света, сидел в кресле у фронтального окна, изучая отчеты о путешествиях, дипломатические депеши и военные мемуары – все, что мог найти о турках. Затем он читал книги по ботанике и торговле пряностями. Однажды он как раз углубился в чтение одного пассажа в «Меркур Галант», когда услышал, что по лестнице спускается Бейль. Овидайя поднялся и потянулся. Несмотря на то что время было уже обеденное, его друг был одет в халат и зауженные на концах турецкие туфли.