Роберт Крафт - Икс-металл Страница 18

Вот опасения прихода иностранцев, вторжения их в Вулоджистан и заставляли Санниаси и его генеральный штаб в лице жрецов добиваться познания тех сил и средств, которыми располагает внешний мир. Интересовали их по существу строго определенные вещи:

Могут ли, например, англичане, обладатели Австралии, прознав про Вулоджистан и его обитателей, послать сюда экспедицию? Может ли эта экспедиция добраться до Вулоджистана? Может ли она силой проникнуть за заколдованную черту, сквозь кольцо гор? Окажутся ли действительными в борьбе с англичанами те средства, которыми обладают вулоды?

Вне всяких сомнений, известная часть необходимых для Санниаси и его присных сведений имелась уже в распоряжении этих господ: недаром же Сэм Дрейк прожил столько лет среди вулодов!

Нам всем троим порознь жрецы предлагали вопросы для проверки как показаний Дрейка, так и наших собственных.

О том, что цивилизованное человечество обладает ружьями и пушками, против снарядов которых не могут помочь никакие латы или кольчуги, вулоды знали по показаниям Дрейка. Но сам-то англичанин, по всем признакам, попал в Вулоджистан совершенно безоружным, и вулоды не могли знать про оружие по опыту. С другой стороны, Дрейк или не умел ничего делать, или не хотел: он не мог показать вулодам, как именно изготовляется огнестрельное оружие, как выделывается порох или динамит. Теперь эти господа добивались от меня всех нужных сведений. Они хотели знать, какими средствами передвижения обладает современное человечество. Они желали, чтобы я демонстрировал эти средства, и поэтому как-то публично был произведен довольно курьезный эксперимент — состязание между велосипедистом и двуногим рысаком. Я был велосипедистом на своем мотоцикле, с которого был снят мотор. Двуногим рысаком — какой-то молодой воин из числа семисот семидесяти семи.

Испытание производилось только в присутствии жрецов и стражи и закончилось моей победой, но, признаюсь, недешево она мне досталась, ибо у молодого воина были ноги из стали и легкие из каучука. Он летел вихрем, и мне приходилось напрягать все свои силы, чтобы перегнать его, и то только на два или три корпуса.

Как только закончилось это испытание, приставленный ко мне жрец, носивший имя Алледин, засыпал меня вопросами, возможно ли изготовить велосипеды или мотоциклы, пригодные для того, чтобы на них ездили не простые смертные, а сами солдаты и офицеры армии вулодов?

Во мне зародилось подозрение, потом превратившееся в полную уверенность:

— Вулоды хотят установить отношения с внешним миром. Но горе этому внешнему миру! Они хотят идти не к миру, а против мира. Они, полагаясь на обладание тайного изготовления нигилита, мечтают о покорении мира и истреблении всего живущего на земном шаре человечества. Мысль, знаю, безумная, фантастичная. Но…

Но ведь в распоряжении вулодов имеется этот проклятый икс-металл, этот нигилит!

На моих глазах в присутствии жрецов Вулоджистана производились опыты: меня заставляли стрелять по маленьким пластинкам нигилита из винчестера коническими пулями.

Как помнят мои читатели, нечто подобное уже проделывалось еще на передовых постах, когда Леонар демонстрировал перед взявшими нас в плен гигантами силу нашего оружия. Тогда пули револьверов и ружей пробивали латы убитого гиганта. Но, как я имел случай убедиться, эти латы были чрезвычайно тонкими. Те же воины вулодов могли без малейших затруднений носить латы в два и в три раза толще.

И вот вулоды заставили меня стрелять по пластинкам нигилита, из которых предполагалось изготовить латы нового образца. И мои конические пули отскакивали от этих лат, как горох от стены, расплющивались о них, словно комочки грязи…

Так как в Вулоджистане было всего пятьдесят тысяч жителей, считая и женщин, и детей, и стариков, они могли выставить в лучшем случае армию в пять тысяч человек. Но разве шутка — такая армия, неуязвимая для ружейного огня, слепо повинующаяся приказаниям своих вождей, не рассуждая идущая в бой?

А кто же мог помешать вулодам применить старый, уже другим племенем испытанный (и испытанный с успехом) прием?

Припомните янычаров, создавших военное могущество царства Османов!

Система проста: завоевывается местность, истребляется почти все население, способное оказывать активное сопротивление. В живых оставляются чернорабочие, обращенные в рабов, и подростки. Последних умело дрессируют и из них создают войско. С этим войском завоевывают следующий очередной клочок земли, и там повторяют ту же операцию.

Припомните, что, применяя именно эту систему, турки едва не завладели всей Европой.

Но я забегаю вперед. Не лучше ли возвратиться к повествованию о первых днях нашего пребывания в Вулоджистане и рассказывать в исторической последовательности обо всем, что мы там видели и переживали?

На другой или на третий день после моего состязания на скорость с одним из воинов вулодов мы присутствовали при одной чрезвычайно важной церемонии, да не только присутствовали, но и сами играли в ней определенную роль.

Из предшествующих объяснений с нашими проводниками-жрецами, главным образом, с Алледином, приставленным ко мне, мы знали, что наша участь до сих пор остается еще нерешенной. О нашем прибытии, о всех результатах наших опросов поставлен в известность «совет семи» и сам всемогущий и вечный Санниаси. Может быть, Санниаси уже вынес свой приговор. Но объявлен этот приговор будет нам только в день «кази-макази».

— Так что, — спросил я однажды Алледина, — нас могут осудить на смерть, признав «макази», подлежащими уничтожению?

— Ты сказал, чужестранец! — кивнул головой утвердительно молодой жрец.

— Но, может быть, нас и пощадят, признав нас «кази»?

— Ты сказал! — снова кивнул он головой.

И вот этот день скоро настал.

Признаюсь, с замирающим сердцем шел я за моим проводником, ведшим меня в какое-то особое место по полутемными коридорами. Мы вошли в пещеру, иначе нельзя было назвать помещение, куда мы попали, таким огромным показалось оно мне. В полумгле смутно вырисовывались колонны и статуи, а стены терялись в темноте. Сразу вспыхнуло несколько светильников. Казалось, огонь загорелся по волшебству в нескольких десятках хрустальных ваз, стоявших на мраморных пьедесталах. Какими образом это было проделано, я и сейчас не знаю, но Шарль Леонар, стоявший позади меня, откликнулся насмешливо:

— Фокус номер один. Недурно для начала!

Минуту спустя блеснула молния, раздался громовой удар, и в то же мгновение нашим взорам представилось фантастическое зрелище: мы стояли в центре, а вокруг нас поднимались разноцветные колонны самых причудливых очертаний из мрамора, гранита, лабрадора, алебастра, янтаря, перламутра, золота, серебра, светлой и темной бронзы. Между колоннами находилось множество статуй: крылатые гении, уродливые идолы, полузвери, полулюди, химеры, драконы — все, что только может представить себе человеческая фантазия.