Александр Дюма - Анж Питу Страница 19

– А кто же?

– Один из его приятелей или одна из его приятельниц – особа, пожелавшая остаться неизвестной.

– Ручаюсь, что это та или тот, кому принадлежит ларец, – сказал один из полицейских.

– Ригуло, друг мой, – отвечал человек в черном, – я всегда говорил, что ты парень проницательный, но, дабы эта проницательность принесла свои плоды и удостоилась награды, следует, мне кажется, поторопиться; проклятый фермер не слишком любезен и, если заметит пропажу ларца, вполне сможет отрядить за нами в погоню всех своих работников, а они бравые ребята и могут всадить вам пулю в затылок не хуже самых метких швейцарцев из гвардии его величества.

Полицейские не стали спорить, и вся компания двинулась в путь по опушке леса, которая, скрывая сыщиков от посторонних глаз, должна была через три четверти мили привести их к дороге.

Предосторожность эта оказалась отнюдь не напрасной, ибо, как только Катрин увидела, что человек в черном и двое сержантов устремились следом за Питу, она, не сомневаясь в проворстве того, за кем они гнались, и зная наверняка, что погоня окончится очень нескоро, позвала испольщиков, которые чувствовали, что на ферме что-то происходит, но не понимали толком, что именно, и попросила их отпереть дверь ее комнаты, а очутившись на свободе, вызволила из заключения своего отца.

Бийо, казалось, был не в себе. Вместо того, чтобы броситься вон из дома, он ступал с осторожностью и кружил посередине комнаты. Казалось, он не может оставаться на одном месте, но в то же время не может и заставить себя взглянуть на шкафы и комоды, взломанные и опустошенные полицейскими.

– Так что, забрали они в конце концов книгу или нет? – спросил Бийо.

– Я думаю, что забрали, отец, но его – его они забрать не сумели.

– Кого его?

– Питу. Он убежал, а они, если все еще гонятся за ним, добрались, должно быть, не меньше как до Кайоля или Васьена.

– Тем лучше! Бедный мальчуган! Ведь это я втравил его в эту историю.

– О, отец, не тревожьтесь за Питу, подумайте лучше о нас. Питу выкрутится, не беспокойтесь. Но какой тут беспорядок. Боже мой! Посмотрите, матушка!

– Ах, мой бельевой шкаф! – воскликнула г-жа Бийо. – Они не пощадили даже мой бельевой шкаф! Какие негодяи!

– Они рылись в бельевом шкафу! – вскрикнул Бийо. Он бросился к шкафу, который жандарм, как мы помним, тщательно закрыл, и погрузил обе руки в кипу скомканного белья.

– Нет! Это невозможно!

– Что случилось, отец? – спросила Катрин. Бийо посмотрел кругом невидящими глазами.

– Поищи. Поищи, может быть, ты где-нибудь его найдешь. Но нет, в этом комоде его быть не может, в секретере тем более; конечно же, он стоял здесь, здесь… Я сам его сюда поставил. Не книгу они искали, жалкие твари, они искали ларец.

– Какой ларец? – спросила Катрин.

– Ты же прекрасно знаешь.

– Ларец доктора Жильбера? – осмелилась спросить г-жа Бийо, обычно при чрезвычайных обстоятельствах хранившая молчание и предоставлявшая говорить и действовать другим.

– Да, ларец доктора Жильбера, – вскричал Бийо, запуская пальцы в свою густую шевелюру. – Этот бесценный ларец!

– Вы пугаете меня, отец! – сказала Катрин.

– Несчастный я человек! – завопил Бийо вне себя от ярости. – Я даже ничего не заподозрил! Даже не подумал о ларце! О, что скажет доктор? Что он подумает? Что я предатель, трус, жалкое ничтожество!

– Но, Боже мой, отец, что было в этом ларце?

– Не знаю, но я поклялся доктору своей жизнью, что сберегу его, и обязан был погибнуть, но не выпустить его из рук.

В голосе Бийо звучало столько отчаяния, что жена и дочь в ужасе попятились.

– Боже мой! Боже мой! Бедный отец, в своем ли вы уме? – спросила Катрин и разрыдалась.

– Ответьте же мне, – молила она, – ради всего святого, ответьте мне!

– Пьер, друг мой, ответь же своей дочери, ответь своей жене, – вторила ей г-жа Бийо.

– Коня! Коня! – закричал фермер. – Мне нужен конь, и немедленно!

– Куда вы поедете, отец?

– Предупредить доктора: доктора обязательно нужно предупредить.

– Но где его искать?

– В Париже. Разве ты не читала в его письме, что он едет в Париж? Он наверняка уже там. И я тоже поскачу в Париж. Коня! Коня!

– И вы покинете нас в такую минуту, отец? Покинете нас в такие тревожные часы?

– Так надо, дитя мое, так надо, – ответил фермер, обнимая дочь и судорожно ее целуя. – Доктор сказал мне:

«Если ты потеряешь ларец, Бийо, или, что более вероятно, у тебя его украдут, то, как только ты заметишь пропажу, немедленно предупреди меня, где бы я ни находился. Ты обязан сделать это даже ценою человеческой жизни».

– Иисусе! Что же такое может быть в этом ларце?

– Не знаю. Все, что я знаю, это что мне отдали его на хранение, а я его не сберег. Ну, вот и мой конь. У сына доктора, который учится в коллеже, я узнаю, где отец.

И, в последний раз обняв и жену и дочь, фермер вскочил в седло и галопом понесся через поля к парижской дороге.

Глава 9.

ДОРОГА В ПАРИЖ

Вернемся к Питу.

Питу был движим двумя самыми могущественными силами этого мира – страхом и любовью.

Страх сказал ему без обиняков: «Тебя могут арестовать или поколотить; берегись, Питу!»

И этого было довольно, чтобы он припустился во все лопатки.

Любовь сказала ему голосом Катрин: «Бегите скорей, дорогой Питу!»

И Питу бросился бежать.

Более того, под действием двух этих сил он даже не бежал, а летел!

Решительно, Господь велик. Господь непогрешим!

Как кстати пришлись длинные ноги Питу, казавшиеся рахитичными, и огромные колени, позорившие его на танцах, – как кстати пришлись они в дороге, когда сердце его, мучимое страхом, колотилось в несколько раз быстрее обычного.

Разве смог бы развить такую скорость г-н де Шарни с его маленькими ступнями, изящными коленями и аккуратными икрами?!

Питу вспомнил ту прелестную басню, где олень, глядясь в пруд, сокрушается о том, что ноги у него тонки, как спички, и, хотя у нашего героя, в отличие от оленя, не имелось на голове того ветвистого украшения, вид которого утешил четвероногого, он упрекнул себя за былое презрение к своим жердям.

Жердями назвала ноги Питу г-жа Бийо, когда Питу смотрелся в зеркало. Итак, Питу спешил вперед по лесам, оставив Кайоль справа, а Ивор слева; на каждом повороте он оглядывался, а точнее сказать, прислушивался, ибо давным-давно перестал видеть своих преследователей: благодаря своему блистательному таланту бегуна он сразу оторвался от полицейских на тысячу футов, и расстояние это с каждым шагом увеличивалось все больше и больше.

Как жаль, что Аталанта была замужем! Питу сразился бы за ее руку и победил Гиппомена, не пускаясь на хитрости и не бросая на дорогу золотые яблоки.

Правда, как мы видели, пособники г-на Волчьего шага, завладев желанной добычей, утратили всякий интерес к судьбе Питу, но он-то об этом не знал.

Спасшись от действительной погони, он продолжал убегать от теней.

Что же до черных людей, то они были преисполнены веры в себя, отдающей человека во власть лени.

«Беги-беги! – говорили они, запуская руки в жилетные карманы, дабы лишний раз убедиться, что награда, полученная от господина Волчьего шага, на месте. – Беги, приятель! Когда захотим, мы всегда сможем тебя найти».

И это, заметим кстати, было отнюдь не хвастливой бравадой, а самой настоящей правдой.

И Питу продолжал бежать, словно слышал эти реплики полицейских агентов.

Запутав следы, по примеру лесных хищников, спасающихся от своры гончих, свив из них такую сложную сеть, в которой не разобрался бы и сам Нимврод, Питу наконец решился приступить к исполнению своей главной задачи, состоявшей в том, чтобы повернуть направо и примерно на уровне Гондервильских вересковых зарослей выйти на дорогу, ведущую из Виллер-Котре в Париж.

Приняв это решение, Питу устремился в лесок, срезал правый угол и минут через пятнадцать вышел к дороге, вдоль которой тянулись желтые пески и росли зеленые деревья.

Не прошло и часа после его побега с фермы, а он был уже на мощеной дороге.

За этот час он одолел примерно четыре с половиной мили. Неплохой результат для доброго коня, пущенного крупной рысью.

Он бросил взгляд назад. Никого.

Он бросил взгляд вперед. Две женщины на ослах.

Питу унаследовал от юного Жильбера книгу, посвященную мифологии. В ту эпоху люди шагу не могли ступить без мифологии.

История олимпийских богов и богинь входила в школьную программу. Разглядывая гравюры, Питу познакомился с мифами: он знал, что Юпитер превратился в быка, дабы соблазнить Европу, и в лебедя, дабы распутничать с дочерью Тиндарея, что другим богам также случалось претерпевать более или менее живописные метаморфозы, но чтобы агент полиции его величества превратился в осла – такого не бывало! Сам король Мидас получил от осла только уши, а он был король и все, к чему он прикасался, превращалось в золото, значит, он мог купить себе всю шкуру четвероногого целиком.