Высматривая путь. Том I (СИ) - "JohnLemon" Страница 19

— Руки бы тебе вымыть, — донеслось с едва слышимой хрипотцой откуда-то сверху.

Дера раскрыла глаза и уставилась на ведьмака. Немного помолчала, всмотрелась внимательнее и снова вернула себе прежнее положение.

— Знавала я когда-то ведьмака. Неприятный был тип. Дразнил меня часто, — как бы между прочим начала она, даже сама не понимая для чего это все рассказывает.

Ночь была напряженная, так что хорошая беседа смогла бы улучшить ее состояние. Ну и еще стопка самогона или водки. А лучше спирта. Жгучего такого с запахом резким.

Эскель чуть замялся и интуитивно принялся нащупывать за спиной ножны, которых там не оказалось. Вспомнил, что все осталось на Васильке и едва слышно хмыкнул, почувствовав себя до смешного глупо. Хорошо, что травница эта не смотрела на него. Нехорошо он решил начать разговор, но уж как вышло.

Луна была не полная еще, но светила ярко на безоблачном небе. Звезды украшали темное полотно небосвода и от этой красоты стало до боли хорошо. Ведьмак вытер тыльной стороной ладони, внезапно взмокший лоб и неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Да садись ты. Чего топчешься? А еще говорят, что ведьмаков не слышно, — улыбнулась девушка, немного отодвинувшись в сторону, освобождая больше места на лавке.

Засохшая кровь на руках неприятно стягивала кожу, но Деру это сейчас совсем не волновало. До боли хотелось выпить и лечь спать, желательно на несколько суток к ряду. Но кто за конем присмотрит? На Отто, конечно, можно положиться, но он сразу дал понять, что и пальцем не пошевелит больше необходимого, раз именно Фредерики была инициатива взять такой хомут на шею.

— Спасибо.

Эскель уселся рядом и раскинув колени в стороны, облегченно подался назад упираясь спиной в тот же дубовый ствол. Тело тут же заныло, а из груди вырвался хриплый стон облегчения. Как же приятно было сидеть на чем-то, что не двигалось под тобой. В нос ударил телесный запах, едва различимый из-за аромата омелы и крови. Сочетание ему нравилось, а почему — пока и сам не понимал. Отчего-то захотелось поддержать разговор и спросить, что это за ведьмак такой был, который так дурно зарекомендовал себя задирой.

— Не знаю, как звали того ведьмака, — внезапно заговорила Дера, а мужчину аж передернуло.

На мгновение он напрягся, взял в руку медальон, — проверяя не дрожит ли тот и искоса осмотрел девичий профиль. Показалось ему, что перед ним — чародейка, бессовестно читающая мысли. А кто же любил, когда ему в голову лезли так бесцеремонно? Но медальон «молчал», как и предчувствия. Стало за себя стыдно пуще прежнего. Видимо из-за усталости и отсутствия сна он стал таким подозрительным.

— Но был он до жуткого противный. Вечно издевался. Захаживал он в нашу с Отто хату раз пять или шесть. И не припомнить так сразу. Глазищи-то у вас не для красоты ведь такие жуткие. В темноте вы видите похлеще моего Коськи. Но только медальон у него был другой. С мордой кота. У тебя не такой, вроде, а может и такой… Ай, ничего не увидишь в темени этой!

Эскель усмехнулся, заметив, как нахмурилась девушка и как внезапно выпрямилась, вскинув руки вверх. Краем уха он услышал, как хрустнули позвонки в ее спине.

— Слушай, мастер ведьмак, а выпить у тебя есть?

— Если только госпожа травница пьет спирт, то найдется что-нибудь, — он несильно вогнал острие меча в землю между сапогами, и оперся предплечьями на рукоять.

Мысли о таком желанном отдыхе ушли на второй план. Выпить он и сам не прочь.

— Ладно, — уперев руки в грязную юбку, девушка чуть ссутулилась наклоняясь вперед. — Поехали, подвезешь меня. А я тебя накормлю и ночлег дам.

— За какие заслуги? — вскинул брови Эскель.

— За такие. Пока я там над Зофьей этой непутевой тряслась ты нам тоже помогал. Но снаружи, по-своему.

— А это. Ну, мне заплатят за работу, так что все в порядке.

Мысленно он тут же отвесил себе затрещину. Да такую сильную, какую даже старик Весемир не смог бы отвесить. Девка ладная, его в хату к себе тащит даже, не смотря на морду изуродованную, а он еще и отнекивается.

Фредерика внезапно стушевалась и уставилась на ведьмака. Она ведь от чистого сердца, да без задней мысли, а ее вот так просто — раз и отшили. В мыслях, Эскель повторял себе слова о том, что ведьмаки должны быть безэмоциональны, суровы и непоколебимы в принципах своих. Трижды повторил, стараясь не обращать внимания на раскрасневшееся лицо травницы. И столько же раз успел проклясть свое зрение. Так-то оно было лучше, если бы он как она — в темени такой ничего толком не видел. Но внезапно в голову стрельнула неприятная мысль. Это же в темноте она его зовет, смущается и беседы ведет. А как при свете дня увидит его морду, то и на версту к себе не подпустит. Так что, не так уж и плохо, может, что он тактично отказался?

— Ну… если так, то оно конечно, может и… — не зная, как оправдать свое внезапно разыгравшееся чувство благодарности, промямлила девушка.

— И где хата ваша? — внезапно спросил Эскель понимая, что, хотя бы подвезти уж травницу он сможет.

— На северо-востоке от Новиградских ворот, что в Оксенфурт ведут. Тут как раз недалеко, — девушка сжала пальцами юбку. Ситуация ей казалась какой-то сильно неловкой.

Пораскинув чуток мозгами, ведьмак понял, что до Оксенфурта он не доедет сейчас. Последняя битва из него все соки выжала. Он и знак никакой не сможет использовать полноценно, что уж говорить об эликсирах или маханиях мечом. Нужен был сон, еда и выпивка не помешала бы. В общем-то, хата травницы находилась в очень удобном для него месте, исходя из текущих обстоятельств. Ерепениться и доводить себя до полного изнеможения было глупо. Так что принять приглашение он мог. Но уехать лучше на рассвете. Чтобы не пугать девку. Она и так сегодня натерпелась.

— Добро, — упираясь рукой в гарду, он неторопливо поднялся на ноги. — Поехали в хату твою.

— Вот же славно, мастер ведьмак, — встрепенулась девушка, вскакивая на ноги. Предвкушение хорошей компании и плотного ужина с рюмкой чего крепкого взбодрило и придало сил. Сегодня они оба поработали на славу, а значит отдохнуть было не совестно.

— Мастер! Госпожа травница! — закричал Яцек быстрым шагом приближаясь к дубу. — Мы вам тут оплату семьей собрали. Возьмите! — он держал в одной руке два кошеля, а в другой огромный сверток. Через плечо у него был переброшен сюртук, что бросила в бане Фредерика и ее сумка, но уже пустая.

Эскель кивнул, забирая деньги, а в Дере неожиданно проснулись застенчивость вперемешку с желанием сделать доброе дело.

— Зофье еще восстанавливаться долго. Оставьте деньги эти ей лучше и сыну вашему.

— Берите, берите! — Яцек настойчиво пихал ей в руки кошель. — И шпик возьмите. Это отец передал. За то, что дочь его спасли и внука.

— Но как же…

— Спасибо, — ответил за травницу ведьмак и бесцеремонно всучив ей в руку кошель тут же подхватил тряпичный сверток, беря тот под руку. — Нам пора уже выезжать. До рассвета уже не далеко, а нам бы отдохнуть.

— Конечно, мастер! — мужик внезапно глубоко поклонился. — Спасибо вам и госпоже травнице за все!

— Будь здоров.

Бросил напоследок Эскель и громко свистнув, направился на тихое ржание коня. Дера насупилась и как будто слегка растерялась, но пошла следом за ведьмаком.

— Дают — бери. Запомни это, — назидательно бросил он через плечо.

— Им эти деньги нужнее, а я на мазях себе смогу заработать.

— Ты и так эти деньги заработала. А теперь хватит терзаться. Влезай на коня, — он с тихим шорохом спрятал меч в ножны, стянул куртку с крупа коня и затолкал ее в седельную сумку, а после взялся одной рукой за переднюю луку седла.

Протиснув руки в рукава сюртука и перебросив через плечо сумку, Дера недоумевая осмотрела приготовившегося запрыгивать в седло ведьмака.

— Мужики мне руки подставляли. Я ногу ставила, и они меня закидывали, — деловито произнесла она.

А Эскель лишь негромко рассмеялся и перебросив через коня ногу, ловко запрыгнул на него. Но не в седло, а на крупе. Василек недовольно зафырчал. С его ловкостью ему удалось без проблем усесться так, чтобы и мечи не скинуть и сумки не оборвать. Дера бы так не смогла. Это было видно даже невооруженным глазом.