Виталий Меньшиков - Искатель. 1967. Выпуск №6 Страница 19

В письменный стол были скрытно вмонтированы два автомата, пристрелянные с таким расчетом, чтобы буквально прошивать смертоносными очередями все пространство кабинета. Стоило только Шелленбергу нажать кнопку, и автоматы открыли бы убийственный огонь. Нажав на вторую кнопку, Шелленберг мог поднять на ноги всю охрану СД. Она немедленно блокировала бы все входы и выходы…

Но теперь Шелленберг чувствовал себя в своем кабинете скорее комендантом осажденной со всех сторон крепости, капитуляция которой была лишь вопросом времени — ведь в пропасть тотальной катастрофы сползал весь нацистский рейх!

— Вашим основным противником скорее всего будут русские и их люди в подполье. Действуйте крайне осмотрительно, не торопитесь, не спугните их преждевременно. Но и не упустите. Звено ко всей цепочке вы должны найти в Пенемюнде. Там был наш особый концентрационный лагерь, Его почему-то вдребезги разбомбили англичане. Ваша миссия — не одиночная акция. Предстоят следующие, тесно связанные друг с другом. О результатах вашей работы в Пенемюнде непрерывно информируйте лично меня. Хайль Гитлер!

Когда, четко повернувшись через плечо кругом, Кройцер щелкнул каблуками и, печатая шаг, вышел из кабинета, Шелленберг в изнеможении откинулся на спинку кресла. Теперь ему предстояло обдумать вторую часть приказа Бормана — Гиммлера — съемку на микропленку и укрытие в надежном месте чертежей всего производственного комплекса сверхсекретного оружия.

Выйдя из кабинета Шелленберга, хауптштурмфюрер Кройцер расписался в получении секретного досье «Пенемюнде» в специальном журнале.

Кройцер проставил дату и точное время, когда он взял досье: документы он обязан был сдать в специальное хранилище, перед тем как покинет здание имперской службы безопасности, вторично расписавшись при этом в журнале чиновника, ведавшего приемом и выдачей секретной документации от сотрудников VI отдела СД.

Пройдя в свой кабинет, хауптштурмфюрер распорядился на отвлекать его абсолютно ничем, разве только его вызовет сам шеф. Кройцер отключил телефоны и удобно расположился за небольшим письменным столом, окруженным со всех сторон стеллажами с книгами. Это была преимущественно справочная литература: словари, последние выпуски толстых сборников «Ху из ху?» («Кто есть кто?») на английском языке, содержавшие биографические подробности наиболее крупных политических и государственных деятелей всех стран мира, экономические обзоры, специальные публикации ведущих академий наук Старого и Нового Света и масса других изданий. Они помогали опытному разведчику быстро ориентироваться в сложнейших политикоэкономических проблемах, в особенности же облегчали заочное знакомство с дипломатами, промышленниками, военными, которые, собственно, и делают политику на своей отечественной и международной арене.

Пробежав взглядом стеллажи и не найдя нужные ему книги, Кройцер отметил в своей записной книжке: «Ракетостроение в Англии, США, Советской России?»

Хауптштурмфюрер собирался запастись соответствующими справочниками и закрытыми рефератами германских институтов, работающих по заданиям РСХА, и проштудировать их во время командировок в Пенемюнде. Это был его испытанный метод «подключения» к главному направлению поиска предполагаемого противника и операций его разведывательных служб в той сфере, где предстояло вступить в дело его группе.

Кройцер не пренебрегал при этом никакими мелкими деталями, в особенности когда речь шла о высказываниях ученых, компетентных специалистов, их личных взаимоотношениях, соперничестве, в особенности же межведомственных интригах и тайных пороках. Часто именно такие неприметные мелочи давали ему возможность подобрать ключ к решению сложнейших вопросов, а нередко заставляли заново и круто повертывать острие удара, наносимого по заранее намеченной цели.

Кройцер никогда не повторялся в своих продуманных и коварных действиях. Он любил внушать подчиненным древнее, как человечество, изречение: «Добро везде и всюду одинаково, зло же бесконечно многообразно». И никогда слепо не копировал приемы гитлеровских разведчиков, пусть даже самых авторитетных, озаренных ореолом блестяще проведенных операций. Это качество являлось одним из самых опасных для противников, которым приходилось сталкиваться с Кройцером и как с гитлеровским контрразведчиком и как с прирожденным провокатором.

…Тщательно перечитав все документы, подшитые в досье, Кройцер отобрал несколько донесений, рапортов и сводок, отправленных из Пенемюнде в Берлин вскоре после бомбежки секретного полигона английской стратегической авиацией.

Красным карандашом хауптштурмфюрер поставил большой вопросительный знак перед абзацем в донесении начальника охраны полигона, где в графе «Потери личного состава СС» наряду с цифрами убитых и раненых во время бомбардировки значились и двое пропавших без вести нижних чинов СС.

Второй вопросительный знак Кройцер поставил на рапорте службы морской пограничной охраны, доносившей в Берлин командованию ВМС — в штаб адмирала Деница (копия была направлена в РСХА).

«…На рассвете 14 августа катером береговой охраны был обнаружен в 15 милях от района Пенемюнде вельбот, шедший курсом норд-вест. На приказ остановиться с вельбота по катеру был открыт автоматный огонь, после чего вельбот предпринял попытку скрыться в тумане. В результате нашего орудийного огня вельбот затонул. На борту вельбота было замечено несколько человек в полосатых куртках (возможно, заключенные), Из команды вельбота удалось подобрать лишь одного тяжело раненного, одетого в форму солдата СС, прочие утонули. Никаких документов при задержанном обнаружено не было. Несмотря на принятые меры, подобранный неизвестный ничего на допросе не сказал. Он скончался и был захоронен на берегу сразу же по возвращении катера на базу…»

«Идиоты!» — мысленно выругался Кройцер.

И еще один знак вопроса, обведенный двумя красными кругами, Кройцер поставил на полях сводки в РСХА из концентрационного лагеря особого назначения Трассенхейде. Извещая о потерях среди заключенных в результате ночной бомбардировки, лагерное начальство доносило, что при последовавшей проверке наличного состава цифры «прихода» (наличия заключенных перед налетом) и «расхода» (наличие заключенных после налета) сходились с точностью до одного заключенного. Столько-то было убито, столько-то ранено и ни одного пропавшего без вести.

«Н-да, — Кройцер даже присвистнул от удивления. — Хотят выскочить чистенькими и спрятать концы в воду! Нет уж, этой тыловой сволочи придется на брюхе ползти по следу «пропавших без вести» эсэсовцев, и тех, кто их прикончил…» Хауптштурмфюрер взглянул на настольный календарь. Со времени августовского налета английских бомбардировщиков на Пенемюнде прошло уже несколько недель. «Медлить нельзя, — озабоченно подумал Кройцер. — Затеряются последние следы…»