Наталья Патрацкая - Деревня Медный ковш Страница 18

Поликарп – мужчина с высокими ногами, оказался еще и с длинными и очень шустрыми руками. Я – девушка с полными коленками, стала от него отбиваться, превращая все в шутку. Шутка затягивалась, бои в соломе продолжались минут десять. Боролось я, как тигрица. Поликарп, почувствовав мое сопротивление, еще сильнее стал меня обнимать. Я удачно вывернулась из его рук и выскочила из стога на дорогу.

Осталось – отряхнуть солому из волос, цвета соломы. Из стога выполз Поликарп и стал вытаскивать солому из своих волос цвета спелой вишни.

Мы вновь сели на велосипеды и поехали дальше. Минут через 10 блеснула вода в камышах. Мы остановились на привал. Вода в водоеме была теплая. Полные коленки вылезли из брюк, и я осталась в купальнике. Свалились с Поликарпа спортивные трусы, под ними оказалась полоска плавок… Вода охватила нас своей прохладной негой, разгоряченные тела… Поликарп поднял меня на руки. Полные коленки засверкали над водой. Страсть мужчину охватила неземная, но я его остановила…

Я отбивалась руками и ногами, и как-то так получилась, что с размаха врезала ему в… глаз. Синяк под глазом стал расцветать спелой сливой… Полные колени покрылись мелкими синяками от мужских пальцев, как черешни… Мы сели на берегу маленькой речки, и стали просто разговаривать. Выяснилось, что Поликарп он уже проехал тысячу километров на спортивном велосипеде. Ноги у него были необыкновенно стройные, с красивой мускулатурой. Вся его фигура была похожа на фигуру вождя индейцев из нового фильма об индейцах, а я очень любила книги и фильмы об индейцах, а теперь со мной рядом сидел такой мужчина! Великолепный мужчина, с развернутыми плечами, с тонкой талией, с волосами стоящими в прическе, чисто мужской прическе. Мечта любой женщины.

Как-то вечером мы пошли гулять к местному кладбищу, заброшенному и поросшему травой. За кладбищем тянулся яблоневый сад, охраняемый сторожем, с ружьем заряженным солью. Несколько страшновато было ходить среди покосившихся каменных плит, и развалившихся от времени столбиков из кирпичей, указывающих на границу кладбища. С кладбища Поликарп привел меня на территорию детского сада.

Вечером дети детский сад не посещали, но скамейки оставались, и достаточно большие по своему размеру. Естественно мы устало сели на одну из скамеек. Руки Поликарпа неизменно потянулись к полным коленям, но до драки дело не доходило.

Детский сад просматривался со всех сторон, и Поликарп держал себя в руках.

Скромные его поцелуи – я останавливала рукой. Посидели. Поговорили и пошли в дом, в котором оба мы временно жили.

С синяком под глазом у Поликарпа, и с синяками на коленях у меня, не прикрытых коротким платьем; мы поехали по местам бывшей его жизни в этом городе, навестить его друзей и подруг. Но его любимый друг детства уехал после института в маленький город с большим заводом.

Мама друга, посмотрев на синяк под глазом Поликарпа, спросила:

– Поликарп, ты женишься?

Поликарп удивленно спросил:

– Почему вы так решили?

– А кто, кроме будущей жены может такой синяк под глазом поставить?

Следующим мероприятием был поход в кино в соседний квартал. Теплым вечером из кино возвращались пешком. Поликарп все пытался поднять меня на руки и нести, сколько хватало сил. И сил хватало: держать в руках меня и не выпускать из рук, а если он ставил меня на ноги, то объяснялся в любви на трех языках. Так мы и вернулись из кинотеатра домой. Поликарп оказался большим выдумщиком на развлечения, и придумал поездку на водохранилище. Поехали втроем: Поликарп, я и Полина.

Мы взяли рюкзаки, одну палатку, и немного еды. Сели на пригородный автобус и приехали на побережье огромного водохранилища. По водохранилищу плавали трупы огромных сомов, они, как бревна качались на мелких волнах. Мы остановились на высоком берегу водохранилища. Ветер прибил грязь и тину именно к этому берегу, так, что купаться было негде. Поставили палатку рядом с шалашом, который уже стоял тут, но был пуст. Перед шалашом росли кусты томатов. Спелые помидоры украшали усыхающие кусты. В десяти метрах от шалаша находилось поле с подсолнечником. Огромные шапки с семечками слегка поникли, в них были почти спелые семечки. Звучала далекая музыка из соседнего лагеря.

Для костра Поликарп срубил засохшее дерево, когда рубил сучья, то загляделся на меня. Топор с размаха воткнул в свою собственную ногу. Пришлось ногу лечить.

Следующие развлечения из-за больной ноги Поликарпа, происходили на этой же поляне. Поликарп заставил меня надеть на себя простыню, по типу сари, плотно обернуть тело и лечь на землю. Сам он забрался на единственное дерево и с него снимал меня во всех ракурсах, в том числе и с топором в руках. В палатке спали втроем. Полина засыпала, отвернувшись к стенке палатки. Поликарп заснуть не мог, ему сильно мешала Люсмила, его руки рыскали по ее телу в поисках заветных мест и находили то, что искали и вторгались в запретную поверхностную зону тела.

Однажды он не выдержал и воскликнул:

– Люсмила, из тебя можно сделать отличную женщину!

А я подумала, что связь у нас становится медной, ток между нами хорошо пошел!

Да и Полина на меня не косилась, а вела себя вполне дружелюбно.

Возвращались мы домой через поле подсолнечника, вновь сели на автобус и приехали в общую квартиру. На кухонном столе стоял четырехлитровый бидон с молоком, и лежали огромные баранки с маком – лучшая еда после путешествия. Мама Тора только так могла напоить свою гвардию. Еще она отменно жарила рыбу в большом количестве репчатого лука с золотистой, хрустящей корочкой. Рыба была речная, и очень вкусная. Еще меня удивили синенькие, которые были просто фирменным блюдом матери Поликарпа, до этой поездки я никогда и не пробовала баклажаны. Десять дней пролетели, как удивительный сон и настало время прощания.

С Поликарпом стали происходить странные истории: женщины перестали его интересовать, манила Люсмила – девушка с полными коленками. В электричке он вздрагивал, когда видел похожие ноги, с другими женщинами любви не хотел, да она и не получалась. Поликарпа манили полные колени. Голова у мужчины стала думать, как овладеть этими ногами…

Люсмила продолжила повествование.

– Отлично, едем, – сказала я Анне Андреевне, распространительнице путевок в ближнее зарубежье.

– А я не поеду, – тут же ответил двум женщинам красавец Толик.

Я онемела от негодования, я хотела ехать с ним! Я уже отпросилась, а меня подставили! Я промолчала и отошла в сторону. Толик пошел и сел на свое рабочее место, в мою сторону он не смотрел. В комнату заглянула Полина, она посмотрела в сторону стола начальника и спросила: